Играя свою собственную роль

На ней была длинная замшевая юбка глубокого винного цвета, на маленьких черных пуговках по бокам, больше половины из которых были расстегнуты, открывая взгляду ее икры и бедра, пока она шла; черные до колена сапоги на шнуровке и черная шелковая блузка…

Свист и приветствия толпы были хриплыми. Я улыбнулась сама себе. И люди еще думают, что я могла увести Джоша Рили у этой женщины.

Просто смешно.

Брендан встал из-за стола, обнял Робин одной рукой и поцеловал в щеку. Она улыбнулась, когда мужчина шепнул ей что-то на ухо, но взгляд ее не отрывался от меня; осторожность и робость, наполненная скрытым желанием.

Я ничего не могла с собой поделать – я улыбнулась ей.

Да она ушла утром, не сказав ни слова.

Да, я сердилась.

Да, казалось, что каждым своим поступком она ставит цель запутать меня еще больше.

Но я ничего не могла с собой поделать.

Я улыбнулась, и признала себе что, как бы то ни было, очень рада ее видеть.

Обойдя вокруг Брендана, Робин взяла мои руки в свои, и коснулась прохладными губами моей щеки.

– Сюрприз, – тихо произнесла она, пока аудитория продолжала шумно выказывать свое одобрение.

Я невесело хмыкнула и еще понизила голос.

– Думаешь, что ты можешь так нормально себя вести, после того как сбежала утром? – Я почувствовала, как она слегка напряглась и попыталась отодвинуться, но я удержала ее. – Не обращай внимания… Я рада видеть тебя. – Я слегка сжала ее руки и поцеловала ее в щеку, наклонившись так, что мои губы почти коснулись ее уха. – Ты выглядишь невероятно.

Ее руки дрогнули, и я отодвинулась, отпуская ее. Робин подарила мне искреннюю улыбку; затем она повернулась к аудитории и помахала им рукой, и ее профессиональная улыбка снова была на месте.

Я передвинулась на другое место, и Робин села в кресло, которое я только что освободила. Гомон, наконец, стих, хотя иногда еще раздавался чей-нибудь свист, вопли и громкое «я люблю вас, Робин!»

– Я тоже люблю вас, – с усмешкой ответила она, закинув ногу на ногу, отчего стало видно еще больше кожи, и аудитория снова вспыхнула свистом и воплями. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не смотреть на ее бедро, которое было достаточно близко, чтобы я могла его коснуться. Вместо этого я сосредоточила свое внимание на Брендане.

Ведущий, улыбаясь, сел за стол, очевидно довольный реакцией толпы на свой сюрприз.

– Привет, Робин, – сказал он, когда вопли стихли.

– Привет, Брендан, – ответила она с очевидной привязанностью. Робин убрала прядь волос за ухо.

– Я только что тут беседовал с твоей звездной компаньонкой… она говорила о тебе хорошие вещи.

Робин посмотрела на меня и улыбнулась.

– Я слышала, и я действительно польщена. Мне повезло, что я работала с Кэйденс…

Мы трое беседовали еще около десяти минут, обсуждая множество тем, которые казались естественными, но я быстро поняла, что они были тщательно подобраны с тем, чтобы Робин могла упомянуть что-то вроде 'мы с Кэйд' или 'мы с Джошем и Кэйд', тонко подчеркивая дружбу между нами тремя и ее очевидное доверие тому, что мы с Джошем просто друзья, не говоря при этом прямо, что мы с ним не спим вместе.

«Ничто не притягивает людское любопытство лучше, чем хорошее опровержение…» Робин и Лиз, должно быть читали одно и то же руководство по обращению с прессой. И мне нужно поскорее заполучить копию этой книги. Интересно, их продают Amazon [25].

Перед второй рекламной паузы Брендан свернул интервью, поблагодарил нас обеих и объявил своего следующего гостя. Как только кто-то прокричал 'И… снято. Три минуты!', мы встали и Робин тепло обняла Брендона.

– Спасибо, приятель, за мной должок. – Она мягко коснулась его руки.

Ведущий усмехнулся.

– Не за что, красавица. Всегда рад помочь тебе, и мой босс сейчас очень меня любит. Останешься ненадолго после шоу?

Робин посмотрела на часы и покачала головой.

– У меня жесткий график… прости. Но мы ведь увидимся на Open, верно?

– Я это не пропущу. – Брендан повернулся ко мне и пожал мне руку. – Кэйденс, было приятно познакомиться с вами. Мне понравилась наша беседа.

– Мне тоже, Брендан, – я кивнула и улыбнулась.

Он посмотрел на что-то за нашими спинами, и махнул рукой молодой женщине.

– Прости, нужно бежать – у Майка какое-то дело, и мне лучше пойти, посмотреть на это… Шерри покажет вам дорогу к вашим гримерным.

Брендан еще раз быстро поцеловал Робин в щеку и ушел. Мы последовали за стремительным помощником вглубь студии.

– Мисс Харрис, это – ваша, – она показала на дверь. – Мисс Вард, дальше по коридору, пожалуйста…

– Спасибо, Шерри, я найду. – Прервала ее Робин с учтивой улыбкой. После секундного колебания, Шерри кивнула и умчалась обратно по коридору.

Я открыла дверь в свою гримерную и отошла в сторону, пропуская Робин, перед тем, как закрыть дверь за нами. Робин немедленно двинулась ко мне, но я предупреждающе подняла руки и отодвинулась.

– Нет-нет-нет. – Я указала на другую сторону комнаты. – Ты останешься там – я не могу злиться на тебя, когда ты меня касаешься, а сейчас я должна на тебя злиться.

Замешательство отразилось на ее лице, и Робин вопросительно подняла бровь.

– Кэйд, почему ты так злишься? Я думала… прошлым вечером мы были так близки…

– И этим утром, после всей той близости, – саркастически заметила я, – я проснулась одна.

Она моргнула, удивленная моим тоном.

– Кэйд, прости за это утро… у меня была куча интервью, и нужно было еще успеть переодеться. Я не думала, что это так сильно тебя расстроит. Я была уже на полпути в аэропорт, когда, наконец, получила твое сообщение, и ты казалась такой сердитой… тогда я позвонила Брендану, и попросила ввести меня шоу – хотела поговорить с тобой до того, как уеду.

– Почему ты просто мне этого не сказала? – Спросила я, расстроено качая головой. – Почему не сказала, что у тебя интервью, и что утром тебе придется уехать?

Робин посмотрела на меня и подняла бровь.

– И когда я должна была тебе это сказать? Мы не слишком много разговаривали вчера вечером, если ты помнишь…

– Я помню, – спокойно ответила я. – Также, как и помню, что этим утром я проснулась в одиночестве.

– И я сожалею об этом. – Она шагнула ко мне. – Я хотела остаться этим утром, больше чем когда-либо, но у меня были эти проклятые интервью. И ты, казалось, не возражала, когда я попрощалась, и в записке я объяснила, почему ухожу…

– Стоп, стоп… погоди. Попрощалась?

Робин странно посмотрела на меня.

– Ты не помнишь? Я знаю, ты была немного сонной, но я думала, что ты уже проснулась… ты пробормотала что-то насчет того, что я приятно пахну, сказала 'до свидания' и улыбнулась, когда я поцеловала тебя…

«Черт».

Когда я еще была с Тоби, он не раз говорил, что поцеловал меня и попрощался утром, а у меня не было никаких воспоминаний об этом.

– И записка? – Нерешительно переспросила я. – Ты оставила записку?

Еще один странный взгляд.

– Конечно, я оставила записку. Разве они не доставили утром завтрак? Я хотела быть там, когда ты проснешься, но раз это было невозможно, я решила хотя бы сделать так, чтобы твой день начался с чего-то хорошего…

– Записка была с завтраком? – Пропищала я, вспоминая официанта в униформе, убегающего по коридору от сумасшедшей злобной демоницы из 7210 номера.

– Ну, да. – Она смущенно улыбнулась. – Я знаю, это – довольно традиционно, верно? Но это казалось – не знаю – милым и довольно романтичным в три утра, но…

Я потерла лоб ладонью и покачала головой.

– Иисус Христос. Я – идиотка.

– Что?..

– Я не получила записку, – мягко начала я. – Думала, что ты ничего не оставила. И я не помню, как ты прощалась. Я думала, ты просто ушла…

Робин нахмурилась.

– Давай, Кэйд, ты же не думала, что я могу так поступить… – Она прочитала правду, написанную на моем лице. Робин печально покачала головой. – Но подумала, так ведь? Ты действительно решила, что я поступила так с тобой. – Она пересекла комнату, изучая эмблему на стене, обняв себя руками. – Приятно знать, что ты обо мне такого высокого мнения.