Двенадцать моих любимых мужчин, или Вся правда о блондинах (СИ)

На следующее утро я в истерике кинулась к родителям, и без того перепуганным словом «эпидемия», и стала умолять отвести меня домой. Наверное, открытие неслабо пошатнуло мою еще детскую психику. При словосочетании «пионерский лагерь» я то и дело вздрагивала, а, видя какого-нибудь симпатичного парня, и вовсе заливалась краской стыда. Видимо, тогда я все-таки поспешила с погружением во взрослую жизнь.

Глава 6. У матросов нет вопросов, или Ты совсем не ДиКаприо! (с) группа «Лакмус»

Родоначальники кинематографа и представить себе не могли всю ценность их открытия. Они не предполагали, что со временем киноиндустрия захватит весь мир, подарив зрителю не только звук, цвет и спецэффекты. Спустя много лет лишь мы знаем, что кино стало целым искусством. Культом.

Фильмы радуют, пугают или обучают зрителя, актеры становятся идолами, а зрители нарушают заповедь «не сотвори себе кумира». И я тоже была грешна. Вскоре после того, как фильм «Ромео и Джульетта» сделал из Леонардо ДиКаприо звезду мирового масштаба, на экраны вышел «Титаник» Джеймса Камерона, превратив блондина в недосягаемый секс-символ и любовь всех девушек на земном шаре. Я не была исключением и, рыдая над трагической историей любви Джека и Розы, дала себе обещание, что обязательно когда-нибудь поеду в круиз на шикарном лайнере. Случай подвернулся этим же летом, когда мы с подружками решили отметить окончание школы и поступление в ВУЗ приятной поездкой. Наш шикарный лайнер оказался двухпалубным речным теплоходом «Славянов» с толпой пенсионеров на борту, а круиз — трехдневной поездкой до Ярославля, но в то время мне казалось, что сбывается моя самая заветная мечта. Упаковав чемодан и не забыв положить в него две вырезки из журнала, с которых на меня смотрел мой любимый Лео, я принялась облачаться в наряд, который готовила давно. На мне был розовый сарафан и плетеные босоножки, подчеркивающие высокий подъем ноги, но финальный штрих я оставила напоследок — перед выходом из дома я надела соломенную шляпку с лентой под цвет сарафана.

Выбирая этот наряд, я то и дело рисовала в своем воображении картину: величественной походкой я направляюсь к теплоходу, легкий бриз шевелит мои волосы, а с палубы на меня смотрит… он! Я поднимаю глаза на него и кокетливо улыбаюсь, а он улыбается мне и спешит навстречу.

Жестокая реальность в виде июньской жары вмешалась в мои планы, превратив мечту в фарс. Проехав через всю Москву до речного вокзала и проклиная отсутствие кондиционеров, я выбралась из метро, где успела взмокнуть так, что мой розовый сарафан намертво приклеился к спине. Путь до причала был довольно не близкий, и я, обливаясь потом под жаркими лучами солнца, волочила за собой тяжелый чемодан и поминала синоптиков недобрым словом. Добравшись до теплохода, я уже устала как загнанная лошадь и была готова швырнуть свой чемодан в Москва-реку. Соломенная шляпка не спасала от жары, а наоборот, послужила мини-сауной для моей прически, превратив старательно уложенную челку во взъерошенное мокрое гнездо.

Встретившись на причале с подружками и с трудом затащив чемоданы на теплоход, мы направились в нашу каюту, которая оказалась тесным пеналом, размером два на три метра с маленьким иллюминатором — жалким подобием окна. Я не привыкла отступать — круиз был моей давней мечтой, и, успокоив приунывших подруг и повесив над койкой — а другим словом назвать то жалкое подобие кровати, представлявшее собой тонкую полку, я не могла — две вышеупомянутые вырезки, я потащила однокурсниц на палубу.

Надежда встретить его еще не умерла. Она была жива тогда, когда мы облазали весь теплоход в поисках интересных мест и не нашли ничего, кроме небольшой кают-компании с потертыми креслами и обшарпанным роялем и верхней палубы со старыми деревянными шезлонгами. Не умерла, когда на ужин мы все собрались в столовой, разглядели попутчиков и поняли, что пересчитать ровесников можно по пальцам одной руки. Жила даже тогда, когда стемнело и на верхней палубе «Славянова» началась «дискотека» с хитами, которые слушали в молодости наши бабушки. Лишь утром, пока мои попутчицы еще спали, а я вышла прогуляться и полюбоваться рассветом, я поняла, что отдых испорчен. Не будет никакого ДиКаприо, никаких томных взглядов, а только пара скучных экскурсий и «развлекательная» программа с пенсионерами.

Мои грустные размышления прервало журчание воды у меня под ногами. Опустив глаза на палубу, я увидела, что к моим новым босоножкам подбирается огромная лужа, вытекающая из шланга на носу теплохода. Бросив гневный взгляд в сторону источника моих неприятностей, я ахнула — шланг держал матрос, в обязанности которого, видимо, входило утреннее мытье палубы. Он был высок, плечист и светловолос, а стоило ему повернуться и взглянуть на меня в ответ на мое недовольное фырканье, я поняла, что пропала — на меня смотрели выразительные голубые глаза. Матрос медленно двинулся ко мне, и я судорожно вцепилась в поручни, чтобы не упасть от нахлынувших эмоций. Сейчас он скажет, что я — девушка его мечты. Вот сейчас… Я замерла в ожидании. Юноша приблизился и картинно улыбнулся, заставив меня покраснеть. Плавным движением отбросив светлую прядь со лба, он с сарказмом поинтересовался:

— Дамочка, ну что вы здесь застыли как столб? Неужели не видно — идет уборка палубы!

Меня словно окатили ушатом ледяной воды — улыбка сползла с моего лица и я, буркнув что-то нечленораздельное, поспешила скрыться в каюте. Отдых был безнадежно испорчен, и я дала себе обещание доставить матросу как можно больше неприятностей, но все они сводились к ежедневным прогулкам по свежевымытой палубе, которую я старательно пыталась испачкать. Юноша терпеливо перемывал ее с упрямством мула, а я тихо сатанела, размышляя над очередной местью. До возвращения в порт оставался один день, а я так ничего и не придумала.

— Интересно, что же может быть самым страшным ударом судьбы для матроса? — гадала я вслух.

— Как что? — удивилась моя подруга Алла, которую я посвятила в свои планы. — Конечно же отставка! Ты должна пойти к капитану и сказать, что этот матрос к тебе приставал. Уверена, его тут же отправят на берег, а ты будешь отомщена.

Ну почему я не додумалась до этого сама? Классическая месть отвергнутой женщины — очернить обидчика.

— Но это же… так подло, — попыталась возразить моя совесть.

— Зато приятно, — резонно заметила подруга и продолжила меня подначивать. — Ну, давай же, иди!

Я поднялась в рубку и, пустив слезу, рассказала капитану историю о том, что один из его матросов пристает ко мне и отпускает сальные шуточки. «Может, стоит театрально упасть в обморок? — размышляла я, наблюдая за реакцией мужчины. — Хотя, нет. Это будет перебор».

— Не переживайте, — подбадривающе начал капитан, пытаясь меня успокоить. — Сейчас я позову сына, и он во всем разберется. Мы найдем виновника и примем меры.

«Вот теперь ты поймешь, на что я способна!» — злорадно улыбаясь, думала я, а представив реакцию блондина, и вовсе не удержалась и захихикала. Капитан удивленно взглянул на меня, и я сделала вид, что закашлялась.

— Волнуюсь, — трагическим голосом пояснила я.

Мужчина понимающе кивнул.

— Хотите воды?

Я замотала головой. Ожидание затягивалось, и я на самом деле принялась нервничать: а вдруг ничего не получится? Наконец дверь за моей спиной распахнулась, и капитан поспешил обратиться к вошедшему: