Не осуждайте нас (СИ)

- Да, сейчас! – ответила я, неловко пряча фото под тот блокнот. «С собой я его не возьму».

Я вышла из комнаты, перешагивая через разбросанные по полу тетрадки. В коридоре задул холодный ветер. Видимо, они снова открыли окно. Я не любила сквозняки.

- Нам из школы твоей звонили, - сказал папа, сидя на своем месте около окна.

На кухне пахло жареным картофелем. Мама стояла у плиты и напевала себе что-то под нос, накладывая мне порцию.

- Из вечерней? – спросила я.

- Нет, из фотошколы, - папа тяжело вздохнул.

- Вот, кушай, - мама заботливо поставила передо мной тарелку с вилкой и села рядом.

- Что они говорили? – недоуменно, даже не думая о еде, спросила я.

- Ты уверена, что хочешь этим заниматься? – неожиданно строго спросил у меня папа.

Мама перевела на меня обеспокоенный взгляд.

- Да, - недолго думая, ответила я.

- Софи, это очень непростая профессия. Не думай, что все фотографы такие, как Жак. Ему наверняка понадобилось много хитрости и изворотливости для этого, - папа неприятно поморщился, - в его мире без этого никак.

- И талант очень важен, - приставив руку к губам, добавила мама.

Я не понимала, о чем они говорят. Хитрость, изворотливость, талант. Жак никогда не произносил этих слов. Да, безусловно, талант важен, но разве это главное? Разве я любила Жака за его талант?

- Нет, - сказала я.

- Что нет? – родители удивленно смотрели на меня.

- Нет, это не так. Вы не правы, - мой голос стал сильным от уверенности в собственных словах. - Талант тут не при чем. Он много работал. Жак жил своим делом. Где бы мы ни были, чтобы мы ни делали, он всегда в первую очередь думал о фотографии. О деле, которое действительно любит, - я говорила быстро, слегка дрожащим голосом. Мне было обидно. За него обидно.

И верно ведь… Я порой находилась с ним в одной комнате, смотрела в его глаза, говорила с ним, но он не рядом был. Всегда думал о чем-то. И все, ради чего он думал, все, ради чего он жил – это фотография. Ему хотелось идти вперед. У него были мечты и цели. На сколько голов он был выше меня? Насколько сильно я тормозила его…

- И он много работал, - продолжила я, опуская глаза, - иногда ночами не спал, обрабатывая снимок за снимком. Да, он был талантлив. Но главное то, что он тратил на это целые сутки. Да, я уверена, что хочу стать фотографом. Возможно, у меня нет хитрости и одаренности, но я буду стараться ничуть не меньше него.

В комнате повисла тишина. Родители переглянулись, и папа беззаботно пожал плечами. Никто не сказал ни слова. Я взяла вилку и лениво начала копаться в картофеле, в голове роились странные мысли.

- Франция, - сказал отец, отрываясь от стакана с водой.

- Мм?

- Звонил твой учитель, сказал, что вы полетите в Париж.

- Что? – чуть слышно спросила я.

Я почувствовала, как замерло мое сердце. Глаза округлились, и зрачки лишь слегка подрагивали.

- В здании школы, в которое вы должны были поехать, произошла какая-то техническая авария, - спокойно произнесла мама, смотря мне в глаза. - Есть другая, сотрудничающая с вами, она как раз в Париже.

- В Париже… - повторила я, опуская глаза. - Вот как.

Как много разговоров об этом городе прошло через мои уши. Казалось, будто я была там много раз, хотя бы потому, что это был город, где родился он. Легкий звон в ушах и гулко бьющееся сердце сменились безразличием и, глубоко вздохнув, я выдавила из себя улыбку. «Париж, так Париж», - подумала я, приступая к обеду.

***

Прошло еще пару недель.

- Нет, Вадим, пуховик брать необязательно, - монотонно отвечала я во время телефонного разговора с другом.

Завтра уже должен был быть отлет, и внутри все сжималось от приятного волнения. Собранный чемодан, сумка, подготовленная одежда. «Я лечу в Париж», - думалось тогда мне при взгляде на любую вещь вокруг.

Париж был большим городом. Возможность увидеть его там была равна практически нулю. Но сама мысль… Мысль о том, что он ходит по тем же улицам, или, может быть, в здании напротив, могла свести меня с ума. Чувства, которые, казалось, уже остыли, были готовы разорваться просто потому, что мы стоим на одной и той же земле.

- Вадим, мне надо идти, - сказала я.

На том конце послышалось недовольное ворчание и, еле сдерживая улыбку, я нажала отбой.

Я вышла в коридор и включила свет. Белые стены залились желтоватым комнатным освещением. За окнами медленно садилось весеннее солнце. Я потянулась от долгого ленивого лежания на кровати и начала натягивать на ноги любимые бирюзовые кеды. «Когда мы с ним в последний раз виделись, на мне были сапоги, кажется», - отчего-то подумала я и сразу одернула себя. Такое случалось все чаще. Случайные мысли, связанные с ним.

Надев ветровку на плечи, я вышла из квартиры, закрыв дверь на ключ. Мне нравилось прогуливаться весенними вечерами по дворам. Когда еще не совсем темно, и улицы освещают только уходящие, но при этом безумно яркие лучи.

Выйдя из дома, я глубоко вдохнула воздух. Где-то вдалеке, на площадке, слышались голоса детей, гулявших в последний раз перед сном, вдоль дома напротив не спеша шла пожилая женщина, двое парней прошли мимо меня, смеясь о чем-то своем.

- Софи? – стоило мне выйти на дорогу, как я увидела Макса за углом.

Глаза парня округлились. Сколько я его не видела? Сколько прошло времени с того дня, когда Вадим буквально оттаскивал этого светловолосого безобидного паренька от меня.

- Макс? Привет, а ты здесь что делаешь? – спокойно спросила я. Мне не было страшно. Я не таила на него злобу.

-Я… - он неловко почесал затылок и отвел глаза в сторону, - приехал извиниться, на самом деле. Я хотел сделать это раньше, но у меня просто не находилось сил. Прости меня, правда, прости, - его лицо исказилось в неприятной гримасе, и он опустил глаза на шершавый тротуар.

- Макс, - я приблизилась к нему и легонько коснулась рукой его плеча, - все нормально, я не в обиде, - он поднял на меня свои глаза. - Знаешь, я ведь тоже много всякого наделала… Просто от того, что была в отчаянии. Просто потому, что мне было одиноко или грустно. Тебе не за что извиняться, правда.

Макс ничего не отвечал. Он смотрел на меня, и временами на его лице проскальзывала добрая улыбка.

- Я тебя не узнаю, - наконец произнес он, - где та беззаботная, легкая и немного упрямая девушка?

- Ха, даже не знаю, Макс, - я улыбнулась и пожала плечами.

- Он ее забрал, - пальцы Макса коснулись моей щеки, и он сам расцвел в какой-то печальной улыбке. Я не дернулась, просто позволила ему касаться так себя, - завтра улетаешь? Мне твоя мама говорила.

- Да. В Париж.

- Он ведь тоже там.

- Да, но вряд ли мы увидимся, - я посмотрела на играющих вдалеке детей и так же не сдержала улыбки.

Солнце почти ушло, оранжевый цвет исчезал из палитры этого вечера. Становилось прохладно.

- Я переезжаю, - неожиданно сказал.

Я тут же бросила на него удивленный взгляд. Моя рука на его плече сжалась чуть сильнее. Сердце забилось чаще прежнего.

- Мне дали работу в Питере. Хочу попробовать.

Макс улыбался. Он смотрел на меня, нежно водил указательным пальцем по моей коже и улыбался. Таким было наше прощание.

Крепкое объятие и мои руки, сцепившиеся за его спиной. Я крепко прижималась к жизнерадостному парню своим лицом и чувствовала, как отпускаю еще одну часть своего сердца. Пусть недолго, пусть не всегда счастливо, но он был рядом. И поэтому я его не забуду.

========== Глава 52 “Тот самый”. ==========

Только попробуй полюбить человека - и он тебя убивает. Только почувствуй, что без кого-то жить не можешь, - и он тебя убивает.

“Поющие в терновнике”

Гудение мотора самолета, тесное кресло, густые облака за иллюминатором и тяжелая голова друга на левом плече. Тот самый день, когда я впервые надолго уехала из дома совсем одна. Среди меня не было семьи или друзей детства. Сердце гулко стучало, а руки время от времени предательски подрагивали.