Рецепт счастья

Вне всяких сомнений, их с Софи расставание и развод отразились на детях самым худшим образом. И реакция Дэзи была классической: бунт, закончившийся наркотиками и незащищенным сексом. По признанию Дэзи, дата зачатия совпадает с днем, когда Софи улетела из страны.

В тот день Дэзи пришла к Грегу с несчастным лицом и спросила:

— Могу я поехать с друзьями в Сэг-Харбор? Меня пригласила Бонни Маккензи.

— Ее родители будут там?

— Конечно. Можешь позвонить им, если хочешь.

— Нет. Я доверяю тебе, милая.

И он — боже, дай сил — действительно доверял ей. Он глупо поверил Дэзи и отпустил ее. Наверное, он подумал, что они будут пить и гулять. Ведь старшеклассники этим и занимаются. Если бы он запретил Дэзи идти на вечеринку, это бы ее не остановило.

Дэзи следила за Грегом и читала его, как открытую книгу.

— Не вини себя, пап. Или маму, или Логана. Это все я. Мое глупое решение.

— Что ты теперь будешь делать с Логаном? — спросил Грег. Он точно знал, что сам хочет сделать с этим парнем, но его желание было противозаконно и никак не помогло бы Дэзи.

— Я ничего не скажу ему, пока точно не решу. Если я решу сделать аборт, то незачем рассказывать Логану что-либо. — Дэзи воткнула мыс своего ботинка в снег. — Если я хочу сделать аборт, это ужасно?

Грэг внимательно смотрел на Дэзи и видел свою светловолосую дочурку, которая так гордилась первым выпавшим зубом, которая заползала к нему на колени и просила рассказать историю, спускалась по лестнице, облаченная в платье для школьного бала… Ее больше не было. И никогда не будет, словно эта девочка умерла. На ее месте стояла смущенная незнакомка, и на секунду ее вызвал у Грега вспышку неприязни — возможно, отвращения? — и это чувство было таким сильным, что Грег испугался.

Нет, подумал он. Нет. Он не позволит этому чувству зародить в нем какие-то сомнения. Нет.

— Папа? — позвала Дэзи и взглянула на Грега. — Ты не ответил.

— Я кое-что забыл тебе сказать, — произнес он. — Я люблю тебя, и это никогда не изменится.

Дэзи вздрогнула.

— Я знаю, пап. Спасибо, что сказал это. Но… ты мне так и не ответил, — напомнила Дэзи.

Грег не знал. Он правда не знал.

— Время, когда я принимал за тебя решения, закончилось.

Грег посмотрел на камеру, которую Дэзи бережно держала в руках во время всего разговора. Он знал, что в будущем он будет смотреть на сегодняшние снимки и вспоминать, что такими они с дочерью были до этого.

Глава 21

После того как Дженни уехала в Нью-Йорк, жизнь Рурка стала до странного пустой. Он говорил себе, что должен радоваться, вернувшись к своей обычной жизни.

Рурк привык жить один, сам по себе. Переезд Дженни в его дом, пусть даже временный, все разрушил.

На самом деле жизнь с Дженни была сплошной проблемой. Она подолгу принимала душ, захламляла ванную самыми невероятными видами мыла, шампуней и косметики. Она настаивала на полезных завтраках и смотрела эти жуткие телешоу: «Подиум» и «Топ-модель по-американски». Кто вообще их придумал?

Рурк с облегчением вернулся к своей свободной ванной, свободной жизни. К «Ну и ну!» на завтрак и боксу по телевизору. С превеликим облегчением.

Но по какой-то причине Рурк чувствовал тревогу и раздражение. Он срывался на своих сослуживцев, ворчал на помощника и кричал на обоих заместителей. Бумаги и документы давили на Рурка тяжелым грузом. Во время встречи с Мэттью Алджером по поводу бюджета он понял, что находится на грани нервного срыва.

Алджера нисколько не смущал тот факт, что он не очень-то щедр к городской полиции. Он собирался выразить неодобрение по поводу того, как Рурк распределяет расходы. Но когда он увидел выражение лица Рурка, ему захотелось выразить недовольство насчет чего-то другого.

— Я просмотрел эти цифры, — сказал Мэттью, передавая Рурку помятый документ. — Городской бюджет не может позволить купить четыре полицейские машины, о которых ты просишь.

— Так сделайте так, чтобы позволил, — ответил Рурк. — Я не стану аннулировать запрос.

— Хорошо. Тогда я сам его аннулирую.

Рурк заставил себя унять ярость. Алджер собирался оспаривать каждый пункт, строчку за строчкой.

— Не стоит. — В голосе Рурка прозвучала нотка угрозы.

— У нас нет денег, — ответил Алджер обманчиво тихо, в то время как за его словами явно стояло непоколебимое решение. — И тратить резервы мы не намерены.

— Вы читали мою заявку? — спокойно спросил Рурк. — Мы ездим на машинах, которые должны были списать еще пять лет назад. Одна из них вообще была признана небезопасной для вождения на любой скорости. Я не отступлю, Мэтью.

— У тебя нет выбора. — Алджер достал из ниши письменного стола какой-то документ. Городской кодекс. — Все расходы должны быть одобрены главой городской администрации. А я их не одобряю.

— Тогда ты полная свинья, и я добьюсь того, что люди узнают, как ты ни черта не заботишься об их безопасности.

— Конечно, беги жаловаться к Нине. Она осветит это в своей следующей речи. Да все ездят на старых машинах, шеф…

— От того, в каком состоянии полицейская машина, может зависеть чья-то жизнь.

— Это бесполезно, и ты прекрасно знаешь.

Рурк почувствовал, что пламя его гнева уже приблизилось к поверхности и вот-вот вырвется наружу. Продолжая смотреть на Алджера, он открыл ящик стола и достал свою бумагу.

— Я все посчитал, — заявил он. — Бюджет может покрыть эти расходы.

— Подсчеты — это моя работа, и я говорю, что мы не можем позволить себе таких затрат.

— Знаешь что, — ответил Рурк. — В следующем месяце в город приезжает ревизия…

— Нужно перенести их визит.

— Посмотри в свой чертов кодекс! Их визит нельзя перенести!

Покидая кабинет Алджера, Рурк сказал себе, что нет причин злиться. Нужно просто решить проблему. Это не его работа, но ввиду того, что огромная доля бюджета тратится на обеспечение безопасности граждан, Рурку приходилось объяснять каждый потраченный цент. Бюджет города был очень мал, и никто не мог понять почему. Прибыль и расходы не состыковывались. Нина была напугана, поскольку в этом году должны были состояться перевыборы. Из-за такого положения дел с финансами она становилась легкой добычей для своего оппонента. Мэттью Алджер появится в образе белого рыцаря с обещаниями навести порядок.

Рурк направился к кабинету Нины, пребывая в крайнем раздражении. Его злило даже оформление ее кабинета. Все здесь выглядело до чертиков приветливо, начиная с солнечно-желтых стен и кончая жизнерадостными фотографиями выдающихся людей Авалона, персональных героев Нины — Глории Стейнем [11]и Мадонны — и ее дочери Соннет. Не в первый раз Рурк ощутил приступ зависти. У Нины была прекрасная дочка и большая семья, которую она обожала. У Рурка всего этого не было, и этот факт никогда его не беспокоил. Но не сегодня.

Даже если Нина и заметила состояние Рурка, она ничего не сказала и открыла папку с документами.

— Нам снова нужно просмотреть смету твоего департамента, — сказала Нина. — В этом квартале у нас снова финансовый дефицит.

— О нет! — воскликнул Рурк. — Неужели ты снова пересмотришь наше финансирование? Господи, Нина, нашим машинам по десять лет. Я не могу больше урезать расходы, даже не проси.

— Я не собираюсь, — заверила его Нина. — Я знаю, что твоему департаменту уже не на чем экономить.

— Спасибо, — все еще недоверчиво ответил Рурк. Нина не просто так назначила встречу.

— Я хочу попросить государственную субсидию на цифровые видеокамеры для полицейских машин, которые ты просил.

Хорошо, теперь Рурк понимал, что задумала Нина.

— Мой отец стоит во главе правоохранительных органов государства.

— Правильно, Рурк…

— Мы не станем этого делать. Найди другой способ финансировать проект.

— Например?

— Например, выясни, что за чертовщина творится с городским бюджетом, мадам мэр.