Душенька

У меня не было больше знакомых в Париже – кроме Мишеля Риво, о котором я не знала, где он, но которого не теряла надежды отыскать. И я позвонила Жилю Сипрэ.

– Как это загадочно! – пришел в экзальтацию художник. – Русская красавица! Русская тайна! У меня есть одна темная личность, которая может нам помочь... Завтра я поведу вас к ней. Это настоящий притон!

Утром мы отправились навещать темную личность. Я оделась в черное, нацепила темные очки и чувствовала себя заправской контрабандисткой. В конце концов, разве я не переправила в Париж бриллианты в голове своей старой куклы? Ну, бабуля, ну дала она стране угля! Неужели она не предполагала, что у меня могут быть крупные проблемы на таможне? Скорее всего, нет. И хорошо, что я не знала о контрабандных драгоценностях. Иначе бы нервничала, бледнела, краснела, норовила упасть в обморок и вызвала бы вполне закономерное подозрение таможенных служб.

Жиль Сипрэ, оказывается, умел торговаться.

– У меня арабские корни, я умею это делать, – сообщил он мне с гордостью, когда я, совершенно ошарашенная, шла по улице, сжимая в кармане плаща деньги, отсчитанные для меня темной личностью. Впрочем, это была полная дама средних лет, в квартире, которая могла быть притоном разве что для кошачьего племени, так сильно там пахло валерьянкой и кошачьей едой...

Я вошла в отель «Ритц» походкой победительницы, нашла администратора, который занимался записью учащихся на кулинарные курсы, и заплатила ему наличными.

– Мадемуазель живет здесь, в отеле? – заулыбался администратор.

– Нет, но, может быть, перееду, – нежно улыбнулась ему я.

На самом деле мне не хотелось переезжать. Роскошь «Ритца», вся его позолота, мрамор и хрусталь, больше не имела надо мной власти. Мне хотелось вернуться в свою скромную гостиницу – что-то подсказывало мне, что Данила рано или поздно придет в наш номер с видом на Монмартр.

Все мои мечты сбылись. Весь Париж, все будущее, весь огромный мир лежал у моих ног.