Дверь в...(СИ)

- Так ты простишь меня? – спросил Эдвард после того, как тщательно убрал дом, чтобы я смогла в него вернуться. Я сидела на его красивом диванчике, на котором мы отмечали Хэллоуин, и вампир одевал меня, как ребенка, в свои вещи, так как мои запасные остались на другой стороне, а те, в чем я пришла сюда, были безнадежно испорчены.

- Прощу, если через год мы вернемся в мой мир, - проворчала я, просовывая руки в рукава его большой толстовки.

- Белла… - Эдвард досадливо поморщился.

- Эдвард… - в тон ему возразила я.

Он закатил глаза:

- Хорошо, если ты так хочешь, - и был крайне недоволен, когда я возликовала.

И вот теперь, спустя год, оказалось, что он мне просто лгал! А я так ждала этого дня, считала недели и месяцы, часы до возвращения!

- Белла, этот вопрос не подлежит обсуждению, - сердито отрезал Эдвард. – Вампиром в твоем мире быть опасно! К тому же, нам придется прятаться и воровать – этого ты хочешь?!

Тут я не нашлась, что ответить. Эдвард был совершенно прав, и мы не раз обсуждали это. В моем мире меня считали пропавшей без вести или даже мертвой, я не могу появиться спустя год без объяснений и взять деньги с карты, ее наверняка заблокировали. Значит, чтобы путешествовать законно, для начала нам придется… украсть деньги. А это было абсолютно неприемлемо.

К тому же, совершенно точно возникнут вопросы, на которые придется отвечать. Перед полицией, перед родителями и друзьями. Где я была? Почему исчезла, не предупредив, и ни разу не позвонила за год? Почему не могу выйти на солнечный свет? Мои глаза поменяли цвет, а кожа стала слишком бледной. Я могу случайно выдать себя. И тогда мной займутся вампиры, потому что по их закону в человеческом мире люди не должны обо мне узнать.

Все было очень сложно, и вместо того, чтобы глупо упрямиться, мне следовало бы прислушаться к доводам Эдварда.

Даже в его мире законы были куда либеральнее. Я вспомнила тот день, когда он решил «сдать» меня…

Это случилось на второй день после моего перерождения. Я бы могла месяцами скрываться, но Эдвард сказал: каждый новый час моего пребывания в его мире без документов, а, если быть точнее, пребывания в доме Эдварда, увеличивает риск сурового наказания.

Его приготовления не имели для меня никакой логики: вампир сжег остатки моих вещей, диванчик и кровать, а также другие предметы, до которых я хоть раз дотрагивалась, будучи человеком. Чтобы запутать следствие, он перепачкал человеческой кровью весь дом, салон машины и территорию вокруг. Затем подхватил меня на руки и понес в лес, умоляя ни до чего не дотрагиваться.

Возле реки он опустил меня ногами в воду. Мы немного постояли, глядя на могучую широкую гладь, а затем, держась за руки, отправились обратно. Все его действия казались мне бессмысленными, даже когда он заговорил:

- Ты приплыла по реке вверх, но откуда, не помнишь, ты была не в себе, очень голодная. Кто тебя обратил, и сколько дней назад, не знаешь, все в тумане. Увидела меня на берегу и обратилась за помощью. Когда я дал тебе крови, ты обезумела и все перебила. Но сейчас чувствуешь себя лучше. Запомнила?

- Да, – согласилась я, прижимаясь к его руке. – Но зачем это?

- Я пытаюсь защитить твой мир, Белла, - объяснил он. – И себя…

- Разве к нам может пожаловать твоя полиция?

Я была так наивна. Он привел меня домой и усадил на единственный оставшийся стул. Его лицо было напряженным, когда он взял в руку телефон. Я с улыбкой смотрела на него, не понимая, что происходит. Я была новорожденной, мне было трудно сосредоточиться на чем-то одном. Все, что он говорил, тут же вылетало у меня из головы, едва я отвлекалась на что-то новое.

Он выдохнул, качая головой очень неуверенно, а затем набрал номер.

- Я хочу сообщить о преступлении, – сказал он, и моя улыбка исчезла. – Новорожденный вампир у меня дома, пришла вчера…

Эдвард назвал адрес, и я подтянула колени к груди, начиная тихо дрожать от нежелания решать новые страшные проблемы. Мой вампир натянуто улыбнулся, когда закрыл телефон.

- Все будет хорошо, - пообещал он. – Наверное… Просто придерживайся версии, которую я предложил.

- А нельзя как-нибудь обойтись без этого? – проворчала я, но Эдвард печально возразил:

- Это неизбежно, Белла. И чем раньше – тем лучше.

- А если я скажу правду, тебя накажут? – не удержалась я от язвительности в голосе, все еще сердясь на то, что он насильно обратил меня.

Улыбка тут же исчезла с его лица, и он напряженно согласился:

- Да.

Я мстительно улыбнулась: пытка страхом станет неплохой карой за поступок Эдварда. Но я бы никогда не решилась в самом деле предать его: и потому, что любила, и потому, что хотела защитить проход в свой мир.

Мои мысли метались, как сотня перепуганных птичек в тесной клетке – хаотично и разрозненно. Полицейские, прибывшие после звонка, выглядели как обычные вампиры: в этом мире не было особой формы одежды для исполнителей власти. Я, все еще сидя на стульчике, слышала обрывки разговора со двора, в то время как несколько других вампиров бродили вокруг дома, вынюхивая и высматривая.

- Что у вас горит?

- Я пытаюсь очистить дом, она устроила тут небольшой погром, как видите. Запах крови на мебели раздражает меня.

- Да, запах действительно чрезмерный, сочувствую. Она что же, перепачкала все вокруг?

- Совершенно обезумела, – подтвердил Эдвард. – Еле поймал.

- Не умеет пользоваться бутылками? Вы могли бы показать ей.

- Не успел, - я представила, как Эдвард развел руками, изображая растерянность. Я не понимала, но отчаянно пыталась доверять Эдварду, надеясь, что он знает, что делает.

- Она опасна? Сколько ей дней, на ваш взгляд?

- Она не опасна. Возможно, ей полгода или около того. Она хорошо себя контролирует, когда не голодна. Но я не берусь точно судить, это только наблюдение. – Я удивилась, что он назвал такую большую цифру. Разве они не заметят, что мне всего один день?

- Говорить хоть умеет? Нормальная?