Мелким не место в жизни баскетбола (СИ)

Я долго не решался позвонить ей, но когда услышал ее голос в трубке телефона, то почувствовал тепло, привычное тепло из детства, которое всегда ощущал в ее присутствии. Я узнал ее с одного слова, родной материнской голос я не способен был ни с чем перепутать. Мне даже казалось, что в палате на тот момент запахло лилиями — ароматом ее духов. Я с трудом подбирал слова, чтобы ей все объясниться, но после нескольких слов она просто разрыдалась в трубку. Она не верила в то, что это я, в то, что она разговаривает со своим сыном, которого не видела четырнадцать лет. Я сам едва ли верил в происходящее. Но это было правдой, как сон наяву. Она порывалась приехать ко мне, когда узнала, что я в больнице, но я уговорил ее не делать этого, сославшись на отца. Пообещал навестить ее, как только поправлюсь, и сдержу свое обещание.

— Макс…

Голос Леры вырвал меня из воспоминаний, я размял шею, которая затекла, и обратил свое внимание на девушку.

— Ты не устал? Мы могли бы остановиться, передохнуть, — обеспокоенно спросила она.

В дороге мы находились уже около пяти часов, и если быть до конца честным, то напряжение во всем теле я действительно ощущал, но не хотел останавливаться на половине пути. К тому же придорожные забегаловки никогда не вызывали у меня восторга. Летом можно было бы перекусить прямо где-то на поляне, организовав пикник, но зимой такая роскошь невозможна.

— Нет, — солгал я, — а ты голодна? — сразу же поинтересовался, так как если бы мелкая проголодалась, то я бы переборол свою неприязнь к забегаловкам и в более-менее приличной остановился бы на перекус.

— Нет, — пожав плечами, ответила девушка, — просто мне кажется, что ты устал, но не хочешь этого признавать.

— Любовь моя, поверь, никакого отдыха в полчаса мне не хватит, я лучше доберусь до гостиницы, приму душ, высплюсь, как человек, и на утро буду, как огурчик, — улыбаясь под конец фразы, ответил я.

— Окей, но учти, что я предлагала тебе передохнуть, — поучительно произнесла она.

— Лучше пообещай мне сделать массаж, — бросив один из своих фирменных неприличных взглядов, произнес я.

Лера цокнула и красноречиво посмотрела на меня. В ее интерпретации этот взгляд говорил о том, что я в своем репертуаре и она ни грамма не сомневалась, что я все опошлю. Впрочем, в этом она была права, когда мы оставались наедине, да и не только, я всегда пошлил, сделаем скидку на мою натуру.

— Морозов, когда же ты насытишься?

— М-м, никогда, — ухмыляясь, ответил я, опуская свою руку на ее бедро.

— Ты невыносим, — шумно выдохнув, протянула Лера, накрыв мою ладонь своей ладонью.

Я улыбнулся и продолжил пристально следить за дорогой. В этом году зима была снежной, и гололед на дорогах был не редкостью. Вот и сейчас я отчетливо чувствовал его машиной и старался быть предельно внимательным.

***

Когда мы, наконец, добрались до гостиницы, я первым делом оценил номер и убедился, что меня в нем все устраивает. Все-таки нам предстояло пожить в нем пару дней, и мне бы не хотелось чувствовать дискомфорт из-за того, что я поленился убедиться в его приемлемом состоянии. К тому же, как-никак, но это была первая совместная поездка с девушкой, которую я всем сердцем люблю, и хоть она не была предназначена специально для романтического уикенда, а главная цель поездки была совершенно в другом, но мне бы хотелось совместить оба этих события.

— Лер, как насчет ужина? Я нашел замечательный ресторанчик с потрясающей кухней, — соблазнительно протянул я, притягивая девушку за талию к себе.

— Не откажусь, к тому же я проголодалась, — улыбаясь, ответила девушка, целуя мои губы, — а когда мы встретимся с твоей мамой?

— Я позвоню ей сегодня и узнаю, когда ей будет удобно.

— Хорошо, тогда я в душ, и можем потихоньку собираться.

— Знаешь, я где-то читал, что воду нужно экономить, — с ухмылкой на губах произнес я.

— Даже так, — прищурившись, сладко протянула Лера, прикусив нижнюю губу.

— Конечно, так что примем душ вместе, — прошептал я в ее губы.

Если когда-нибудь наступит день, когда я в полной мере насыщусь этой девушкой, то тогда Луна с Солнцем сойдется на небе, а Земля перестанет вращаться вокруг своей оси. И во всем этом беспорядке смело можете винить меня — Максимилиана Морозова.

Глава 39 Максим

Что должен чувствовать человек, который считал своего родителя мертвым? Который день изо дня ходил к безликому памятнику, не догадываясь о том, что это все пустышка, спектакль для него? Какие чувства испытывал он, когда узнал, что все это ложь? Что близкий и родной человек жив? И что он должен чувствовать, когда вот-вот состоится встреча после столь долгой разлуки?

***

Я ехал в машине по городу, окутанному сумраком, выкуривая одну сигарету за другой. Я был один, хоть и планировал взять с собой Леру, но она наотрез отказалась, сославшись на то, что мне нужно поговорить с матерью наедине. В чем-то я был с ней согласен, так как прекрасно понимал, что разговор по душам у нас может получиться, только если мы будем одни. Но именно сейчас я, как никогда раньше, нуждался в поддержке, и, безусловно, я получал ее от Леры. Однако для искоренения всех противоречивых чувств и путающих меня мыслей этого было мало.

Я не помню, когда в последний раз испытывал чувство всепоглощающего меня волнения вперемешку с долей страха. Я пытался заглушить его всевозможными способами, избегая алкоголя, но у меня ничего не вышло. Чем ближе стрелка часов приближалась к назначенному времени, тем больше я нервничал, тем сильнее и отчетливее мое сердце отбивало ритм и тем меньше сигарет оставалось в пачке.

Я остановился возле небольшого ресторанчика, расположенного практически на окраине города. Уютный неброский интерьер, приглушенная музыка и приемлемое меню с весьма демократическими ценами ожидали меня внутри. Я занял забронированный столик возле окна, сделал заказ и с головой погрузился в свои мысли в ожидании матери. Изменилась ли она за это время? И в какую сторону? Как она встретит меня? Узнает? Или вообще не признает? С чего начать разговор? И стоит ли упоминать отца в нем? Столько вопросов и ни одного ответа. Столько противоречивых мыслей, поглощающих меня с головой, и ни одного решения. Я прошелся пятерней по волосам, шумно выдыхая, и мгновенно напрягся, когда почувствовал чью-то ладонь на своем плече. Аромат лилий, такой насыщенный и родной, всегда сопровождавший меня в воспоминаниях о детстве, сейчас казался мне иллюзией, больным воображением. Я не мог найти в себе силы, чтобы обернуться и посмотреть в глаза той, что подарила мне жизнь. Тело как будто налилось свинцом, лишая меня возможности пошевелиться. Секунда, еще одна томительная секунда, и я не выдержал, поднялся с кресла и выпрямился во весь рост. Прямо передо мной с едва уловимой улыбкой на губах и слезящимися глазами стояла очаровательная женщина. Мы смотрели друг на друга в немом оцепенении минуту или более того, но в какой-то момент все изменилось. Крепко обняв за шею, она прижалась ко мне, всхлипывая, стараясь заглушить так и рвущиеся наружу слезы. Я оторопел, не зная, как реагировать на столь эмоциональный прием, но вскоре в ответ прижал ее к себе, утопая в аромате детства. Все мои сомнения развеялись напрочь. В душе что-то переменилось, преобразилось теплыми красками, изгоняя скопившийся за долгие годы холод. Сердце гулко отбивало ритм, а переполняющее чувство радости на грани с эйфорией завладело мной. В какой-то момент мама отстранилась от меня, улыбаясь и вытирая слезы. А я все еще не мог поверить, что это она! Что она жива, что она передо мной и я могу к ней прикоснуться! Что она более не плод моих воспоминаний, она реальность, она рядом!

— Извини, Максим, не смогла сдержаться, — вымолвила мама до боли родным голосом, который так явственно преследовал меня во снах.

— Все в порядке, — ответил я, приглашая ее присесть и сделать заказ.