Плод нашей нелюбви (СИ)

- Дим, ну так не правильно, – продолжала настаивать Пелагея.

- Я сказал, лежи и отдыхай. Вот ты пчелка-трудоголик, я не могу. Забудь обо всей работе и на ближайшую неделю: отдых, отдых и ничего, кроме отдыха, поняла? – улыбнулся Дима, удобно устроившись рядом с Полей и переключая каналы.

Слабо улыбнувшись в ответ, Пелагея легла ему на грудь, сложив руки под щечку. Голову никак не хотели покидать фразы: «Я действительно люблю тебя… Ты мой мир…».

Комментарий к Глава 28. Ты мой мир Приветствую критику только в мягкой форме, укажите все недостатки работы.

====== Глава 29. Выписка ======

Четырнадцатое февраля. Воскресенье.

Открыв рано утром сонные глаза, Пелагея кое-как заставила себя подняться с кровати и отправиться на утреннее обследование, которое показало, что она уже полностью здорова. Затем пациентку опросили на предмет жалоб, померили давление, и девушка вернулась в свою палату. Вскоре там появился Дима. Больничный коридор во время положенного сончаса был пуст, и он проскользнул в палату, закрыв за собой дверь. Пелагея стояла у приоткрытого окна, мученическим видом ловя ртом воздух, и со стороны можно было подумать, что она лежала не на сохранении, а у нее некое экзотическое неизлечимое заболевание.

- Поль, ты чего? – взволнованно спросил он, сделав шаг к окну. – Тебе плохо?

Поля заметно расслабилась, и выражение вселенской тоски, вызванной неизвестным неизлечимым заболеванием, на некоторое время сошло с ее лица.

- Жарко очень, – она взяла с тумбочки какой-то журнал и помахала на себя, присев на краешек заправленной постели. – Воздуха не хватает.

- Полюш, пойдем на улицу выйдем, – Дима помог девушке встать, придерживая ее за талию.

- Нельзя на улицу, Дим, – Пелагея отрицательно покачала головой, попятившись назад. – Я уже несколько раз спрашивала разрешения выйти, но мне сказали, что там очень холодно и можно простудиться. Я лучше около окошка постою, – она вновь открыла пластиковое окно, опершись поясницей о подоконник.

- Да что значит нельзя? – недоумевал он. – А если тебе плохо? – Билан настежь распахнул окно. – Лучше?

Сделав глубокий вздох, Пелагея прислонилась лбом к холодной стене и прикрыла глаза.

- Да, спасибо. В палате очень душно, это не в первый раз со мной такое. Я как-то ночью проснулась от нехватки воздуха, думала, что задохнусь… – в глазах певицы читался страх за жизнь своей малышки. Быстро среагировав, мужчина приобнял девушку за плечи, она опустила голову на его плечо.

- Поль, хочешь, я поговорю с врачом, и мы пойдем на улице погуляем?

- А может, ты поговоришь с врачом и меня совсем отсюда заберешь? – Пелагея подняла на молодого человека серо-зеленые глаза, молящие о том, чтобы ее отпустили домой. Все-таки родные стены – лечат. – Дим, мне уже намного лучше, правда.

- Так, тогда сиди здесь, а я пойду поговорю с доктором. Поль, только не простудись. Телепузик, я быстро, – он накинул на Полины плечи махровый халат и поцеловал ее в висок.

Проходя мимо палат, Дима через открытые двери наблюдал, как рядом с беременными девушками сидели их мужья и родственники. Мужчина улыбнулся, представив, как будет светится Пелагея, когда их дочь наконец-то появится на свет. Тогда и она будет находиться в окружении родных и близких, которых Поля обязательно пригласит.

Обойдя все запутанные коридоры городской больницы, Билан наконец нашел нужный кабинет.

- Андрей Владимирович, можно? – постучав в дверь, миролюбиво спросил Дима и заглянул в кабинет.

- Да, проходите.

- Андрей Владимирович, Поля говорит, что уже хорошо себя чувствует, и с анализами вроде все нормально, но почему вы тогда ее держите в больнице? – недоумевал певец, присев на стул, стоявший около рабочего стола доктора. – Скажите, с ней что-то не так? Есть угроза выкидыша?

- Дмитрий Николаевич, успокойтесь, – врач улыбнулся, сложив руки в замок. – Все с Пелагеей и ребенком хорошо. Сегодня она была на обследовании, и здоровье ее в полном порядке. Я даже начал готовить документы на выписку, потому что задерживать здорового человека в больнице не имеет смысла. Через часик я зайду к ней, и потом вы можете забирать Пелагею домой.

- Отлично, – Билан облегченно выдохнул. – И еще: можно мы пойдем на территории больницы погуляем, свежим воздухом подышим?

Доктор укоризненно покачал головой, обдумывая, что ответить на этот вопрос.

- Хорошо, но только, пожалуйста, не простыньте, и ненадолго, – предупредил Андрей Владимирович, вновь возвращаясь к своим бумагам.

- Спасибо, – благодарно улыбнувшись, певец вышел из кабинета и вернулся в палату подруги. Пелагея, как и десять минут назад, стояла около распахнутого окна, думая о чем-то своем. Она прокручивала в своей голове события последних четырех дней, проведенных в этой больнице. Удивительно, но Поля даже почувствовать себя одинокой не успела: каждый день к ней приезжала Полина и Дима, и они проводили с ней практически все свободное время, а когда уезжали, то тут же заваливали ночными сообщениями.

- Полюш, у меня для тебя две новости, – обнимая Пелагею со спины, он улыбнулся.

- Если ты еще раз так подкрадешься, я тебя убью, – певица от неожиданности вздрогнула. – Что случилось? Какие у тебя новости? Только давай с хорошей, а?

Дима одобряюще кивнул.

- Хорошая – нам разрешили выйти на улицу.

- Дим, а давай ты не будешь мне плохую говорить? – жалобно попросила она.

- Окей, – согласился он. – Так вот, а вторая…

- Ну-у, Ди-и-и-м, ты обещал! – перебила его Поля.

- Поль, а я тебе разве сказал, что вторая новость плохая? В общем, Андрей Владимирович начал готовить документы на выписку. Через час придет доктор и тебя еще раз осмотрит, а потом я забираю тебя домой.

- Ди-и-и-мка, – развернувшись в его руках, Пелагея повисла у мужчины на шее. – А-е-е, гуля-я-ять!

Молодой человек опустил ладони на Полину талию и рассмеялся.

- Поля-я-я-я-я, ну задушишь же! Давай иди одевайся.

Кивнув, Пелагея подошла к шкафу и достала оттуда пальто и сапоги на невысоком каблучке. Дима помог одеться девушке и они вышли на улицу.

- Дим, как дела на проекте? – спросила она, немного поежившись от резкой смены температуры. На территории больницы, на скамейке, сидела еще одна молодая пара, наверное, им тоже разрешили выйти из здания на несколько минут, чтобы проветриться и подышать свежим воздухом. Вокруг царила тишина, легкое дуновение февральского ветра колыхало голые ветви деревьев в разные стороны, солнышко уже начинало греть землю. – Поединки уже через два дня… Я так переживаю за своих детишек.

- Полюш, успокойся, – он приобнял Полю за плечи, сократив минимальное расстояние между ними. – Полинка хорошо справляется с ребятами. Тем более тебя сегодня выпишут, поэтому на генеральный прогон ты прийти сможешь.

- Мои масянечки, – с любовью протянула она и улыбнулась уголками губ. – Я так по ним соскучилась!

- Вот я точно начну всех детей телепузиками называть, – улыбнулся Дима.

- Ну-у, не обижайся! Мне нужно, знаешь ли, время, чтобы отвыкнуть и так больше никого не называть, – девушка встала напротив молодого человека и взъерошила его волосы, слабо улыбнувшись. – Я когда-нибудь отвыкну, обещаю! Дим, – озадаченно произнесла она, – это, конечно, не мое дело, но я не могу не спросить…

- Что случилось?

- Дим, что у вас с Викой?

Возвратившись десятого февраля из больницы, Дима обнаружил, что в доме горит свет, а на кухне хозяйничает Виктория. На столе были разложены овощи для салата, а на фарфоровом блюдце высилась горка свежеиспеченных блинчиков. «Мда-а, Вика времени даром не теряла», – отметил про себя мужчина, и этот факт ему весьма не понравился.

- Господи, Дим, наконец-то ты пришел! – брюнетка спешно вытерла руки кухонным полотенцем и, отложив его на край стола, подошла к своему возлюбленному и прикоснулась к его щеке. – Я так волновалась за тебя, когда увидела эти ужасные новости! Слава Богу, что ты жив и здоров!