Лучший день в жизни

– У вас с ним все хорошо? – насторожилась Джейн.

– Вообще-то нет, – спокойно ответила Коко. – Все кончено. Ты была права. Папарацци пару раз выслеживали нас, а накануне моего отъезда из Венеции устроили засаду. Как ты и предсказывала, – со стоическим видом продолжала она, – я рухнула, словно карточный домик. Они до смерти перепугали меня. Я отделалась несколькими швами и сломанным запястьем и рассудила, что с меня довольно. Так жить я не могу. Поэтому я здесь. И опять одна.

После этих слов в комнате ненадолго воцарилась, тишина. Коко ждала целого шквала упреков и напоминаний: «Я же тебе говорила!» – но вместо этого Джейн придвинулась ближе и коснулась ее руки. К тому времени швы уже сняли, рана на руке затянулась. О ней напоминал только небольшой шрам, ничтожный по сравнению с теми, которые остались на сердце. Коко часто казалось, что оно разлетелось на части.

– Папарацци сломали тебе запястье? – недоверчиво переспросила Джейн. На ее лице отразились удивление и, сочувствие.

– Не нарочно. Я выходила из гондолы у причала возле «Гритти», кто-то из них схватил меня за щиколотку, дернул, и я свалилась обратно в лодку. А когда пыталась смягчить падение, порезала руку и сломала запястье. А перед этим, когда нас подстерегли у ресторана, меня толкнули и я ударилась спиной о стену. Мы с трудом пробрались к гондоле, папарацци прыгнули за нами следом и чуть не перевернули ее. Их собралось человек тридцать, за нами гнались на трех «мотоскафо» да еще пытались помешать выйти из лодки. Словом, сцена вышла омерзительная.

– Ты шутишь! – изумилась Джейн. – Я имела в виду совсем другое, что за вами постоянно будут следить, нарушать ваше уединение, а ты к такому не привыкла, потому и возненавидела бы их. Но я не думала, что вас будут преследовать, толкать на стены, гоняться за вами на лодках, хватать за ноги, да так, что потом придется залечивать порезы и переломы! Кстати, а где в это время был Лесли? – Этот вопрос Джейн задала таким воинственным тоном, словно ожидала услышать, что Лесли бросил ее сестру на растерзание волкам, тогда за это его убить мало.

– Со мной, где же еще? Он пытался защитить меня, но что мы могли вдвоем против них? Мы находились в венецианском переулке, поначалу даже не вспомнили, где пристань. Собралась целая толпа папарацци, а нас было всего двое. Тяжко нам пришлось.

– Господи, да после такого даже я рухнула бы, как карточный домик! И ты решила положить всему конец?

– Ну… в общем, да. Лесли понял меня. Так жить я не хочу.

Коко старалась держаться деловито и равнодушно, но по дрогнувшему голосу сестра и Лиз все поняли: Коко по-прежнему влюблена в Лесли. Однако она приняла решение и не собиралась менять его. Лучше разлука с Лесли, чем такая жизнь. Но это решение доставило ей ни с чем не сравнимые муки, она и не подозревала, что забыть Лесли будет так трудно.

– Такой жизни никому не пожелаешь. Должно быть, и Лесли не в себе. – Услышанное ужаснуло Джейн, от страдания в глазах Коко сердце обливалось кровью. Не выдержав, Джейн придвинулась к сестре и обняла ее.

– Да, по крайней мере мне так показалось. После всего, что с нами случилось, он был сама заботливость. Когда я упала в лодку, он подхватил меня на руки, вынес на пристань и бегом понес к отелю. Уезжая, я выбралась из отеля через служебный вход в сопровождении четырех телохранителей, вдобавок надела черный парик.

– Господи, какой кошмар! Я слышала о подобных нападениях, но думала, что такое случается редко. Обычно папарацци только толкаются и светят в лицо вспышками. Странно, что Лесли никого из них не убил.

– Он слишком перепугался за меня. В отеле обнаружилось, что я истекаю кровью.

– Почему же ты ничего мне не сказала, когда вернулась? – встревожено спросила Джейн и взглянула на Лиз, но та молчала.

– Никак не могла прийти в себя. – Коко вздохнула и прямо посмотрела сестре в глаза. – А еще боялась услышать от тебя упреки. Ты же с самого начала предостерегала меня и оказалась права.

– Вовсе нет! – Джейн заметно смутилась. – Я напрасно дала волю языку, за что получила взбучку от Лесли, и поделом. Лиз тоже отругала меня. Не знаю, что на меня нашло, просто я опасалась, что он задурил тебе голову и закрутил с тобой роман от нечего делать. Для меня ты еще ребенок. Лесли вращается в высших кругах Голливуда, где я просто не могла тебя представить. Но вы же любите друг друга, Коко. То, что случилось с вами в Италии, – крайность. Если понадобится, Лесли наймет для тебя телохранителей, в этом я нисколько не сомневаюсь. Нельзя отказываться от любимого человека только потому, что жизнь рядом с ним осложнилась. – Джейн стало стыдно за все, что она наговорила прежде. Она надеялась, что Коко приняла решение сама, а не под влиянием ее слов. Когда Лесли позвонил Джейн и потребовал, чтобы впредь она не смела расстраивать сестру, Джейн немало удивилась. Она и представить себе не могла, что Лесли так влюблен в Коко. А теперь она видела, что и Коко его любит.

– Я не создана для такой жизни, – возразила Коко. – Она сведет меня с ума. Я буду бояться выйти из дома, буду постоянно дрожать за детей, если они у нас появятся. А если кто-нибудь из этих чокнутых нападет на наших детей? Представь, что было бы, если бы твой ребенок ежедневно подвергался опасности!

– Я нашла бы способ защитить его. Но ни за что не рассталась бы с Лиз, – твердо заявила Джейн. – Ты же любишь его, Коко. Я точно знаю. Любовь – слишком большая ценность, ее нельзя терять.

– Как и моя жизнь. Той ночью нас могли убить. С тех пор я вспоминаю папины страшные истории о клиентах: в детстве мне ни за что не хотелось оказаться на их месте. И сейчас не тянет. – Слезы катились по ее щекам, она сердито смахнула их. – У Лесли нет выбора, он обязан жить так, как сейчас. А я не могу. – Ее взгляд стал безжизненным.

– А я уверена, что Лесли больше ничего подобного не допустит, – попыталась убедить ее Джейн. Коко не ответила. Она долго не поднимала глаз, потом перевела взгляд на сестру и покачала головой.

– Я слишком напугана, – грустно призналась она.

Джейн взяла ее за руку. Лиз тихо загордилась подругой, радостно прислушиваясь к ее словам. Наверстывать предстояло еще многое, но, к счастью, первые шаги уже были сделаны. Предстоящее материнство сгладило острые углы ее характера.

– Так почему бы тебе не выждать время? – Джейн по-прежнему держала ее за руку. – Когда возвращается Лесли?

– Точно не знаю, мы не созванивались уже три недели. Но думаю, уже должен вернуться, если они не выбились из графика.

– Не дай этим мерзавцам запугать тебя, не поддавайся страху.

Но Коко уже поддалась. Казалось, обратный путь отрезан навсегда. Не то чтобы ей не хотелось повернуть, но после нападения папарацци Коко боялась за свою жизнь и знала, что если останется с Лесли, ей постоянно будет грозить опасность. И Лесли знал об этом, потому и не стал пытаться переубедить ее. Он любил Коко и желал ей только добра.

После ужина Коко помогла Лиз убрать посуду, а Джейн перешла на диван поближе к телевизору.

– Что ты с ней сделала? – шепотом спросила Коко у Лиз на кухне. – Она стала такой милой!

Лиз рассмеялась:

– Кажется, наконец-то сработали гормоны. Если повезет, этот малыш сделает из Джейн человека.

– Невероятно! – откликнулась Коко. Вдвоем они разместили последние тарелки в посудомоечной машине и присоединились к Джейн. Больше никто из них не упоминал о папарацци, а чуть позже все разошлись по спальням. На следующий день сестрам предстоял обед в гостях у матери – неизменно официальное и чинное застолье. Но, как с усмешкой уточнила Джейн, на этот раз на обеде будет присутствовать «вундеркинд».

На следующее утро они поднялись поздно, а к часу дня уже подъезжали к особняку Флоренс в Бель-Эйре. Джейн надела единственное приличное платье, в которое еще влезала, – шелковое, бледно-голубое, удачно дополняющее оттенок ее длинных светлых волос. Коко выбрала белое шерстяное платье, которое носила в Италии, Лиз – черный брючный костюм красивого покроя. Им открыла Флоренс, эффектная и помолодевшая в розовом костюме от Шанель. После обмена объятиями и поцелуями гостьи наконец заметили стоящего в холле красавца в сером двубортном костюме с галстуком от Гермеса. Коко сразу поняла, кто это такой.