Вновь вернуть любовь (ЛП)

— Пока-пока, орешек. Ведите себя хорошо с бабушкой, — я поставила её на пол и наблюдала, как она засеменила ножками, выходя за дверь вслед за мамой.

— Пока, мама, — сказал Дилан, обнимая меня и целуя.

Я присела перед ним и крепко обняла в ответ.

— Дилан, я так тебя люблю.

Он улыбнулся мне улыбкой, которая напомнила мне его отца. Его настоящего отца.

— Я люблю тебя больше, мама.

Мой сын выбежал за дверь, и я наблюдала, как все они сели в машину и отъехали.

Я быстро приняла душ и приготовилась к приезду Зейна.

Час спустя я расхаживала по комнате, ища слова. Ничего не приходило на ум из того, что я бы хотела сказать вслух. Надеюсь, невнятного бормотания ему хватит.

Звук дверного звонка заставил меня подпрыгнуть.

Он здесь.

Зейн стоял на крыльце, выглядя ещё более красивым, чем когда-либо, в своих штанах-карго цвета хаки и тёмно-синей футболке-поло, которая обтягивала его бицепсы. Он снял солнцезащитные очки, когда заметил меня, и по его лицу расползлась ленивая улыбка.

О, ну почему это так тяжело? Дыши, Чесни.

Я глубоко вдохнула и открыла дверь, после бросившись в его объятья, вдыхая запах и наслаждаясь каждым моментом, чувствуя Зейна снова. Я не знала, как дальше развернётся день, так что хотела запомнить это мгновение на случай, если такого у меня больше не будет.

— Вау, я тоже по тебе соскучился, — произнёс он, притягивая моё лицо к своему, целуя и отнимая всю силу, от чего колени начали слабеть.

Разрывая поцелуй, мне пришлось вспомнить, зачем я попросила его приехать. Настало время.

Во рту пересохло, но я попыталась проглотить свою тревогу.

— Заходи. Мне нужно кое-что тебе рассказать, — я взяла его за руку, провела в гостиную и указала ему на диван.

Он склонил голову набок и с подозрением посмотрел на меня.

— Чесни, что происходит?

Дыши, Чесни. Просто дыши.

Я нервно стряхнула руками по бокам.

— Ладно, для начала, мне нужно сказать тебе, что я очень тебя люблю, и очень благодарна за то, что ты вернулся в мою жизнь. Я хочу, чтобы ты выслушал меня, пока я не закончу, и дал мне шанс всё рассказать.

Делая глубокий вдох, я села возле него и взяла его ладони в свои. Или сейчас, или никогда.

— Когда ты вернулся из своей командировки, а меня не было, причиной этого был моя досрочная отставка по медицинским показаниям, и меня отправили домой, — я начала дрожать, как осиновый лист, пытаясь подобрать слова.

— Ты здорова? — произнёс он, перебивая меня.

Тошнота заполнила былую дыру в моём желудке, и голова начала кружиться.

Я продолжила.

— Причина, по которой мне дали досрочную отставку в связи с медицинскими показаниями, была в моей беременности, — сказала я, ища хоть какую-то реакцию на его лице.

Когда он не среагировал, я выпалила:

— Я была беременна Диланом. Зейн, Дилан — твой сын, — и как только я сказала это вслух, волна эмоций накрыла меня с головой и слёзы хлынули по щекам. — Пожалуйста, не ненавидь меня, — взмолилась я. — Прошу, прости.

Его глаза расширились, рот был открыт, и краска сошла с его лица. Он был сбит с толку и охвачен шоком.

Что я наделала?

ЗЕЙН

Я не был уверен, что правильно её расслышал. Дилан — мой сын? Вспышки фото, которые я видел ранее на её профиле на сайте, промелькнули в голове. Те ярко-синие глаза. Светлые волосы. Не удивительно, что он выглядел знакомо.

Святое дерьмо.

Я выдернул руки из её ладоней.

— Что? Но как?

Её дыхание ускорилось, и она резко схватила воздух ртом.

— В ту ночь, когда я приехала к тебе в ангар, пока ты работал, и мы занялись сексом, ты не использовал защиту. Мы оба были застигнуты моментом, и никто из нас не понял это вовремя.

Чесни потянулась ко мне, но я встал и отошёл от неё. Шагая по комнате, я пытался принять тот факт, что у меня есть сын. Мысленно возвращаясь в ту ночь, я вспомнил. Это был первый раз, когда я не использовал презерватив. Она сказала мне, что любит меня, эмоции во мне били через край, и мы просто сделали это.

Чёрт возьми. Это не может быть правдой. У меня есть сын?

Я пробежал пальцами по волосам, и горло сжалось от эмоций, которые поднимались в груди.

— Почему? Почему ты мне не сказала? — задыхался я. — Почему ты ничего не сказала раньше?

Её нижняя губа и подборок дрожали.

— Мне так жаль, Зейн, я никогда не собиралась причинять тебе боль. Я знала, что ты не хотел детей. Даже тогда ты бы не вернулся ко мне, не говоря уже о семье. Плюс, ты сказал мне, что твоя работа была опасной, и что ты не мог отвлекаться, пока был в командировке. Я хотела рассказать тебе. Правда, хотела. Но я была напугана, Зейн.

Я прищурился, глядя на её.

— Что, если бы я не вернулся искать тебя? Ты когда-нибудь собиралась рассказать мне? — Я прошёл к стене, глядя на фото Дилана в рамках за разные годы.

Мой сын. У меня всё это время был сын, который рос без меня.

Она встала и обняла себя руками за живот.

— Конечно, сказала бы! Я с самого начала хотела рассказать тебе. Я знаю, что утаивать это от тебя было ошибкой, но в моём испорченном разуме я каким-то образом убедила себя, что поступала правильно. В последний раз, когда я сказала мужчине, что беременна, всё закончилось тем, что он избил меня так сильно, что у меня случился выкидыш.

Зейн поморщился и сделал шаг ко мне.

— Я не могу представить, через что ты тогда прошла, Чесни, но я не тот парень. Я бы никогда не причинил тебе боли, и ты знаешь это.

Теперь она плакала и её плечи содрогались от рыданий.

— Но ты причинил мне боль, Зейн. Ты бросил меня! — Она закричала с такой болью в голосе, что я почувствовал дыру в желудке.

Проклятье. Она была права.

Чесни двинулась ко мне, обвивая меня руками за талию, слёзы струями стекали по её щекам.

Я был так зол за то, что она скрывала сына от меня, что не мог даже пошевелиться.

Отцепил её руки от себя и прошёл к фотографии её, Дилана и Алайны. Нахмурившись, я уставился на синеглазого мальчика, который был моим сыном. Часть меня задавалась вопросом, когда я увидел фото на её странице. Глубоко внутри, я думал, что уже знал.

Злость, которую я ощущал, стала сдавать позиции перед всепоглощающим чувством.

— У меня есть сын, — прошептал я, когда слёзы наполнили глаза. — У меня есть сын.

Я подумал о всех праздниках и днях рождения, которые пропустил, и всё потому, что не знал о его существовании.

— Я не могу так, Чесни, — сказал я, когда повернулся и вынесся за дверь, оставляя её рыдать посреди гостиной.

— Зейн, подожди, пожалуйста, — позвала она из-за спины, когда я запрыгнул в свой грузовик, и умчал так быстро, как смог. Глядя в зеркало заднего вида, я увидел её во дворе, плачущую, когда она упала на колени и похоронила лицо в руках.

Я поехал к ближайшему озеру, припарковал машину, и сидел там, пялясь в неизвестность, пытаясь разобраться, что я чувствовал и что мне делать дальше. Нужно было оставить Чесни до того, как я сказал бы что-то, о чём мог пожалеть позже.

Как она могла поступить так со мной? Утаивать нечто подобное несколько лет? У меня есть сын, с которым я даже не встречался.

Ударяя кулаками по рулю, я закричал от расстройства, пока думал о всех тех годах, которые Чесни украла у меня, не рассказав о нём. Ночь, когда она пришла ко мне на работу, так и проигрывалась у меня в голове. Она была права. Мы были настолько застигнуты моментом, что я даже не подумал о защите. Не только её вина в том, что она забеременела. Я был виноват не меньше.

Так много мыслей проносилось у меня в голове. В один момент я был зол на Чесни, а в следующий мне было её жаль. Без меня ей пришлось пройти через беременность и каждый год после неё. Я знал, что она не прятала Дилана от меня, чтобы нарочно причинить мне боль, но это не отменяет того факта, что я только что узнал о сыне.