Дверь в...(СИ)

Я орала и била, орала и била… и даже возбуждающий аппетит аромат человеческой крови, который должен был бы свести с ума, не воздействовал на меня. Злость была сильнее.

Когда Эдвард, окончательно потерянный и убитый, появился в дверях, я запустила бутылкой в него. Если бы я была человеком, он увернулся бы или поймал ее. Но я была вампиром. Скорость бутылки была достаточно высока, чтобы разбиться о его лицо, обагрив кровью и руки, которые он выставил слишком поздно, пытаясь защититься.

Я вздрогнула, когда он зарычал в ответ на мою несдержанность. Упс, беспомощный Эдвард исчез, появился злой Эдвард. Такой злой, что стало страшно. Что же я наделала?

Он бросился вперед, и я приготовилась с ним драться, выставив когти. Но он не напал на меня, в последний момент резко поднырнул вниз и дернул за ноги, нарушив мое равновесие.

Я боролась, как могла, но он оказался невероятно ловким, перевернув меня вниз головой, закинув за спину и крепко держа за лодыжки. Я рычала и царапала его ноги, разодрала джинсы в клочья, и его кожу, но он не обращал внимания, только шипел от боли. Затащил в ванную и бросил о стену; кафель за моей спиной разбился и упал к нашим ногам. В мое лицо хлынул поток воды. Хоть моим глазам и не могло быть больно, это было ужасно неприятно, когда острые струйки буравят, лишая зрения. Я завизжала, как дикое животное, пытаясь увернуться, но Эдвард продолжал приводить меня в чувство этим мерзким способом, припирая коленом к стене.

Вскоре я уже корчилась на полу, раздетая и побежденная. Кровь, в которой я была испачкана, стекала с меня и, растворенная водой, исчезала в сливном отверстии. Наконец, душ поднялся наверх, струи выпустили из безжалостной хватки.

Я отвернулась, когда Эдвард присел, беря мое лицо в ладони и поворачивая к себе. Как он ни старался, мои глаза смотрели мимо него. Тогда он начал меня целовать, робко пытаясь найти отклик в моем молчащем сердце.

- В моем мире тебе нельзя было оставаться человеком, ты же знаешь, - взмолился он несчастным голосом.

Я оскалила зубы и прошипела, как змея:

- Ты затащил меня в свой мир. Я не хотела этого.

Эдвард медленно покачивал головой:

- Нет, Белла. Ты сама шагнула.

- Просто ты сильнее! – процедила я, ненавидя и его, и себя.

- Я бы не стал, - шептал он, - хотел, но сопротивлялся.

- Ты бросил меня там одну! – выплюнула я еще одно обвинение, внезапно вспомнив, как мне было больно смотреть, что он стоит по ту сторону. – Ушел, даже не оглянувшись!

- Я бы не смог, - он снова покачивал головой. – Если бы ты не шагнула сама, скорее всего, я бы вернулся в твой мир в последнюю секунду.

Я снова оскалилась, презрительно изогнула губы.

- Вот, значит, как? Ты все продумал. Хотел довести меня до отчаяния, чтобы я не выдержала и сдалась! Эгоистичное чудовище!

- Ты делала то же самое, - напомнил он обиженно. – Я жил в твоем мире целый год! А ты дала мне всего день и бросила, когда перенесла обратно вещи! Ты заставила меня всерьез усомниться в твоих чувствах ко мне. А потом ты шантажировала меня слезами, чтобы я сдался. Знаешь, как трудно было оставаться на своей стороне, когда ты кричала «я люблю тебя»? Ты сама сломила мое сопротивление, я не смог противиться, глядя, как ты умоляешь меня, протягивая руку…

Я поджала губы. Правда в его словах мне не нравилась. Получалось, я вела себя так же, как он – не лучшим образом.

- Ты втянул меня на свою сторону! – упрямо повторила я. – Признай это!

- Ну, может быть, совсем чуть-чуть, - сознался он повержено, - просто потому, что я сильнее… Я мог просто не заметить этого… Я был, как и ты, не в себе и плохо себя контролировал…

И, несмотря на то, что его признание должно было всколыхнуть во мне новую волну ярости и ненависти, мне внезапно… полегчало.

Эдвард снова начал меня целовать – в уголок рта, куда мог дотянуться.

- Прошу, не злись, - его губы были нежными, - я люблю тебя!

Это заставило меня, наконец, повернуть голову. Я посмотрела на него жалостливо.

- Любишь?

- Люблю! – страстно признался он, и мое сердце чуточку дрогнуло.

- Почему раньше не говорил? – капризно проворчала.

Эдвард легонько улыбнулся, поняв, что буря миновала, и я готова идти на компромисс.

- Ты ведь тоже не говорила. – Он закрыл глаза и начал рассказывать, морщась от воспоминаний: - Я боялся ошибиться! Ты ведь не хотела разделить мою жизнь – верный признак, что ты не любишь меня. Сомневался до последнего, несмотря на то, что по всем признакам ты меня любила. Но откуда мне знать, как это проявляется у людей. Я все ждал, когда же ты мне скажешь, но ты молчала…

- Ты мужчина! Ты должен был сделать это первым, - насупилась я.

Эдвард медленно покачал головой, не соглашаясь.

- Твой мир – твои правила, - напомнил он. – Мой мир – мои правила. Я люблю тебя! – И снова принялся целовать.

Мое настроение диаметрально изменилось, ярость ушла, зато сердце защемило от его слов.

- Я тоже люблю тебя! – прошептала я взволнованно, целуя его в ответ так страстно, что с грохотом опрокинула на спину. На его лице расплылась широченная улыбка.

- Ох, Белла, как же это приятно слышать! – Он застонал, закрывая глаза. Резко поднялся, припечатывая меня обратно к стене, и я задохнулась от новых, очень сильных ощущений.

Мои пальцы обхватили его лицо, и тут я кое-что заметила…

- Ты теплый, - удивленно ласкала я его скулы. – И мягкий? – Совсем как человек!

Эдвард торжествующе улыбнулся, вода красиво стекала по его лицу вниз, в разорванную на груди рубашку. Я дернула ткань, переключаясь на новую игрушку с такой легкостью, что забыла все свои вопросы. Эдвард не возражал, оставляя горячие поцелуи на моем обнаженном теле, сжимая меня в очень сильных объятиях, совсем не похожих на те осторожные, какие были прежде. Это было так прекрасно – не думать о том, что можешь сделать что-то неправильно, - что я полностью отдалась новым чувствам, забыв об обиде. Мы занялись страстной любовью прямо у разбитой стены, затем на кафельном полу, затем, когда я сказала, что от запаха разлитой в погребе крови у меня болит горло, на ближайшей лесной опушке, куда Эдвард отнес меня… И это было настолько потрясающе, что я действительно смогла забыть о его маленьком предательстве.