Не осуждайте нас (СИ)

В начале марта я позвонила в школу, о которой говорила мне Ася. Школа, позволяющая закончить два класса за один. Теперь приходилось двоиться между бесконечными экзаменами с сомнительными одноклассниками и старым зданием фотошколы, что становилось еще красивее весной.

- Вадим, - я помахала рукой перед его лицом, и он тут же дернул головой.

- А? Я что-то задремал, - он широко зевнул и откинулся на спинку стула, наслаждаясь перерывом.

- Не хочешь кофе? – я медленно встала со стула, потягиваясь под яркими солнечными лучами из окна.

- Пойдешь в магазин?

- Угу, - я кивнула и достала из сумки кошелек.

- Да.

- Что да?

- Да, кофе, пожалуйста, - он довольно улыбнулся и искоса посмотрел на меня.

- И?

- Шоколадку.

- Хорошо, - я не смогла сдержать улыбку при взгляде на его довольное лицо.

Последнее время он казался мне не то грустным, не то растерянным. На вопрос «Что с тобой?», он только довольно махал головой и говорил сухое «Ничего» сквозь призму непосредственной улыбки.

Я вышла из здания школы, сжимая в руках кошелек. К небольшому магазину напротив, который больше напоминал булочную лавку, уже выстроилась очередь. В ней стояли и наши одноклассники, и усталые ассистенты фотографов, по-видимому, так же наслаждающиеся перерывом.

Встав в общую линию, что выходила на улицу, я медленно начала сгорать под солнцем. Черная кожаная куртка накалилась от яркого дневного света. Да, приталенная куртка, обтягивающие джинсы, кофта с вырезом, туфли на танкетке – с каких пор я стала носить такое?

Становилось невыносимо жарко, но, к счастью, уже через пару мгновений я оказалась у кассы. По-видимому, всех ассистентов живо попросили вернуться на место съемки.

- Один кофе в банке, бутылку воды, молочный шоколад и вон тот круассан, - я указала пальцем на любимую булочку, лежащую на витрине.

Заплатив за все и наскоро запихав в пакет, я вышла из магазина. Обернувшись, я увидела Асю, прислонившуюся к стене лавки. Она была в свитере, а поверх него – лишь меховая жилетка. Заметив меня, она тепло улыбнулась.

- Как ты выстояла эту очередь? – спросила она, склонив голову чуть набок.

- С трудом. Ты идешь на занятие? Петр Михайлович собирался рассказывать нам про студийное оборудование, - я приблизилась к Асе. Она по-прежнему улыбалась, но смотрела не на меня, а на небо.

- Нет, хочу еще подышать. Сегодня тепло.

- На удивление – да, - я так же, как и она, прислонилась к стене и запрокинула голову. - Вадим такой странный в последнее время, я заметила, что вы не общаетесь.

- Да, - она издала грустный смешок. - Просто кое-что случилось.

- Между вами? – удивленно спросила я.

- Да, - она на секунду запнулась. - Тот день, когда мы оба не пришли на занятия, помнишь?

Я кивнула. Это был тот день, когда нам объявили о поездке в Италию.

- Мы тогда вместе были, - она посмотрела на меня с тоскливым выражением лица. - Мы спали вместе, Софи.

Мои глаза широко округлились. Я не смела ничего сказать, просто смотрела на эту девушку рядом со мной. Легкая, маленькая и очень скрытная, она рассказала то, что обычно остается за кулисами отношений двух людей.

- Это произошло случайно, - она посмотрела на вид через дорогу и улыбнулась, будто что-то вспоминала. - Он все так же приставал ко мне с кучей вопросов, не давал проходу. Сказал, что проводит до дома. Я живу на другом конце города, а он поздно вечером довел меня до самых дверей. В знак благодарности я предложила ему чай, а он отказался. Я предложила ему кофе, а он все равно отказался. Он совершенно ничего не ждал, и я просто поцеловала его. Я сделала это просто от мысли, что он действительно не просил ничего взамен за свою доброту.

Да, такое качество было в Вадиме. Я понимала, о чем она говорит. Доброта, граничащая с глупостью.

- Я не смогла его отпустить той ночью. Обычно я не позволяю мужчинам оставаться со мной до утра. Я предпочитаю, чтобы все было быстро, чтобы все можно было просто забыть. Но… Он был очень веселым. Мы лежали и говорили, поцелуи и объятия, а потом снова разговоры. Я никогда не говорила ни с кем так, как это получалось с ним.

- Вадим действительно любит тебя, - сказала я.

- Да, как жаль, что я не испытываю ничего такого. Просто с ним тепло. Это как одеяло зимой. Среди холода всегда хочется забиться подо что-то мягкое. Но он ведь не вещь, он ведь человек. Его нельзя так использовать, - я услышала, как она тяжело вздохнула. - Я сделала вид, что той ночи не было, и он перестал пытаться. Я сделала самое ужасное, что только возможно придумать: я отобрала у человека дорогие ему воспоминания.

Она закончила говорить, а я все не находила слов. Теперь мне стали понятны эти тяжелые взгляды, бесконечные вздохи и потерянные в толпе глаза. Вадим не был растерян, Вадима убили.

- Ты сделала это ради него, - сказала я. - Это ведь не только ему важные воспоминания, они и тебе дороги. Я мало тебя знаю, но могу уверенно сказать, что тебе ничуть не лучше, чем ему. Болит, верно?

Ася посмотрела на меня, и после секундного молчания коротко кивнула. Как странно, что в отношениях между двумя людьми бывают такие ситуации, когда ни один не может быть счастлив.

Разговор окончился. Она более ничего не сказала, а я не смогла ничего добавить. Она не шла на урок. Она хотела быть одна.

Я перешла дорогу и вновь вернулась в свою школу. До конца перерыва оставалось пять минут, Вадим по-прежнему обреченно лежал на своей парте. Собрав волю в кулак, я натянула на лицо улыбку и легким движением приземлилась на соседний с ним стул.

- Где ты была? – спросил он, поворачивая на меня голову.

- Гуляла, - ответила я и достала из пакета голубую банку с кофе и шоколад.

- Спасибо, - он улыбнулся.

Вадим выпрямился и открыл банку, раздался приятный чуть шипящий звук. Я смотрела, как он пьет, стараясь не отводить глаз. На нас по-прежнему падали лучи. Было тепло. Впервые за долгое время мне было тепло. Этим хотелось делиться.

- Вадим, - медленно протянула я.

- Мм?

- Я выйду за тебя замуж, если в меня никто не влюбится, - сказала я и выдавила довольную ухмылку.

Вадим тут же поперхнулся, услышав мои слова, и перевел на меня удивленный взгляд. Заметив мое хитрое выражение лица и пальцы, скручивающие концы светлых волос, он мог только улыбнуться. Спустя секунду Вадим произнес: «Конечно».

========== Глава 49 “Париж, так Париж” ==========

Она была слишком естественна, для этого придуманного мира. Этим она и завораживала.

Элджернон Флауэрс «Одинокий фотограф»

Я раздвинула шторы окна и зажмурилась от приятного теплого света. Дневные лучи освещали комнату. От них хотелось скакать и прыгать в порывах неосознанного счастья. Я взяла еще одну стопку одежды с кровати и поместила ее в большой чемодан, расположившийся в центре комнаты.

Фотоаппарат, штатив, сменный объектив, кучи тетрадей и учебников. Перебирая одну вещь за другой, я не могла перестать думать об Италии. Казалось, что эти яркие три недели под солнцем Европы вместе с любимым делом расставят все на свои места.

Я открыла выдвижной ящик рабочего стола и начала перебирать завалявшиеся мелочи. Приподняв небольшой блокнот в глубине ящика, я нашла ее. «Потертая», - подумала я, вытаскивая фотографию.

На ней виднелись маленькие вмятины и трещинки, некоторые места были затерты моими собственными пальцами почти до дыр, по углам виднелись разводы от слез.

Я и забыла, когда в последний раз глядела на очертания его лица – верный признак того, что боль уходит. Воспоминания становятся приятными, и кошки не скребут уже так сильно. Хотя, все равно… Его улыбка. Движение его пальцев. Мелочи не забываются.

- Софи! – я услышала мамин голос из кухни.

Выходные родители любили проводить дома, вдвоем. Я узнала об этом только тогда, когда перестала ходить к нему. Как много всего было неизвестно и скрыто от меня за пеленой собственных, порой эгоистичных чувств.