Кружок любителей чтения

Гидеон решил, что он отправится на собрание литературного кружка прямо с вокзала. От Боба он узнал, какую книгу они сейчас читали, и даже смог найти ее, когда пересаживался в Лидсе. К Бирмингему он одолел уже больше половины. «Невероятно», — повторял он про себя. Зачем он пишет свой многостраничный труд по сестрам Бронте, когда огромным спросом пользуется вот такое чтиво? Секс, интрига, отрицательные герои… и такое небрежное отношение к языку. А секса и вправду очень много. Он вернулся на несколько страниц назад и перечитал один особенно яркий эпизод, пытаясь при этом оценить, насколько достоверны описываемые явления. Ему было интересно, кто из их кружка предложил этот роман для обсуждения. У него промелькнула мысль, что это Бронуин пыталась таким образом сказать ему что-то, но… от Элисон никаких жалоб не поступало. И даже наоборот.

— Я пошел! — крикнул из прихожей Боб.

— Хорошо, — отозвалась из кухни Кристин. Она вышла в прихожую, вытирая руки кухонным полотенцем. — Книгу не забыл? — спросила она с улыбкой. Боб уже дважды уходил на собрания кружка без книги, и ему приходилось возвращаться.

— Нет, — сказал он и взял у Кристин пакет с бутербродами. Она опасалась, что у Бронуин сегодня не было времени приготовить угощение для членов группы.

— Чистый платок?

— Взял, — похлопал себя Боб по нагрудному карману.

— Ну, та-та, — сказала Кристин, открывая ему дверь. — И удачи вам!

Он поцеловал ее в щеку:

— Счастливо, милая.

Зоуи, Донна со спящей дочкой на руках и Дэйв прибыли одновременно. Усталая Бронуин открыла входную дверь со сверкающими ручками и замками и жестом пригласила их войти.

— Ого! — сказала Донна, оглядывая стенные панели и широкую лестницу. — Вот это дом!

— Да, — согласилась Зоуи. — А какая прекрасная плитка на полу! И так блестит.

Бронуин откинула с лица прядь волос.

— Красивая, правда? Но мне пришлось попотеть — полы не чистили как следует уже несколько десятков лет. И все же… Да вы проходите, проходите. Над кабинетом я тоже потрудилась на славу.

Зоуи отлично понимала Бронуин. Они с Мэтью потратили несколько дней на то, чтобы упаковать и перевезти к нему ее вещи, а потом убирали дом к приезду новых жильцов. У Зоуи болело все тело, и, глядя, как Бронуин потирает плечо, она догадывалась, что та испытывает примерно те же ощущения.

— О да! — воскликнул Дэйв, ставя две тяжелые сумки на кожаную столешницу большого письменного стола. — Вот это настоящий кабинет.

— У меня есть слоеные язычки и кофе, — сообщила Бронуин восхищенным гостям. — Но я запрещаю ходить на кухню. Там ужасный беспорядок. Если кому надо, рядом с прихожей есть туалет, его только сегодня покрасили.

Раздался дверной звонок, и все четверо замерли, молча глядя друг на друга.

— Я открою, — наконец сказала Зоуи. — Наверное, это кто-нибудь из наших.

Росс Кершоу сидел на заднем сиденье такси и делал закладки в своем романе. «Немного о себе, — предложил ему доктор Адамс во время их последнего телефонного разговора, — где-нибудь с полдюжины эпизодов с пояснениями плюс интересные случаи из жизни, потом вопросы слушателей. Вот как мы обычно проводим подобные мероприятия». Это было первое выступление Росса Кершоу в качестве писателя, но не последнее, как он надеялся, перечитав свой роман. Классная все-таки вещь.

Он уже почти приехал, но так и не решил, читать на встрече или нет отрывок со страницы сто пятьдесят четыре. Не слишком ли остро? Наверное, стоит сначала взглянуть на тех, кто пришел его послушать, а потом уже принимать решение. Было бы неразумно раздражать заплесневелых оксфордских старичков. С другой стороны, его эротическая и в то же время тонкая проза может вызвать соответствующий настрой у его потенциальных пассий. Такси притормозило и повернуло на боковую улицу, заросшую деревьями, а потом съехало на широкую подъездную дорожку и там, на гравии, остановилось. Росс оглядел дом через открытое окно такси. Впечатляет. Огромный, в викторианском стиле. Стены увиты плющом, под крышей башенки. О да, к подобным вещам он легко привыкнет. Кого теперь интересуют министерские портфели?

Мы не сразу поверили, что это Гидеон входит в кабинет отца Бронуин. То есть теперь уже в кабинет самой Бронуин. Она унаследовала внушительное поместье, причем в одном из самых дорогих районов Великобритании. «Будет крайне глупо со стороны Гидеона не предложить ей немедленно руку и сердце», — думал я, оглядывая плоды своих трудов (все деликатно поблескивало и источало запах дорогой полироли). А, вот зачем он скинул добрый десяток килограммов, загорел и постригся! Готовится к решительным действиям.

— Удивительно, что может сделать небольшая физическая нагрузка, — сказал он в ответ на наши комплименты. Держа в руках экземпляр «Сброшенного со счетов», он сел и сказал: — О, нет, спасибо, — когда Бронуин придвинула к нему тарелку с язычками. — Я слежу за своим другом… — похлопал он себя по животу и одарил Бронуин очаровательной улыбкой. Оказывается, под его былой пышнотелостью скрывался настоящий красавчик.

— Ого, — только и смогла выдавить Бронуин.

Донна выглянула в окно, воскликнула: «Обожемойэтоон!» и шумно задышала. Дэйв обнял ее одной рукой, а другой подготовил свою видеокамеру к съемке.

— Все будет в порядке, — сказал он ей. — Вынимай малышку из одеяла.

— Ага.

— Зоуи, ты как? — спросила Кейт.

— Нормально.

Боб готовился по-своему — он разминал пальцы, хрустя суставами.

— Нет, Боб, — сказала Бронуин, грозя ему пальцем. — Чтобы ничего такого не было!

Гидеон осматривал книжные полки.

— Какая честь — побывать в кабинете Томаса Томаса!

Раздался звонок.

— Готов, Эд? — спросила Бронуин.

Я поправил галстук.

— Готов.

— Я — доктор Адамс, — представился я, протягивая руку. — Очень рад познакомиться. Пожалуйста, проходите.

— Здравствуйте, — ответил он и уверенно пожал мне руку. Еще один настоящий красавчик.

— Прошу вас. Мы все собрались в библиотеке.

— Благодарю вас. Чудесная погода сегодня.

— Да.

Я провел его в кабинет и, как только мы вошли, захлопнул дверь, встал к ней спиной, быстро, отрепетированным движением закрыл ее на ключ, потом передал ключ Бронуин, которая в свою очередь передала его Зоуи, и Зоуи засунула его себе в лифчик.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — спросил наш гость. Он оглядывал комнату, сжимая в одной руке свой ужасный роман, а в другой — портфель.

Донна держала на руках Эмили, Дэйв снимал, а Кейт, стоящая рядом со мной, выглядела так, словно в комнату вошли Хью Грант, Брэд Питт и Борис Беккер в одном флаконе.

— Прекрати, — шепнул я ей, и она закрыла рот.

— Прости.

— Доктор Адамс! — потребовал объяснений Росс, но тут в бой вступила Бронуин. Она вытолкнула Росса на середину комнаты, так что он оказался прямо перед Донной и ребенком, и сказала:

— Мы считаем, что вам пора познакомиться со своей дочерью. Это Эмили.

Донна аккуратно повернула дочку лицом к Россу и просительно улыбнулась ему. И всем стала очевидна ее надежда на то, что он полюбит Эмили, как только взглянет на нее.

— Это возмутительно! — завопил красный от гнева Росс.

Донна моргнула и закусила нижнюю губу, а я крепче сжал запястья Боба.

Зоуи встала, а вместе с ней и все остальные.

— Ты всегда будешь вести себя, как бессердечный негодяй, а, Росс?

Мне показалось, что эту фразу она позаимствовала из книги самого Росса.

Мы все стояли, и вокруг Росса как-то само собой сформировалось кольцо. Почувствовав, как Бронуин взяла меня за левую руку, я отпустил запястья Боба и взял еголевую руку. И так продолжалось по кругу, пока наконец наш литературный кружок не стал напоминать какую-то странную секту. Длинное черное одеяние Бронуин еще больше усиливало это впечатление. Нам оставалось только запеть.