Лукавый сексуальный лжец (ЛП)

стороны, и, тихонько посмеиваясь, я подхожу их пригладить. За одной

минутой следует другая, пока я пропускаю его пряди сквозь пальцы, скольжу

за ухом и провожу пальцем по позвоночнику.

У Люка очень красивая спина. Широкие плечи и выпуклые мышцы,

сужающийся к талии длинный торс. Я заворожена гладкой и загорелой кожей,

линиями мускулов. Еще он теплый и как-то умудряется хорошо пахнуть

после всего, что мы вытворяли руками, после секса без презерватива и

обнимашек во сне.

А еще я очень не хочу уезжать.

Разговор с Марго все еще звучит у меня в голове, и, сняв с себя

полотенце, я забираюсь в кровать.

Обнимаю его за талию, и он тут же вздрагивает.

– Лондон? – бормочет он. Перехватывает мои пальцы у себя на животе и

поворачивается лицом ко мне. Приоткрывает сонные глаза и щурится от

яркого света. – Привет.

Его волосы стоят торчком, а на щеке след от подушки.

– Что у тебя с волосами? – спрашиваю я, протягивая руку и снова

пытаясь их пригладить.

– Ну, я спал, – говорит он и улыбается. – С тобой.

Оглядев беспорядок вокруг нас, я смеюсь.

– Тут словно ураган пронесся. А тебе разве не надо на работу?

– Возьму первый в этом году отгул, – отвечает он. И тут же резко толкает

меня на спину, а сам нависает надо мной. Люк неторопливо рассматривает

мое лицо, но мне трудно сейчас понять его эмоции.

Происходящее – оно настолько настоящее.

– Ты была в душе? – интересуется он.

– Да. Это ничего? Я чувствовала себя слишком липкой.

Конечно, могу ошибаться, но он выглядит немного гордым собой.

– Можешь делать здесь что угодно, – говорит он и прячет лицо у моей

шеи. – Черт, ты так приятно пахнешь.

– Надеюсь на это, – отвечаю я, хихикая, когда его щетина щекочет мою

кожу. – Это же твое мыло.

Он посасывает мою шею, а потом поднимает на меня взгляд.

– Марго еще тут?

– Только что уехала. У вас это в крови? Она сделала только один тост, –

засмеявшись в ответ, Люк осыпает легкими поцелуями мое горло. – Ну кто

ест только один тост? У вас, Саттеров, какой-то пунктик насчет непарных

кусочков еды?

Застонав, он говорит:

– Логан. У меня нет никакого желания сейчас говорить о своей сестре.

Он перемещается чуть ниже и прижимается ко мне бедрами, делая ими

легкие вращательные движения.

Мы оба голые, и от этих ощущений – мягкого прикосновения кожи к

коже – я резко задерживаю дыхание. Мы не впервые вместе без одежды –

хотя и не так долго – но это все равно достаточно ново, чтобы ощущения

были острыми от прикосновения всего его обнаженного тела с моим.

В комнате прохладно, она расположена в задней части дома, в тени двух

больших эвкалиптов. Но все равно тонкие лучи солнца умудрились пробиться

сквозь листья, согревая изножье кровати и выхватывая из тени танцующие

пылинки. В их свете кожа Люка кажется золотистой, как будто он светится

изнутри.

Видимо, он тоже это заметил и смотрит, как цвета нашей кожи

отличаются друг от друга. Моя грудь сильно светлее, чем все тело, и на ней

следы как минимум трех разных купальников. Может, он привык к девушкам,

пользующихся автозагаром или загорающим полностью, но нет – он

заворожен разницей оттенков.

Положив ладонь на мой сосок, Люк совсем чуть-чуть кружит ею, но

этого достаточно, чтобы он затвердел, а пальцы моих ног поджались. Мне

всегда нравились игры с сосками – он это уже давно выяснил – и этот прямой

импульс от них прямо между ног. Каждое прикосновение, как мягкое, так и

сильное, – словно электрический разряд, направленный в клитор. И я уже

чувствую, насколько мокрой стала и как сильно жажду большего.

Увидев мою реакцию, Люк со стоном произносит мое имя и наклоняется

осыпать укусами мои ключицы и верх груди. Он настойчиво посасывает один

сосок, пощипывая при этом другой, и в ответ я шире раздвигаю ноги, чтобы

дать ему больше места.

Люк приподнимается и целует сначала мою верхнюю, а потом и нижнюю

губу, сильно посасывая, от чего немного больно. Смещается ниже и

покрывает поцелуями мою шею, между грудей и ребра. Губы покалывает, и,

проведя по ним пальцем, я чувствую, какие они горячие и припухшие.

– Честное слово, я современный мужчина, ни капли не пещерный

человек и, спасибо женщинам моей семьи, самый ярый феминист на свете, но

блядь, до чего же я люблю запах своего мыла на твоей коже.

Я смеюсь и запускаю пальцы ему в волосы, пока он целует мой живот и

шепчет, как хороша моя кожа на вкус и запах. Когда он добирается до тазовых

костей, инстинктивно мне хочется его остановить, но я не в состоянии

произнести хотя бы слово.

Люк тоже медлит, задержавшись на пупке и целуя кожу чуть ниже него.

Я хочу это. Как и каждая клетка кожи, жаждущая, чтобы он спустился ниже.

И еще чуть ниже.

Я приподнимаю бедра и рукой, держащей его за волосы, даю ему, языком

рисующему круги вокруг моего пупка, понять, чего именно хочу.

Люк поднимает голову. Его взгляд слегка расфокусирован.

– Логан?

Я думаю о Люке, доверяющем мне настолько, чтобы встать на борд, и о

том, что всем нам нужно иногда прыгнуть в неизвестное. Потом думаю о том,

как он сказал, что любит меня.

Я хочу прыгнуть.

Потом киваю, и, поняв, что это означает, Люк улыбается.

– Я думал об этом так много, что это как-то уже за гранью нормального.

Мое лицо краснеет.

– Я тоже.

Люк качает головой, будто сомневается в реальности происходящего.

– Сделай мне одолжение.

– Конечно.

– Можешь не сдерживаться и быть очень шумной, Ямочка?

– Эй, с тебя доллар, – ущипнув его за плечо, замечаю я.

– Мой кошелек в штанах, возьми оттуда, сколько захочешь.

Он больше не ждет, и я откидываю голову и в предвкушении выгибаю

спину, когда он движется вниз. Его первые прикосновения изучающие:

сначала мягкие поцелуи на лобке, потом, спустившись ниже, он

приоткрывает свои губы и прижимается прямо к клитору.

Захлебнувшись воздухом, я вскрикиваю.

– Нравится так? – спрашивает он, после того как вобрал меня в рот и

нежно пососал.

– Да, – кивая, отвечаю я. – Еще.

Люк пальцами мягко держит меня раскрытой и снова втягивает клитор в

рот, на этот раз чуть сильнее. Это одновременно и слишком, и недостаточно,

и, с трудом дыша, я так же с трудом думаю, зачем я так долго ждала, чтобы

позволить ему сделать это.

Люк чередует поцелуи, легкие касания языком с более сильными – всей

его поверхностью, от чего мои бедра сами собой приподнимаются и

начинают двигаться ему навстречу.

– Боже, да, – всхлипываю я. – Я не могу… пожалуйста… – я и сама не

знаю, о чем именно прошу, слова вырываются сами собой. – Черт, да, вот тут.

Поняв, что тяну его за волосы, я хочу отпустить, но он мотает головой и,

встретившись со мной взглядом, поднимается на колени.

– Не надо, – тяжело дыша, говорит он. Его щеки, шея и верх груди

розовые. Рот красный и мокрый, и, скользнув взглядом по его телу, я вижу, что его рука на члене. Не спеша погладив себя несколько раз и не сводя с

меня глаз, Люк слизывает мою влагу со своих губ. – Перестань думать.

Перестань сдерживаться и контролировать себя. Хочешь еще?

Уже кивая, я одной ногой притягиваю его к себе.

Поцеловав мой живот и каждое колено, он кладет мои ноги себе на

плечи.

– Я хочу, чтобы ты вцепилась меня в волосы, расцарапала спину,

оттрахала мое лицо и вообще – делала со мной, что вздумается. Хочу сделать

для тебя все что угодно.

– Ладно, – хватая ртом воздух и не в состоянии осмыслить его слова,

говорю я и не могу отвести взгляд, когда он наклоняется снова и кружит

языком по клитору.