Гордость и профессионализм (ЛП)

Двигаясь во мне, он словно смотрел мне в душу, отчего я становилась еще влажнее. Он закатил глаза, даже на миг закрыл их, упиваясь ощущениями.

Я потянула его за волосы.

– Пожалуйста, посмотри на меня, Эдвард, – молила я. Он поднял окутанный поволокой взгляд, снова и снова вонзаясь в меня.

– Ты мне нужна, Белла … как же нужна. Я не хочу больше быть без тебя так долго, – сыпал он признаниями, продолжая двигаться. Он целовал мою шею, вплетаясь пальцами в волосы.

– Да, вот он … мой след на моей девочке,– сказал он гордо. Я вдыхала его аромат, пропитывалась им, сливалась с ним в единое целое. Я целовала его скулы, ухо, проводила влажную дорожку вдоль шеи, пока он снова и снова вонзался в меня. Затем я слегка прикусила его кожу, посасывая ее, вызывая новую порцию стонов.

– Черт! Черт Белла! – казалось, я разозлила его, но злость его взрывалась животной страстью. Он становился еще грубее. Пальцами он дотронулся комка нервов чуть выше места нашего слияния, а затем сжал его.

Кончая, я громко кричала и впивалась ногтями в его плечи. Его животные движения волнами оргазма проносились по моему телу. Вот каково оказаться между молотом и наковальней. Он остановился, впервые проливаясь в меня. Он матерился и стонал, а затем благодарил и смеялся, упершись лбом в мое плечо, наши тела просто нуждались в отдыхе.

Трясущимися руками я побежала по его волосам, когда услышала слова, которые слышать желала намного чаще.

– Я люблю тебя, – его голос был глубоким и грубым, и он дрожал всем телом.

– Я тоже люблю тебя, Эдвард. – Он взглянул на меня и поцеловал … до сих пор находясь во мне. Я начала дрожать, то ли от физической удовлетворенности, то ли от холодного ноябрьского воздуха, поэтому он вышел из меня, нежно опустив на ноги.

Он поднял мой подбородок, чтобы встретиться взглядом, и улыбнулся своей прекрасной улыбкой.

– Это, наверное, самый эротический момент в моей жизни.

– Хорошо, – улыбнулась я в ответ, – повторим это когда-нибудь, но не лучше будет дождаться лета?

Он засмеялся, собирая нашу одежду с земли.

– Всегда готов, детка. Если тебе вдруг захочется этого в канун Рождества, по колена в снегу, я все равно не откажу, – сказал он с энтузиазмом, болтая в воздухе моими разорванными трусиками. Я потянулась за ними, но он одернул их вверх.

– Нет, это мое.

Мы оделись, наконец, и наслаждались природой вокруг, а также друг другом, пока снова не проголодались - на этот раз в прямом смысле слова. По пути обратно нам пришлось подняться по крутому склону. Заметив машину, я тут же бросилась к задней двери, собираясь разделаться с содержимым холодильника.

И тут снова раздался голос всех истин, вставая на пути между Эдвардом и мной.

Итак. Что ты на это скажешь? Он даже не может повести тебя на нормальное свидание? Он завез тебя в какую-то долбаную глушь, чтобы просто оттрахать? Сколько еще это будет продолжаться?

Время. Все, что нам нужно, - время, не так ли? Назовите это неуверенностью в наших сверхсекретных отношениях. Разве от этого что-то изменится?

Глава 14. Опустошение

В моей жизни таким же радостным был разве что один-единственный момент, да и сейчас сравнивать я не могу: однажды на летних каникулах Рене привезла меня к Чарли на месяц, тогда я чуть ли не в первый раз увидела, как мои родители улыбались друг другу.

Мне было двенадцать в те мгновения, когда я стала свидетелем теплого разговора между мужчиной и женщиной, которые привели меня в этот мир, казалось, этот самый мир, вдруг снова встал на место. Не то чтобы они постоянно спорили, но давно потеряли способность быть любезными друг с другом. Тогда я почувствовала равновесие в самой себе и в окружающем мире.

Сейчас, я испытывала что-то подобное тому чувству баланса, что и много лет назад, только на этот раз порождено оно было чувством любви, неведомым мне ранее. Эдвард смеялся над моими ужасными шутками, пока мы сидели в его автомобиле, лакомясь шоколадными мюслями. Невероятный секс стал венцом сегодняшней поездки. И хотя сомнения все еще звучали в моей голове, они никак не способны были усмирить электрические разряды, порожденные Эдвардом в моем сердце.

– Какие у тебя планы на День Благодарения? – спросил Эдвард по дороге домой.

– Наверное, поеду домой праздновать вместе с Чарли. Обычно я занимаюсь приготовлением праздничной индейки.

Эдвард нахмурился на миг, но быстро взял себя в руки.

– Ты весь уик-энд проведешь у отца? – спросил он.

– А что? Каковы твои планы, Эдвард? – спросила я, пытаясь понять, к чему он клонит.

– Я бы хотел пригласить тебя к своим родителям. Джаспер с Элис будут там, ну, по крайней мере, на День Благодарения.

Вот дерьмо, та часть, где я встречаюсь с его родителями. И попадаю на стеклышко микроскопа, да?

– С удовольствием, – улыбнулась я, слишком широко, надо признать.

Он закатил глаза.

– Перестань, будет не так страшно.

– При одном условии, – сказала я после двух минут молчания.

– Каком?

– Ты поедешь со мной в Форкс в эти выходные и познакомишься с моим отцом, – мой голос был вполне уверенным, я ведь знала, что он не мог отказать мне. – Эдвард! Думаю, машине лучше находиться по эту сторону от желтой линии, – закричала я. Он быстро свернул обратно на свою полосу и прокашлялся.

– Извини, – пробормотал он.

– Нервничаешь, – спросила я с игривой улыбкой.

– Пфф! С чего бы, детка.

– А должен, – подколола я.

– Эй, если познакомится с твоим отцом, означает узнать и тебя лучше, я только “за”, – сказал он, заставляя таять мое сердце.

– Очень мило с твоей стороны. Я с нетерпением жду встречи и с твоими родителями, - я правда так думала.

Неделя пронеслась очень быстро, переполненная встречами с клиентами и копанием в документах. Эдвард в очередной раз блеснул в суде. Он был невероятен, защищая клиента, который пьяным стал причиной аварии, пусть я и всегда сомневаюсь, что подобные преступники должны иметь право на защиту.

Думаю, именно поэтому я сижу здесь, делаю всю грязную работу, а не выступаю перед судьей.

В субботу мы отправились в Форкс. Я выбрала более длинный путь, потому что Эдвард … ну, он просто нервничал чуток.

По дороге мы остановились у Thriftway, чтобы поздороваться с моими бывшими коллегами и купить продукты для ужина. Забавно было видеть, как люди, проходящее мимо, поворачивают головы и пялятся на моего парня.

Примерно в четыре мы подъехали к дому. Клянусь, я слышала, как сглотнул Эдвард, припарковавшись у полицейской машины Чарли.

– Все будет хорошо - слово даю. Сейчас папа вроде как поспокойнее, чувство юмора у него довольно странное, но он у меня хороший, честно-честно, – пыталась успокоить его я, поглаживая руку, но мои попытки тяжело было назвать удачными.

– Он в курсе, что ты моя подчиненная, Белла? Не думаешь, что ему нужно знать об этом?

Меня немного задело его замечание, но сейчас было не лучшее время показывать это.

– Нет, – коротко ответила я. – Он рано или поздно узнает, и не думаю, что будет против, Эдвард.

Он вздохнул, будто почувствовал, что твориться у меня в душе, а затем мы вышли из автомобиля. Чарли уже ждал нас на крыльце.

– Привет, Беллз, – радостно сказал он, обнимая меня.

– Папа! Я так скучала по тебе! – я повернулась к Эдварду, уже довольно бледному.

– Папа, хочу, познакомить тебя с Эдвардом Калленом. Эдвард, это мой отец, Чарли Свон.

– Рад встречи с вами сэр, – вежливо сказал Эдвард, и они пожали друг другу руки. Чарли не промолвил и слова – просто кивнул головой, весь такой грозный.

– Каллен … Как в «Мейсен и Каллен»? – спросил папа, ставший на мгновение шерифом, и с поднятой бровью взглянул на меня.

Я только улыбнулась и пожала плечами. Мы прошли в дом, где из телевизора доносились звуки футбольного матча.

– Э-э, я сделал кофе, – сказал Чарли, направляясь к своему креслу. Он не привык принимать гостей, его неуклюжие попытки казались мне такими милыми.