Сплошные сложности (ЛП)

— А ты не прочитала?

— Я проглядела.

Бо округлила глаза:

— Челси!

— Что? Я видела, что к нему два раза в неделю приходит физиотерапевт, а остальное собираюсь прочитать завтра. Я никогда ничего не читаю до самого последнего момента. Так у меня в голове всегда свежая информация.

— Это было твоим постоянным оправданием в школе. Просто чудо, что ты смогла ее закончить.

Челси ткнула куском хлеба в сторону сестры:

— Что случилось с Бресслером?

— В прошлом январе он попал на гололед на мосту на шоссе Пятьсот двадцать. Его «хаммер» перевернулся три раза, — Бо сделала глоток вина. — Это было ужасно. Огромный внедорожник выглядел так, будто его сжали. Никто не думал, что Марк выживет.

— У него… — Челси постучала пальцем по виску… — с головой не все в порядке?

Это могло бы объяснить его грубое поведение и то, что ему не понравилось ее платье от Пуччи.

— Я не уверена насчет его мозгов.

— Я знала визажиста, которая работала в «Молодых и дерзких». После того как она стукнулась головой о балкон, она так и не стала прежней. Как будто у нее сломался какой-то фильтр, и все, что у нее было на уме, то было и на языке. Она сказала одному из режиссеров, что у него дерьмо вместо мозгов. — Челси доела хлеб и добавила: — Это было правдой, но ее все равно уволили.

— Я думала, ты была статистом в «Смелых и красивых».

— Это было в прошлом месяце. А в «Молодых и дерзких» я работала примерно три года назад. — Челси пожала плечами. — Я играла девушку из бара, носила топ без бретелек и пару «Дэйзи Дюк». Моей репликой было: «Хочешь купить девушке выпить?»

Челси надеялась, что это блестяще произнесенная фраза превратится в постоянную роль, но, конечно, такого не случилось.

— У меня есть «Слэшер кэмп», — сказала Бо с улыбкой. — Мы можем перемотать на твою сцену и смотреть ее снова и снова.

Челси засмеялась. Она изображала шлюху номер один, разрубленную топором, буквально, во второсортном фильме.

— Думаю, это был мой самый лучший крик.

— А я думала, твой лучший крик был в «Убийце Валентина».

— Тот тоже хорошо получился.

И снова она была шлюхой номер один, которую убивали. В тот раз закололи ножом в сердце.

— Мама ненавидит фильмы ужасов.

Челси взяла свой бокал с вином и посмотрела на хорошую успешную сестру:

— Мама ненавидит почти все, связанное со мной.

— Нет, это не так. Она ненавидит видеть тебя покрытой кровью и полуголой. Она просто беспокоится о тебе.

Вот еще одна тема, на которую Челси не хотела говорить. В основном из-за того, что этот разговор всегда заканчивался одинаково. Бо страдала, потому что все думали, что сестра — бестолочь. Импульсивная и порывистая: в семье полной агрессивных трудоголиков кто-то должен был оказаться козлом отпущения.

— Расскажи мне о Бресслере, — сказала Челси, намеренно меня тему.

Бо вышла из-за стола, взяв пустую тарелку и бокал:

— Он в разводе.

Об этом Челси, вероятно, могла догадаться. Встав, она допила вино.

— Дети?

— Нет.

Взяв свою тарелку, она последовала за сестрой на кухню:

— Он был капитаном. Так?

— Примерно последние шесть лет. — Бо поставила посуду в раковину и взглянула на сестру через плечо. — Его статистика в НХЛ была одной из лучших, и если бы он играл в победном матче вчера ночью, то бы выиграл приз самого ценного игрока. — Включив воду, она сполоснула тарелку. — На следующий день после аварии вся команда была в раздрае. Настоящий хаос. Все беспокоились за Марка, но также беспокоились и о команде, и о том, как потеря капитана отразится на шансах «Чинуков» выиграть Кубок. Покойный мистер Даффи действовал быстро и купил Тая Саважа. Все были потрясены тем, насколько хорошо это сработало. Саваж пришел и проделал невероятную работу, оказавшись в шкуре Марка. Ну, или в его коньках. Марку не нужно было беспокоиться ни о чем, кроме выздоровления.

Прошлым вечером Челси была на матче с Бо и Джулсом Гарсией — ассистентом миссис Даффи и точной копией Марио Лопеза. Того Марио, который стал приглашенной звездой в сериале «Части тела». А не Марио из «Спасенные звонком».

Челси не была такой уж фанаткой хоккея, но ей пришлось признать, что она оказалась охваченной лихорадкой и еле усидела на стуле. Они остались на церемонию вручения Кубка и смотрели, как все игроки катаются по кругу, подняв приз над головой, как герои-завоеватели.

— Бресслер был вчера в арене? — Она открыла посудомойку и загружала ее, пока сестра споласкивала тарелки.

Бо покачала головой:

— Мы прислали за ним машину, но он не показался. Думаю, у него бывают хорошие и плохие ночи. Наверное, вчера у него была плохая ночь.

Челси вытащила верхнюю подставку и положила на нее бокалы.

— Должно быть, для него большое облегчение знать, что его авария не стоила команде Кубка.

— Представляю. Он чуть не умер, так что у него были заботы поважнее. — Бо передала ей тарелку.

— И я думаю, если человек ходит после подобной аварии, он должен чувствовать себя счастливым, что остался жив. Я знала каскадера, который упал из горящего здания и неудачно ударился о мат. Очнувшись от комы, вернулся в колледж, и теперь он адвокат, который занимается вопросами нанесения ущерба здоровью. Этот случай изменил всю его жизнь и заставил взглянуть на нее с правильной стороны.

— Да. Иногда происходит что-то неожиданное, что может изменить твою жизнь. — Выключив воду, Бо вытерла руки. — Что ты будешь делать с премией в десять тысяч?

Челси закрыла посудомойку и отвернулась. Если на планете имелся хоть один человек, умевший читать ее, даже когда она этого не хотела, то этим человеком была ее сестра.

— Я не решила.

— Как насчет колледжа?

— Может быть, — она зашла в гостиную и провела пальцем по искусственному папоротнику, с которого следовало стереть пыль.

— А что насчет инвестиций? Я могу свести тебя со своим брокером.

Челси могла солгать, но сестра узнала бы об этом. Уклончивый ответ — вот лучшая тактика.

— У меня есть время, я подумаю об этом.

— Ты не можешь просто спустить все на дизайнерскую одежду.

— Мне нравится тратить деньги на одежду. — Когда у нее есть деньги, которые можно потратить. — Особенно на дизайнерскую одежду.

— Что ж, мне жаль, что приходится говорить тебе это, но Марк Бресслер прав. Ты — коллизия несочетающихся цветов.

Челси повернулась и посмотрела на сестру, стоявшую в дверном проеме кухни, одетую в белое и черное с короткими темными волосами, забранными в толстый хвост. Она чуть не улыбнулась, услышав от сестры свое описание.

— Премия, которую ты получишь от программы по уходу за выздоравливающими не будет иметь смысла, если ты потратишь ее на одежду. Если ты сейчас запишешься, то сможешь пойти в колледж этой осенью.

Они не говорили об отъезде Челси, но сейчас настало время для такого разговора.

— Осенью меня здесь не будет. Я вернусь в Лос-Анджелес. — Она ожидала, что сестра начнет протестовать, пытаться убедить ее остаться, чтобы они могли жить поближе друг к другу.

Она не ожидала, что следующие слова Бо станут для нее подобно удару в грудь.

— Тебе тридцать и пришло время быть ответственной, Челси. Ты попробовала все эти актерские штучки. Тебе нужно ставить более реалистичные цели.

Челси знала: остальные члены семьи считали, что ее погоня за актерскими мечтами — глупа. Она знала, что они закатывали глаза и говорили, что она нереалистична, но не знала, что Бо тоже так считает.

Удар превратился в легкое покалывание в уголке сердца.

— Если внезапно я стану ответственной, о чем станут все разговаривать, когда я выхожу из комнаты?

Остальные родственники могли сколько угодно говорить, чего они хотят от Челси, и это никогда не ранило так сильно, как сейчас, когда то же самое сказала Бо.

Сестра вздохнула:

— Ты не можешь играть в фильмах ужасов всю оставшуюся жизнь. И ты действительно хочешь вечно оставаться чьим-то ассистентом?