Чистосердечные признания (ЛП)

— Там же привидения.

Хоуп разглядывала лица стоявших перед ней мальчуганов. Тот, кого звали Уолли, мог похвастать медно-рыжими волосами и россыпью веснушек. Второй смотрел на нее большими зелеными глазами, а его лицо обрамляли короткие темные кудряшки. У парнишки выпал передний зуб, а который рос был немного кривым.

— Там живут призраки.

— Я не видела никаких призраков, — заверила их Хоуп и посмотрела в сторону все еще открытой настежь входной двери. — Только летучие мыши. Вы их боитесь? Если да — я пойму.

— Я нет. А ты, Адам?

— Не-а. У бабушки в амбаре в прошлом году жили летучие мыши. Они не кусаются. — Повисло молчание, прежде чем Адам спросил своего друга: — Ты боишься призраков?

— А ты?

— Не боюсь, если ты не боишься.

— Ну и я нет, если ты нет. И потом, у нас есть эти штуки.

Хоуп перевела взгляд обратно на мальчиков и увидела, как те заряжают резиновыми дротиками свои пластиковые пистолеты. Что до нее самой, то она предпочла бы легион призраков одной летучей мыши.

Миз Спенсер посмотрела на одного мальчугана, затем на другого:

— Сколько вам лет?

— Семь.

— Восемь.

— Врешь.

— Ну почти. Мне будет восемь через пару месяцев.

— Что вы собираетесь делать с этими игрушечными пистолетами? — спросила Хоуп.

— Защищаться, — ответил Адам, облизнув кончик дротика.

— Постойте, не думаю, что это хорошая идея, — поспешно произнесла она, но никто ее уже не слушал. Мальчишки бросились через двор. Хоуп дошла с ними до крыльца. Она никогда по-настоящему не общалась с детьми, и сейчас ей пришло на ум, что, пожалуй, неплохо бы спросить разрешения у их родителей, прежде чем отправлять ребятишек в дом с летучими мышами. — Может, мне нужно сперва поговорить с вашими мамами?

— Моя не будет волноваться, — бросил через плечо Уолли, пока оба взбирались по ступеням. — Кроме того, она сейчас болтает по телефону с тетей Женевьевой. Да там пара часов пройдет, пока они наговорятся.

— Я не могу позвонить отцу. Он сегодня работает в горах.

«Мыши, наверное, давным-давно улетели, а сумочка, возможно, прямо за дверью», — подумала Хоуп. Скорее всего, никто на ребят не нападет, и они не умрут от заражения бешенством.

— Если испугаетесь, бегите обратно. О сумке не волнуйтесь.

Мальчишки остановились у дверей и оглянулись на приезжую. Уолли пробормотал что-то о призраках, которым недолго жить останется после того, как их продырявят. Потом спросил:

— А какая она, твоя сумка-то?

— Выбеленная кожа с вставками из крокодильей, цвета бургундского.

— Чё?

— Белая с красно-коричневым.

Хоуп сложила руки и наблюдала, как ребята — с пистолетами наизготовку — медленно прокрались в дом. Она снова приложила ладонь козырьком ко лбу, защищая глаза от яркого солнца, и увидела, как мальчишки сперва прошли налево, а потом через холл в гостиную. Их не было, наверное, секунд тридцать, после чего смельчаки выскочили наружу. Адам сжимал в свободной руке сумочку Хоуп.

— Где же она была? — спросила та.

— В большой комнате с оленьими рогами. — Мальчик протянул ей сумку, и Хоуп выудила из нее очки, надев которые, вытащила две пятидолларовые купюры из кошелька.

— Огромное спасибо. — По работе миз Спенсер приходилось подсовывать деньги швейцарам, докторам и карликам. Но такое случилось с ней впервые. Она никогда еще не платила детям за оказанную услугу. — Вы самые храбрые парни из всех, кого я знаю, — похвалила ребят Хоуп, протягивая им купюры. Глаза ребятишек засветилась, а улыбки стали как у торгашей.

— Если тебе еще что-то понадобится — обращайся, — заверил новую знакомую Уолли, засовывая пистолет за пояс шортов.

К тому моменту как шериф Дилан Тэйбер зашел в кафе «Уютный уголок», обеденный «час пик» только-только пошел на спад. Тонированные стекла позволяли посетителям видеть, что происходит снаружи, но с улицы окна казались заклеенными фольгой. Когда на них падало солнце, то яркий отблеск запросто мог прожечь дыру в роговице глаза.

Из проигрывателя у двери Лоретта Линн пела о своих предках из Кентукки, пока Джером Фернвуд сообщал о готовом заказе откуда-то из-за гриля.

От нахлынувшего аромата жареной курицы с подливкой и кофе в желудке у Дилана заурчало. Он старался свести к минимуму вечера фастфуда у себя дома, но сегодня шериф устал, весь пропылился, и последнее, чем бы он сейчас хотел заниматься, — это готовить. Даже если речь об обожаемых Адамом хот-догах и макаронах с сыром.

Наконец-то закончив работать, Дилан хотел поесть, принять долгий, горячий душ и завалиться в кровать. С душем-то все просто, а вот с кроватью придется подождать еще несколько часов. Адам собирался посмотреть детский бейсбол через сорок пять минут, а игра всегда заводила мальчишку до предела. Учитывая волнение, наличие в доме нового щенка и «крутой коробки», которую Адам купил сегодня днем для своей особой коллекции камней, Дилан сомневался, что сыну захочется спать раньше одиннадцати.

Когда пару часов назад отец позвонил мальчику, тот рассказал ему странную историю о летучих мышах, призраках и женщине в «птичьих башмаках», что заплатила ему пять баксов за обнаружение ее сумочки. Если бы шериф уже не сталкивался с упомянутой особой, то, вероятно, не поверил бы сыну. У Адама была склонность сильно приукрашивать события, но даже он не смог бы выдумать такие сапоги.

— Привет, Дилан, — отходя от стойки, окликнула шерифа нагруженная тарелками Пэрис Фернвуд.

— Привет, Пэрис, — отозвался тот и потянулся к своей черной ковбойской шляпе. Сняв ее, Дилан пригладил волосы. По пути к свободному табурету он обменялся приветствиями с несколькими местными жителями.

— Что будешь, шериф? — спросила Иона Осборн, стоя за прилавком.

— Как обычно, — Дилан сел на красный виниловый табурет и положил шляпу на колено.

Иона выудила карандаш, спрятавшийся в высоченной прическе из тонких седых волос, и записала заказ. Затем прикрепила его к специальному «колесу» из нержавейки.

— Две порции жареной картошки и два чизбургера на вынос, — крикнула она, хотя повар стоял всего лишь по другую сторону перегородки. — Один стандартный, другой — только с майонезом.

— Сейчас будет сделано, шериф, — отозвался Джером, не прекращая орудовать лопаткой и даже не глядя, кто сделал заказ.

— Премного благодарен.

— Ну что, нашел этого, с равнины? — спросила Иона, достав большую серую коробку и принявшись убирать со стойки грязную посуду и стаканы.

Дилан даже спрашивать не стал, откуда официантка в курсе дел полиции. В Госпеле просто все обо всем знали. А Иона славилась не только самой высокой прической в городе, но и слыла главной сплетницей, что в Госпеле было сродни таланту.

— Нашли его на нижней части восточного склона горы Реган. Он увидел весь этот снег и решил немного покататься на лыжах, — поведал Дилан, зацепив каблук ботинка за металлическое кольцо внизу табурета, — в шортах и теннисных туфлях.

Иона положила последний стакан в серый короб и потянулась за мочалкой.

— Ох уж эти приезжие, — фыркнула мисс Осборн и вытерла стойку. — Большинство из них бродит в дикой местности, не захватив даже аптечку. — И, принявшись оттирать пятно от кетчупа, задала главный вопрос: — Ну, он что-нибудь сломал? Мелба побилась об заклад, что в этом году будет куча переломов.

Конечно, Дилан знал о пари на приезжих. Сам участия не принимал, но считал затею вполне безобидной.

— Сломал правую лодыжку и порвал пару связок в колене, — ответил он. — Ну и прилично исцарапался.

— Правую лодыжку, говоришь? А я-то ставила на то, что кто-то ее вывихнет. Не думаю, что смогу приравнять перелом к вывиху.

— Да уж, навряд ли, — отозвался шериф и положил шляпу на чистую стойку.

Входная дверь открылась, о чем возвестил прикрепленный над ней колокольчик для коров. Лоретта пропела последнюю ноту, где-то позади разбилась тарелка, а Иона перегнулась через стойку и громким шепотом возвестила: