Жидкий пепел (ЛП)

— Мам! О, нет! Мама! Она внутри! — закричала она, ее тоненький голосок звучал так отчаянно.

Брендон поставил ее на землю и схватил за руки. Он смотрел ей в глаза, пытаясь успокоить ее:

— Ты уверена, что она там?

Медисон отчаянно закивала головой, указывая на машину, припаркованную через дорогу.

— Она должна быть дома! Ее машина прямо здесь!

У меня быстрее забилось сердце. Если ее мама внутри, ее шансы на спасение уменьшались с каждой секундой. Пожар лишь усиливался.

Словно по команде, окно на втором этаже треснуло и взорвалось, разлетаясь осколками по тротуару. Люди кричали, и все мы отошли подальше. Медисон вскрикнула, и я мгновенно обняла ее, притянув к себе.

Брендон передал мне свой телефон.

— Позвони девять-один-один.

Я встретила его взгляд, и у меня замерло сердце, как только я поняла, что он задумал. Его взгляд был непреклонным и решительным, и он слегка кивнул мне. Страх наполнил мои вены, и я протянула руку к нему в тот момент, как он ринулся к горящему зданию.

— Нет! Брендон! Вернись! Ты не можешь туда пойти! — кричала я ему в след.

Но он не слушал.

Я с ужасом наблюдала, как он скрылся в дыму, а люди вокруг нас говорили паническим шепотом. Продолжая смотреть на дверь, я притянула Медисон ближе, пока она рыдала с моих объятиях.

Этого не может произойти. Пожалуйста, Брендон, вернись.

— Мамочка, пожалуйста, не умирай. Пожалуйста, мамочка, пожалуйста.

Я зажмурилась и произнесла про себя молитву, умоляя Брендона выжить, моля Бога ставить его в живых.

Время никогда не было таким безжалостным. Каждая секунда сейчас казалась вечностью. Мой взгляд оставался прикованным ко входу здания, пока я молила Брендона вернуться, но он до сих пор не возвращался. Люди вокруг нас стояли в тишине, воздух потяжелел от нашего страха.

Через какое-то время я услышала звук приближающихся сирен. Периферийным зрением я заметила движение, но осталась неподвижной, ожидая.

— Пожалуйста, Брендон. Пожалуйста, — шептала я, рассеяно поглаживая Медисон по волосам.

В здание ворвались пожарные, и я почувствовала, как по щеке скатилась слеза, пока время медленно раскалывало оставшуюся у меня надежду. Я слышала, как пожарные выкрикивали команды, требуя, чтобы мы отошли, но я не могла двигаться. Я не могла думать. Мне нужно было, чтобы с Брендоном все было в порядке.

«Я всегда предполагал, что умру молодым».

Слова Брендона проносились в моем сознании, как долбаное предзнаменование, которое я проигнорировала.

Всхлип сорвался с моих губ, и я быстро прикрыла рот рукой, пытаясь оставаться сильной ради Медди.

Подняв голову к звездам над нами, я закрыла глаза и молилась, чтобы кто-нибудь услышал меня. Пожалуйста, не дай ему умереть. Пожалуйста, Господи, не дай ему умереть.

Когда я открыла глаза, с неба, словно дождь, начал падать пепел.

Глава 28

Я сидела в приемной больницы, уставившись на небольшой надрыв на розовых обоях, пока часы издевались надо мной, отсчитывая секунды.

Тик-так.

Тик-так.

Я прождала уже три часа и до сих пор ничего не слышала о Брендоне. Я видела, как его обмякшее, безжизненное тело выносят из дома, и это почти разрушило меня, но он был жив. По крайней мере, так я себе говорила. На самом деле, я не знала этого наверняка, и я никогда в своей жизни не была так напугана.

Медисон сидела рядом, держась за меня своей дрожащей ручкой, ожидая услышать об участи своей матери. Моя боль была осязаемой, но на волоске висели ее жизнь и ее будущее.

К счастью, к ней вышел доктор и сказал, что ее мать выжила. Она получила небольшие травмы и ожоги третей степени, но с ней все будет в порядке. Я никогда не забуду улыбку на лице этой маленькой девочки, когда она поняла, что Брендон спас жизнь ее матери.

— Он мой герой, — сказала она, обнимая меня. — С ним все будет хорошо. Я это точно знаю.

Я кивнула, не в силах произнести ни слова, и жестом предложила ей пойти с доктором.

— А с тобой все будет хорошо?

— Конечно. Иди, повидайся с мамой.

Я надеялась, что этот случай раскроет глаза ее матери и заставит ценить время, проведенное с дочерью. Возможно, она перевернет новую страницу в жизни, но только время покажет это.

Через полчаса другой доктор зашел в приемную и просканировал взглядом людей внутри. Я не могла унять дрожь в ногах в ожидании услышать что-нибудь о Брендоне.

Наконец, он заметил меня.

— Вы с Брендоном Кейном, верно?

Я кивнула и встала, вцепившись дрожащими руками в сумку.

— Прошу, следуйте за мной.

Я смотрела на его белый халат. Следуя за ним по коридору, я не могла понять, как могу передвигать ногами.

Он остановился и повернулся лицом ко мне.

— Думаю, с вашим парнем все будет в порядке.

Я всхлипнула и поднесла руку ко рту. Мое тело охватило облегчение.

Выражение лица доктора смягчилось, когда он продолжил:

— Мистер Кейн получил сотрясение мозга, но мы следим за его состоянием, и, кажется, травма не слишком серьезная. Он отравился угарным газом, и у него ожоги второй и третей степени, особенно на правой руке, но, похоже, в целом, он идет на поправку. Ему очень повезло. Он очнулся около часа назад и находится сейчас под воздействием болеутоляющих, но если хотите увидеть его…

— Да, пожалуйста, — сказала я, даже не дав ему закончить.

— Идите за мной.

Я шла за доктором по коридору на ослабших ногах. Я чувствовала, как ноют мои кости. Я устала. Мне так долго было больно. Я до сих пор не была уверена, что могу вспомнить, что значит истинное счастье.

Пройдя по множеству коридоров, доктор, наконец, остановился у двери в палату и кивнул в ее направлении.

— Я дам вам двоим немного времени наедине. Просто нажмите на кнопку вызова, если ему что-нибудь понадобится.

— Спасибо.

Он кивнул перед тем как уйти, а я на секунду остановилась перед дверью, чтобы собраться с мыслями. Закрыв глаза, я глубоко вдохнула. Потянувшись к ручке, я нажала на нее и толкнула дверь. Когда я вошла внутрь, мои чувства атаковали звуки работающих аппаратов и запах медицинского спирта.

Мой взгляд мгновенно потянулся к Брендону, лежащему на больничной койке, с покоящимися по бокам татуированными руками и поднимающейся от дыхания грудью. Его голова была обернута бинтами, как и правая рука с кистью. Я осторожно приблизилась к нему, заметив, как у него под веками начали двигаться глаза.

Дотронувшись до его плеча, я прошептала:

— Брендон.

У него затрепетали веки.

— Брендон, это я.

Он моргнул, и я мгновенно широко улыбнулась. Я ждала, когда его взгляд сфокусируется, и уголки его губ тоже приподнялись в небольшой улыбке.

— Пенелопа? — прошептал он хриплым голосом.

— Привет, — сказала я, улыбнувшись еще шире, и мои глаза наполнились слезами. — Как ты?

— Тяжко, — он поморщился, пытаясь пошевелить плечом.

— Не двигайся, — сказала я, опустив руку ему на предплечье. — Ты должен отдыхать. Ты хорошенько ударился головой.

Он встретился со мной отяжелевшим взглядом, и на его губах заплясала игривая ухмылочка.

— Моя счастливица медсестричка Пенни, — пробормотал он, глаза у него закрывались, и он медленно моргнул.

Я рассмеялась сквозь слезы. Лекарства явно работали. Я наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Я люблю тебя, — сказал он, сосредоточено глядя на меня.

— Я тоже тебя люблю.

Мы смотрели друг на друга с благодарностью, когда осознали, насколько он был близок к смерти.

Он нахмурился.

— Какой сегодня день?

— Пятница.

Он попытался сесть, и я удивленно выпрямилась.

— Брендон, расслабься. Ты должен лечь.

Я опустила руку на его плечо, и он простонал от боли, расслабившись на подушке.

— Почему ты все еще здесь? Разве твой самолет не сегодня? Тебе нужно ехать, Пенни.

— Успокойся, Брендон. Самолет не взлетит в ближайшие десять часов.