Не осуждайте нас (СИ)

Моя взгляд замер на лице друга. Какими правильными казались его слова. Правильными, но тяжелыми. «Неужели я не могу просто избавить от всего этого?»

Вадим сделал последний глоток и встал со своего места.

- Куда ты? – спросила я.

- Дай адрес этого парня. Отвезу его туда на такси, не хочется оставлять его тут с тобой.

Я отыскала название улицы и нужного мне дома в заметках телефона и продиктовала их Вадиму. Уже через пятнадцать минут, выгрузив Макса на свое плечо, он попрощался со мной и вышел из квартиры. «Асе очень повезло». - сказала я, когда они заходили в лифт. В ответ Вадим только улыбнулся и исчез за темными задвижными дверями.

Когда я вернулась на кухню, в ней было уже темно. «День проходит так быстро». - Подумала я, включая свет на потолке. Удивительно в моей жизни продолжали происходить самые разные и странные события, в то время как внутри меня что-то медленно таяло, гнило и томилось, невыносимо скрипя и мучаясь от боли. И словами не передать, как тяжело держать некоторые виды чувств в себе.

========== Глава 47 “Швы” ==========

Любовь - это когда хорошим людям плохо.

Александр Васильев

Мои родители. Когда вспоминаю их лица, мне становится грустно. Разочарование, презрение и легкий оттенок отчаяния на их лицах. Их дочь выгнали из школы.

Сказав им об этом днем следующего дня, я не услышала ни криков, ни просьб, ни жалоб – ничего. Просто через полчаса молчания за нашим обеденным столом я тихонько подхватила сумку с пола и, бросив семье невзрачное «пока», покинула квартиру.

Трясясь в шатком вагоне метро и наступая недовольным людям на ноги, я думала о том, что мне не к кому пойти. Не к кому прижаться. Некому сказать о наболевшем. Временами в голове всплывало лицо, а потом громкое «НЕТ» в ушах… Да, я продолжала прогонять его из мыслей. Но все равно каждый раз, слыша его оставленные слова, мне хотелось согнуться, спрятаться, сесть на пол перехода и исчезнуть.

На дороге показалось большое дореволюционное здание голубовато-зеленоватого цвета. Всего пару шагов до места, которое очень сильно напоминало, но при этом заставляло тут же забыться.

Коридор, гардероб, толпа-толпа-толпа, скрипучая винтовая лестница, снова коридор и класс.

Сегодня была суббота. Многие пропускали уроки в этот день, а потому класс был небольшим. Девять серых парт, доска со схемами устройства фотоаппарата и прочего. Всего пару людей сидели в самом углу, они о чем-то оживленно говорили, но я не слышала, о чем. С каких-то пор вещи, мне неинтересные, стали дико тихими.

В классе не было ни Вадима, ни Аси.

Я села за парту и легла на нее грудью, пряча уставшее лицо за руками. Со стороны двери послышались тяжелые шаги.

- Софи!

«Знакомый голос». - Подумала я и , подняв лицо, увидела Юру.

- Привет, что с тобой? – спросил он, смотря на мои синяки под глазами.

- Юра, привет, - хрипло сказала я, пытаясь выгнуть губы в улыбку, словно кусок проволоки. - Все нормально, не выспалась.

- Вот как, - он сел рядом со мной за парту и секунду молчал. - Вы до сих пор не…?

- До сих пор, - не дав ему договорить, ответила я. Пальцы лениво вырисовывали на рукаве какие-то символы. Напоминали его профиль.

- Я говорил с ним на прошлой неделе.

Я почувствовала глухой стук внутри себя, глаза опустели, дыхание пропало. Это было странно, говорить с кем-то о нем. В такие моменты казалось, будто Жак рядом. Будто он так и не уходил.

- Это хорошо.

- Я рассказал ему, что виделся тогда с тобой.

Мои глаза распахнулись и я посмотрела на Юру. Я выглядела такой жалкой. Отчаявшейся. Одинокой. «Где он?»

Юра смотрел на меня так, будто обдумывал, говорить мне или нет. Его глаза бегали по столу, а я продолжала молчать, надеясь услышать хоть что-то, сказанное им.

- Он спросил у меня, все ли с тобой хорошо, Софи.

И я услышала треск. После вчерашнего разговора с Вадимом, швы на незаживших ранах как будто ослабли… или даже сгнили. Они всю ночь были в считанных моментах от того, чтобы порваться окончательно. И вот теперь их нет. Снова больно. Снова грустно. Снова его лицо.

- И что ты ответил? – спросила я.

- Я хотел бы сказать ему, что у тебя все хорошо, но ведь это не так… Верно? – Юра поджал губы и посмотрел на мое потерянное лицо. В его глазах читалось сожаление. - «Ей плохо без тебя», - вот, что я сказал.

Вот как. «Ей плохо без тебя», - четыре слова, а так точно описали то, что я чувствовала. Плохо. Просто плохо. До боли и скрежета, со стиснутыми зубами и разбитыми в кровь кулаками плохо.

- А что он ответил? – чуть слышно, будто боясь, спросила я.

- Я… - он отвернулся к плакатами на стене напротив нас. - Он сказал, что это пройдет.

«Пройдет». Нет. Нет, Жак, не пройдет. Ни тогда, ни сейчас. До сих пор не проходит.

- Вот как.

- Не грусти. Может, он вернется?

- Может. А, может, и нет. Но ведь… – из моей груди послышался нервный звук, напоминающий смех. - У меня все пройдет, так что какая разница?

Юра посмотрел на меня, и я вновь попыталась улыбнуться. Немного молчания и много лжи. Очень очевидной лжи.

- Юра, тебя наверху все ждут, - в дверях показалась запыхавшиеся девушка. Кажется, она была ассистенткой на всех фотосъемках.

- Мне пора, - произнес он.

- Конечно, иди, - я слабо кивнула, - спасибо тебе.

- Не за что, - сказал он и исчез вслед за девушкой в длинном коридоре… где-то там, за пределами белого класса.

Я вновь упала лицом на руки. В глазах плыло. Значит, надо было их крепко закрыть и спрятать. Такое странное чувство. Хочется плакать и смеяться. Смеяться над собой, чувствуя себя полной неудачницей. Все, о чем я думала в те моменты, было одним лишь словом, словом, заставляющим маленькие руки дрожать. «Вернись».

Когда лежишь лицом во тьму, в серую древесину классового стола, то абсолютно теряешь счет времени. Класс постепенно наполнялся, шум становился все громче, они что-то говорили, обсуждали, громко смеялись, но я не слышала. Все было будто в перемотку.

- Итак, - голос учителя – Андрея. Высокий худощавый парень с короткими рыжими волосами и небольшой бородкой. - У меня для вас потрясающая новость.

В классе стало тихо, все с интересом обернулись в сторону учителя. Даже я нашла в себе силы лениво поднять лицо, щуря глаза от яркого света.

- Мы едем в Европу на три недели! – он широко улыбнулся, и гул в помещении тут же поднялся выше прежних частот, хотелось закрыть уши. - А страной, в которую мы поедем, будет…

Я замерла. Перед глазами замелькали Эйфилевые Башни. Небольшие дома и теплые круассаны. Казалось, будто кроме Франции в Европе других стран и вовсе нет. Казалось, будто уже все решено и сердце забилось чаще. Я смотрела на учителя, и мгновение между его словами казалось вечностью. «Давай, давай!»

- Италия! – он взмахнул руками в воздух. - Три недели в Италии, нас примет одна сотрудничающая с нами школа. Практика, проживание в корпусах, проекты. Ну, как вам такое?

Ребята в классе начали довольно перешучиваться, радостно делясь впечатлениями. Но я… Мне не было радостно. Смотрела на них, как на клоунов. Ну почему все было так? Италия, ха. Вот же я глупая.

Мечты с визгом рассыпались о классный пол. Казалось, последняя надежда умерла. Оставалось только штопать раны, вновь и вновь. Снова и снова. До самого конца.

========== Глава 48 “Рождение” ==========

Все стало тихо. Впервые все стало по-настоящему тихо. Я смогла разглядеть появляющиеся на деревьях почки, смогла почувствовать теплый весенний ветер, смогла сощурить глаза от долгожданных первых лучей солнца.

Теперь все вспоминалось легче, пусть и немного сдавлено. Наша фотография – я смотрела на нее очень часто. Нежно касалась пальцами его лица и улыбалась, вспоминая те дни. Я смирилась. Сдалась. Ослабла. Но в этой слабости была моя самая большая сила. Сейчас я четко понимаю, что это было, возможно, самым большим в моей жизни шагом. Шагом от вечного уныния в какое-то забытье. Я переступила огромную, глубокую пропасть.