Кинг (ЛП)

Доу, если Кинг не вытащит свою голову из задницы и не женится на тебе, не сделает тебя беременной его маленькими кингенятами, то он тупоголовый осел, и я клянусь, что встану из могилы и займу его место. Мне, конечно, понадобится время, чтобы разобраться как, но если кто-то и сможет это сделать, то это буду я.

Кинг, мой брат, спасибо за то, что все эти годы тому назад рискнул ради худощавого засранца. Спасибо за то, что ты, бл*дь, спас мою задницу. Но ты сделал гораздо больше. Ты спас мою жизнь. Ты дал мне жизнь.

Я люблю тебя, чувак.

Будьте счастливы, ребята.

Теперь пора становиться мертвым. Нет, после похоронной херни. Бл*дь, я не ненавижу это дерьмо.

Идите трахнитесь. Это меня порадует.

Трахайтесь. Отрывайтесь на вечеринках. Веселитесь. Знайте, что я, бл*дь, всех вас любил.

Преп.

P.S. Я также написал свой собственный некролог и хотел бы, чтобы вы разместили его во всех местных газетах.

Я не шучу об этом. Я выслежу вас призраком, если вы этого не сделаете».

— Ээмм, я не уверена, стоит ли мне читать дальнейшее вслух.

— Читай! — подбодрил меня Медведь. Даже с другой стороны навеса я могла видеть слезы в его глазах, но на его лице также была и улыбка. — Давайте послушаем!

Толпа присоединилась, и у меня не осталось выбора.

— Оу, ладно, — ответила я, набирая в легкие воздуха и зачитывая автобиографический некролог Преппи:

«Сэмюэль Клируотер.

26 лет.

Сраный Ублюдок.

Жил как босс.

Ушел от семьи, которую он избрал: Кинг, Доу, Медведь и байкерские сучки.

Господи, сохрани его душу… И его двадцатипятисантиметровый член».

Вся толпа, пришедшая на похороны, взорвалась смехом. Не просто несколько смешков, а смех, во время которого ты похлопываешь себя по колену и от которого болит живот. Убрав письмо и сев назад на место рядом с Кингом, я поняла, что сделал Преппи. Он был парнем, который не мог выдержать мысли о том, что по нему будут плакать, так что он навсегда остался Преппи.

Он заставил нас смеяться.

Я посмотрела на Кинга, который не улыбался вообще. Я притянула его руку, но вместо того, чтобы уделить этому внимание, он встал.

Кинг ушел еще до того, как священник сказал свои последние слова.

ГЛАВА 28.

Кинг

Мою девушку изнасиловали, и прошла уже неделя с тех пор, как я предал своего лучшего друга земле. Все это время я не знал, куда деть свою злость на человека, которого ненавидел больше всего на земле.

Нет, не Айзека. Я убил этого ублюдка. Размозжил его голову пулей с близкого расстояния.

Человек, которого я ненавидел больше всего в жизни, — это я.

После всего, что Доу сделала для меня, она заслуживала лучшего, чем жизнь в страхе быть изнасилованной или убитой. Так же сильно, как я хотел удержать ее подальше от подобной жизни; все это было не то, от чего можно просто отскочить. Мне нужно было сделать что-то для нее, но не имело значения, что могло прийти мне в голову, этого было недостаточно, чтобы исправить огромную ошибку.

А потом до меня дошло.

Была одна вещь, которую я мог для нее сделать.

Один поиск единственного гребаного фото в Google. И мне понадобилось лишь это, чтобы узнать, кто такая Доу на самом деле. Я загрузил ее фото с моего телефона, сделанное в ту ночь, когда она спала в моей постели, и нажал «поиск». И вот она: пялится в камеру, будто смотрит прямо в мои глаза. Я не хотел делать этого. Я не хотел бы никогда знать, кто она такая.

Я привык к факту, что знал, кто Доу на самом деле, и что это могло сделать для меня. Даже если она была тем, что я хотел, как только увидел ее.

Я планировал оставить Доу навсегда и скрывать ее секрет даже дольше, если понадобится.

До этого момента.

Семнадцатилетняя Рэйми Элизабет Прайс.

Либо полиция действительно проделала х*ровую работу, либо вообще никогда не пыталась узнать, кто она, чтобы начать поиск, потому что всего лишь через секунду после загрузки фото и нажатия кнопки на экране моего ноутбука всплыло множество фотографий той, в кого я влюбился.

Не было статей об исчезновении Доу. Только ее фото с различных событий: балы, гала-концерты, благотворительные вечера. Платья в пол, макияж, фальшивая улыбка, если это вообще можно назвать улыбкой.

Последнее ее фото, которое я смог найти, было снято год назад. Лицо Доу было пустым, а в глазах не было ни единой эмоции.

Я знал этот взгляд. Прискорбно, но я сам виноват в том, что он появился. Это был взгляд, разбивавший мое гребаное сердце.

Безразличие.

Она держала за руку парня на вид немного моложе, чем она сама, который улыбался от уха до уха.

«Сенатор Уэстмор Бигелоу Прайс с дочерью Рэйми Элизабет и ее давним кавалером Таннером Престоном Редмондом на гала-концерте «Сердец» для сбора благотворительных пожертвований для педиатрического центра».

Несмотря на то, что я уже второй раз смотрел на это фото, у меня все равно закипала кровь. Из-за парня, который касался моей девочки. Или мужчины, который считался ее отцом.

Сенатор метил в президенты. Мужчина, который не захотел бы скандала на всей территории побережья. Наверное, поэтому они и не собирались искать свою пропавшую дочь.

Е*аный ублюдок.

Я встал из-за кухонного стола и швырнул ноутбук через комнату. Он врезался в подвесной шкаф и упал на пол в виде миллиона кусочков.

Медведь штормом ворвался на кухню.

— Какого х*я? — спросил он, осматривая разбитый ноутбук. — У тебя месячные, парень?

— Нам нужно проехаться, — ответил я, пялясь на теперь разбитый компьютер, будто фото Доу — или Рэйми, или какое у нее там нах*р имя — со своим парнем до сих были на мигающем экране, освещавшем комнату синим светом снова и снова.

— И куда мы?

— Скажи мне кое-что, Медведь, и честно. Какие у нас шансы достать деньги, которые нам нужны для того, чтобы отплатить сенатору за Макс?

Мои глаза встретились с его взглядом впервые с тех пор, как он вошел на кухню.

— Бл*дь, да почти никаких, старик, — честно признал он.

— Тогда подгоняй сраный грузовик. Я поведу.

— Но ты так и не сказал, зачем я его подгоняю.

— Затем, мой друг, что нам нужно заключить сделку с дьяволом.

Я посмотрел в сторону коридора на закрытую дверь моей комнаты, где мирным сном в моей постели спала девушка, в которую я влюбился. Она была моей, и я всегда буду думать так о ней. Но она заслуживала лучшей жизни, чем та, которую я мог бы ей дать, что, кажется, принесло бы ей еще больше боли.

После похорон Преппи я думал рассказать ей правду.

Теперь я просто верну ее назад.

— И кто в этом сценарии дьявол? — поинтересовался Медведь, пожимая плечами в своем жилете с нашивкой звания.

Я собирался встретиться с сенатором и предложить Доу в обмен на гарантию того, что он подпишет бумаги об опеке над Макс.

Единственная семья, которая у меня была.

Я пялился в окно на кухне, но не видел ничего. Это будто смотреть в белую пропасть: место, куда я собираюсь и из которого не смогу вернуться.

— Я.

ГЛАВА 29.

Кинг

Когда влюбляешься, ты понимаешь, что это серьезно, потому что ради любимого человека мог бы броситься под пулю. А когда ты становишься отцом, то понимаешь, что использовал бы не только свое тело, но и тело того, кого любишь, лишь бы защитить своего ребенка.

Так я и существовал.

У сенатора была дочь, у нее была своя жизнь, был парень. Я не делал никаких одолжений Доу, оставляя ее со мной, не вовлекал в то дерьмо, в котором ей не место. Из-за этой херни погиб Преппи. Я не делал одолжений своей дочери, оставляя ее жить в мире, где не мог ее защитить. Макс нужен был ее отец. Ей нужна была семья.