Уолбэнгер (ЛП)

Моя рука все еще лежала в его, крепко сжимая его, на что он сжал в ответ.

— Похоже, он все еще были парой, а не просто мамой с папой, — сказала я, понимая, что его дыхание участилось.

— Да, так и было.

— Ты скучаешь по ним.

— Конечно.

— Саймон, это может показаться странным, ведь я не была с ними знакома, но я думаю, они бы тобой гордились.

— Угу.

Мы помолчали еще минуту, наслаждаясь ночной прохладой.

— Не хочешь вернуться в дом? — спросил он.

— Давай. — Саймон чмокнул меня в макушку, и мы пошли обратно к дому, крепко держась за руку, будто их склеили супер-клеем.

* * *

Я оставила Саймона убирать на столе. Мне захотелось принять быстрый душ, прежде чем отправимся спать. Смыв в себя остатки перелета и поездки, я облачилась в старую футболку и шортики, я была слишком уставшей, чтобы одевать взятую с собой ночнушку. Да-да я привезла ночнушку. Да ладно вам, девушка всегда должна быть во все оружии.

Я стояла перед зеркалом в своей спальне (ага, я заняла большую), сушила волосы, когда краем глаза увидела, как он идет по коридору. Он возвращался в свою комнату после душа, одетый в пижамные штаны, с висящим на шее полотенце. Я была вымотана, но не до такой степени, чтобы не полюбоваться его красотой. Я видела в отражении, как он смотрел на меня.

— Как тебе душ? — поинтересовался он.

— Просто волшебный.

— Готовишься ко сну?

— Ага, уже глаза слипаются, — ответила я, зевнув в подтверждении своих слов.

— Хочешь чего-нибудь? Воды? Чаю?

Я повернулась к нему лицом, когда он вошел в комнату.

— Ни воды, ни чая, но есть одна вещь, которая поможет мне быстрее уснуть, — промурлыкала я, шагая к нему.

— И что же это?

— Поцелуй на ночь.

Его глаза сразу же потемнели.

— Ох, черт и это все? О да, это я могу. — Он сократил дистанцию между нами, и обвил мою талию руками.

— Поцелуй же меня, дурачок, — поддразнивала я, падая в его объятия как в старомодных фильмах.

— Один целующий дурачок, как и заказывали, — засмеялся он, и в ту же секунды никто из нас уже не смеялся. И через минуту никто и не стоял на ногах.

Рухнув на гору подушек, наши тела сплелись, и поцелуй становился более и более страстным. Моя футболка задралась чуть выше талии, и ощущения его твердого члена упирающегося в мой живот были просто неописуемыми. Он перемести поцелуи на мою шею, облизывая и посасывая, пока я не застонала как шлюха в церкви.

Если честно, я никогда не слышала, как стонут шлюхи в церкви, но если это было бы правдой, то это было бы похоже на звуки, вырывающиеся сейчас из моего рта.

Он перевернул меня как тряпичную куклу, и теперь я сидела на нем сверху, ноги по разным сторонам от него, именно так, как я давно этого желала. Он выдохнул, посмотрел на меня, когда я нетерпеливо убрала волосы с лица, чтобы в полной мере насладиться происходящим сейчас волшебством.

Мы замедлили наши движения, затем вообще остановились, бесстыже глядя друг на друга, оценивая происходящее.

— Невероятно, — выдохнул он, нежно обхватил мое лицо руками, пока я льнула к нему.

— Да, невероятно, это самое подходящее слово, — я повернула голову и расцеловала подушечки его пальцев. Он смотрел мне прямо в глаза, и эти сексуальные сапфиры сводили меня с ума, превращали в тающее мороженое. Я хотела продолжения. Видите, до чего он меня довел?

— Я не хочу все испортить, — неожиданно сказал он, тем самым лишая меня своей бравады.

— Подожди, что? — уточнила я, мотая головой, чтобы прийти в себя.

— Это. Ты. Нас. Я не хочу все испортить, — настаивал он, садясь так, что я сцепила ноги у него за спиной.

— Хорошо. Просто не порти, — я не понимала к чему весь этот разговор.

— Я хочу, чтобы ты знала. У меня совсем нет опыта.

Я вскинула бровь.

— У нас очень тонкие стены, поэтому не соглашусь с этим... — засмеялась я, и он тут же прижал меня к груди, и на удивление слишком сильно. — Эй, эй, в чем дело? — я утешала его, поглаживая руками вверх-вниз по его спине.

— Кэролайн, я, господи, как же тебе объяснить, чтобы не говорить диалогами из «Бухты Доусона» [ прим. Популярный молодежный сериал конца 90х гг. ], — он подбирал слова, уткнувшись мне в шею.

Неосознанно, в голове всплыл образ Пэйси, и вся его история. Откинувшись назад, чтобы разглядеть лицо Саймона, я заметила, как он печально улыбнулся.

— Да к черту Доусона, ты мне нравишься Кэролайн. Но у меня не было девушки со времен старших классов, и я понятия не имею что надо делать. Но ты должна знать, что я к тебе чувствую. Черт, просто знай, что все по-другому. И чтобы ты не слышала за стеной, ты должна понимать. Что у нас есть, или что будет. Ты же догадываешься, да?

Он пытался сказать, что я особенная, не такая как все, я не замена его гарему. И я это знала. Он смотрел на меня так неуверенно, так внимательно, и в этот момент мое сердце еще больше приоткрылась для него. Я запечатлела на его губах нежный поцелуй.

— Во-первых, я это знаю. Во-вторых, ты неплохо справляешься. — Я улыбнулась, прося его закрыть глаза, после чего поцеловала его веки. — И на будущее, я обожаю «Бухту Доусона», и твоя речь была не такой уж ужасной. — Теперь я откровенно смеялась, и когда Саймон открыл глаза, я увидела в них облегчение. Я обнимала его, мы слегка раскачивались, стараясь унять наш ранний гормональный всплеск, который перешел в уютное молчание, и близость стала походить на дурман.

— Я рада, что мы решили не спешить. Мне нравится, как ты меня добиваешься, — шептала я.

Он напрягся подо мной. Я ощущала, как он трясся.

— Я добиваюсь тебя? — он смеялся, и не просто смеялся, а ржал до слез.

— Все, заткнись, — выкрикнула я, ударив Саймона подушкой. Мы продолжали смеяться, на протяжении нескольких минут, после чего рухнули без сил на огромную кровать. Вместе. Теперь, я даже не думала, чтобы мы спали в разных комнатах. Я хотела его в моей кровати. Хотела спать рядом с ним. В Испании, в окружении всех этих подушек. Последнее о чем я подумала, прежде чем провалиться в сон, было то, что возможно я начинаю влюбляться в моего Долбежника. 

Глава 17

Утром я подскочила от непонятного гула. На секунду забыв, где я, на автомате я подумала что дома, и в городе пять небольшое землетрясение. Я была на полпути сползая на пол, как бросила взгляд на окно, вид из которого бы намного красочней, и куда более средиземноморский, нежели дома. Тогда откуда гул? Это не землетрясение. Это храп Саймона. Храп. Да такой, который и мертвого поднимет, и хочу заметить, это были весьма странные звуки. Я закрыла рот рукой, сдерживая смех, и встала с кровати, желая лучше изучить ситуацию.

По правде говоря, ночью я заняла большую часть кровати, а Саймон ютился в дальнем углу, сейчас он свернулся калачиком, зажав между ног подушку. Нехватку места он решил компенсировать звуками. Издаваемые им звуки можно было назвать нечто средним между рычанием медведя и работой трактора. Проползя по нашей широченной кровати, я склонилась над его головой, и посмотрела на его лицо. Даже, производя эти ужасные звуки, выглядел он прелестно. Аккуратно зажав его нос рукой, я стала ждать.

Примерно через десять секунд, он закашлялся, покачал головой, с ужасом оглядываясь по сторонам. И расслабился, когда увидел меня на подушке рядом. И одарил меня сонной улыбкой.

— Привет. Как дела, — бормотал он, перекатываясь на бок, обнимая меня за талию и положив голову мне на живот. Я запустила руки в его волосы, радуясь, как свободно и не стесняясь мы стали прикасаться друг к другу.

—Только проснулась. Кое-кто на другом конце кровати был весьма шумным.

Он закрыл один глаз и посмотрел на меня.

— А мне вот кажется, что кое-кому, такому же вертлявому как ты, вообще не стоит жаловаться.

— Вертлявому? Что это за слово такое? — фыркнула я, наслаждаясь его прикосновениями больше чем положено.