В погоне за счастьем

Люблю и целую…

Уехал в город зарабатывать на хлеб. Что за юмор у этоге парня?

Весь день я провела за распаковкой багажа. Прогулялась на Саунд-Бич-авеню — центральной улице Старого Гринвича — и сдлала кое-какие покупки. Тогда, в 1947-м, этот уголок Коннектикута еще не стал спальным районом Манхэттена, и в Старом Грринвиче сохранялась атмосфера маленького городка. И как водится, продавцы магазинов быстро распознали во мне новосела и включали на полную мощь свое местечковое обаяние.

О, так вы та самая девушка, которая вышла замуж за сына старика Грея и теперь живет на Парк-авеню? — поинтересовалась продавщица из «Каффс», местного магазина канцтоваров и единственной в городе точки, где можно было купить «Нью-Йорк таймс».

Да, я — Сара Грей, — сказала я, запнувшись на своей новой фамилии.

Как замечательно, что вы теперь живете у нас. Надеюсь, вы будете счастливы здесь.

Да, у вас очень приветливый городок, — ответила я, надеясь, что это прозвучало искренне.

Приветливый, это точно. И идеальное место, чтобы растить детишек. — Она красноречиво посмотрела на мой живот, который еще не выдавал предательской выпуклости, и глуповато улыбнулась. — Если, конечно, вы планируете обзавестись детьми так скоро после свадьбы.

Кто знает, — тихо сказала я.

В каждом магазине на Саунд-Бич-авеню меня встречали одним и тем же вопросом: «Вы у нас новенькая?» Когда я объясняла, кто я, следовала многозначительная улыбка, сопровождаемая добржелатеьно-ехидной репликой вроде: «Слышали, у вас была потрясающая тихая свадьба».

Или: «Надо же, у вас с Джорджем такой бурный роман».

К концу этой первой вылазки я уже была готова повесит на шею табличку: «Только что после свадьбы и беременна».Но куда тревожнее было отчаяние, охватившее меня при мысли о том, что отныне эти восемь магазинов на Саунд-Бич-авеню станут моим миром.

Джордж приехал домой поездом, который отправлялся с Центрального вокзала в 6:12 вечера. Он вошел с букетом цветов, поцеловал меня в губы и обратил внимание на то, что половина гостиной освобождена от коробок и чемоданов.

Распаковываешься? — спросил он.

Да, я убрала почти все свои вещи.

Отлично потрудилась, — сказал он. — А моими пожитками можешь заняться завтра. И, дорогая, если тебя не затруднит, отгладь, пожалуйста, костюмы…

О да, конечно.

Отлично, отлично. Пойду наверх, переоденусь. Как насчет того, чтобы отпраздновать бутылочкой мартини наш первый полноценный вечер в новом доме?

Мартини? Отлично.

Только не слишком сухое. Я предпочитаю вермут. И четыре оливки, если есть.

Боюсь, что оливок нет.

Ну и ладно. Просто внеси их в список покупок на завтра… забыл спросить… а что у нас на ужин?

Мм… я купила отбивные из баранины и брокколи…

О, черт, забыл тебе сказать… я ненавижу брокколи…

Уф, извини…

Ну что ты, откуда ты могла знать? Мясо с картошкой — мое любимое блюдо. Ты знаешь, как готовить мясной пирог?

Не совсем.

О, не беда. Я попрошу Беа — мамину повариху — позвонить тебе завтра и продиктовать ее фирменный рецепт мясного пирога. И, дорогая…

Да? — глухо произнесла я.

Если я ем после семи вечера, то потом плохо спится. Так что, если бы ты могла подавать ужин не позднее шести сорока пяти, было бы здорово.

Я постараюсь.

Он наклонился и поцеловал меня в лоб:

О большем счастье и мечтать нельзя.

Он пошел наверх переодеваться. Я поспешила на кухню осваивать новую для себя роль домохозяйки. Поставила отбивные в духовку. Почистила картофель и отправила его в кастрюлю с кипящей водой. Потом отыскала стеклянный кувшин, бутылку джина «Джилбис» и бутылку вермута. Смешала в кувшине коктейль. У меня вдруг возникла потребность напиться.

Джордж похвалил мой коктейль, мягко напомнив мне, что утром нужно «купить эти оливки». Ему понравились и отбивные, но он намекнул на то, что неплохо было бы прожарить их получше («Я люблю подгоревшее мясо»). А вот картофельное пюре не прошло проверку («Комковатое, ты не находишь, дорогая? На самом деле я фанат жареной картошки»). На десерт я ничего не приготовила, и это его разочаровало… «Но, послушай, ты же в первый готовишь для меня, как жена для мужа… так с чего я решил, что знаешь мои вкусы? Мы ведь только учимся, верно?»

Я улыбнулась. Натянуто. Совсем как его мать.

Удалось посмотреть Старый Гринвич? — спросил он.

Да. Он очень… своеобразный.

Своеобразный, — повторил он, смакуя это слово. — Как сказано. Я же говорил, что тебе здесь понравится.

Кажется, в городе уже все знают, кто я.

А что ты хотела? Городок-то маленький. Молва быстро распространяется.

Это уж точно. Похоже, всем известно и то, что я беременна.

О… — обеспокоенно произнес он.

Вот мне интересно, как просочилась эта новость.

Понятия не имею.

В самом деле?

На что ты намекаешь?

Я ни на что не намекаю. Просто задаюсь вопросом…

Я тебе скажу, как это могло произойти. Люди слышали о том, что мы так быстро поженились, вот и сложили два плюс два.

Если только кто-то не выдал наш маленький секрет.

Кто это мог сделать?

Твоя мать.

Какие ужасные вещи ты говоришь.

Это всего лишь предположение…

С чего бы ей это делать?

Это в ее стиле… не говоря уже о том, что тем самым она в очередной раз поставила меня на место. Знаешь, если бы у меня были деньги, я бы поставила тысячу долларов на то, что она намекнула кому-то в городе о моей беременности, прекрасно зная, что слух ространится, словно раковая опухоль…

Зачем ты так? — теперь уже резким тоном произнес он.

Как я уже сказала, это всего лишь предположение…

Тогда прекратистроить свои предположения. Я этого не позволю.

Я изумленно уставилась на него:

Ты не позволишь что?

Он глубоко вздохнул и попытался перейти на язык диплома

Я только одно хочу сказать: у моей матери, может, и трудный характер, но она не враг. Как бы то ни было, она любит тебя…

А вот это уже забавно.

Я и не знал, что женюсь на циничной женщине.

А я не знала, что выхожу замуж за маменькиного сынка.

Он отвернулся, как будто ему влепили пощечину.

Извини, — сказала я.

Все нормально, — сказал он.

Но мы оба знали, что это не так. На следующий день я проснулась в девять утра и снова обнаружила записку, на этот раз у меня на подушке:

Привет, соня!

Я что, каждое утро буду сам жарить себе яичницу?

Сегодня утром позвонит Беа с рецептом мясного пирога. юсъ отведать его в твоем исполнении сегодня вечером.

Обнимаю и целую…

Да, ты будешь сам жарить себе яичницу каждое утро. Потому что я ни за что не встану в такую рань для того лишь, чтобы исполнить роль твоего личного повара.

Беа позвонила ближе к полудню… я как раз разложила в гардеробе последние вещи Джорджа. По голосу это была женщина лет пятьдесят, с ярко выраженным южным акцентом и почтительными манерами, отчего в памяти сразу всплыл образ, сыгранный Хетти Макдэниел в «Унесенных ветром». Она называла меня «миз Грей». А моего мужа — «миста Джордж». Беа рассказала, что готовила для «миста Джорджа» еще с тех пор, как он был ребенком, и «другого такого сладкоежки» она не знает. Еще она добавила, что, если я буду подкармливать своего сладкоежку его любимыми лакомствами, «миста Джордж» будет счастлив. Я пообещала, что буду стараться.

Потом она продиктовала мне рецепт мясного пирога. Он был долгий и муторный. Требовалось несколько банок консервированного томатного супа «Кемпбелл» и не меньше пары фунтов мясного фарша. Я всегда терпеть не могла мясной пирог. А теперь поняла, что возненавижу его.

Записав рецепт, я отправилась в деревню и занесла все костюмы Джорджа в химчистку, поскольку я вовсе не собиралась становиться его горничной и утюжить одежду. Потом купила необходимые ингредиенты для мясною пирога, не забыв, разумеется, и про банку оливок, прихватила и торт из семи коржей в местной булочной. По дороге к дому мне на глаза попался гараж, где заодно торговали велосипедами. Я присмотрела себе подержанный дамский «швинн» — черный, с высоким рулем. К заднему сиденью крепилась пара плетеных корзин, и это делало велосипед идеальным транспортом для шопинга. Он был в хорошем состоянии, и хотя цена в двадцать долларов была не такой уж низкой для подержанного велосипеда, мне показалось, что я совершаю выгодную покупку, тем более что владелец гаража заверил, что лично будет его обслуживать. Я вручила ему деньги, погрузила свои покупки в корзины и поехала вдоль Саунд-Бич-авеню.