Ночь огней

Наконец на сцену в табернакле выносят фонарь. Пожилая женщина зажигает свечу внутри, и все аплодируют. Вонни поднимает Саймона повыше, чтобы он увидел, как засветятся фонари вокруг табернакля. Затем загораются все остальные фонари. Каждое крыльцо, каждая балка коттеджей вокруг Тринити-парка пышут светом и жаром. Люди расходятся, любуясь освещенными домами, и Вонни держит Саймона за руку, чтобы не потерять сына среди легионов незнакомцев. Саймону кажется, что он видит сон, и его глаза слипаются. Он не различает дороги, по которой идет, но вдали все сияет огнями.

Они заглядывают в распахнутые двери домов, и Вонни как будто смотрит пьесу. Дорога под ногами кажется менее реальной, чем чужая гостиная. Оркестр в табернакле начинает играть марш, и Вонни крепче сжимает руку Саймона. Внезапно она испытывает то же чувство, что перед мостами. Ноги становятся резиновыми; во рту пересыхает. Она тащит Саймона на тротуар и замирает. Вонни понимает, что дышит слишком быстро и неглубоко, поэтому наклоняется и пристально смотрит на трещину в тротуаре. Как только ей снова удается пошевелиться, они садятся на землю, прислонившись к низенькому заборчику вокруг клумбы с ракушками, «разбитыми сердцами» [6] и папоротником. Вонни сажает Саймона на колени, и они молча смотрят на огни. Меньше чем в двух футах расположен коттедж, выкрашенный в небесно-голубой и белый цвета. Фонари свисают с завитушек, арок, декоративных кронштейнов. На дорожке, ведущей к двери, стоят свечи в мешочках с песком. Саймон кладет голову на плечо матери. Она чувствует жар его тела сквозь блузку и тонкий свитер, и когда сын становится тяжелее, она понимает, что он уснул. Если придется нести его в машину Фридов в одиннадцать, он во сне обхватит ее руками за шею и она будет шататься в темноте под его тяжестью. Но сейчас за ее спиной — холодный заборчик, и, закрывая глаза, она продолжает видеть круги желтого света.

Он хотел вернуться домой окольным путем и показать Джоди бухту Ламберта. Но девушка провела в продуктовом магазине больше времени, чем он ожидал, и когда они вернулись, он понес пакеты на кухню ее бабушки. В автомобиле Джоди не сводила с него глаз. А в их отношениях с Вонни никогда не было беспечности юных влюбленных, которым все равно, что будет дальше, которых волнуют лишь поспешные объятия на заднем сиденье чужой машины.

На кухне миссис Ренни он словно получает пощечину. Что он здесь делает? Ему хочется поскорее вернуться домой, хотя он не знает, какую цену придется заплатить за поездку в магазин. Но разве это преступление — подвезти молоденькую девушку и на мгновение представить, что целуешь ее?

— Я хочу тебя отблагодарить, — говорит ему Джоди.

Он неловко молчит; оба знают, что она имеет в виду. Андре не отвечает, и Джоди быстро добавляет:

— Могу как-нибудь посидеть с твоим сыном.

Миссис Ренни заходит на кухню и тоже благодарит его.

— Надеюсь, там не только полуфабрикаты, — говорит она Джоди.

Девушка морщит нос и продолжает выгружать в холодильник диетический лимонад, апельсины и яйца.

Андре выглядывает из окна и замечает, что в его доме темно. Обычно в это время горит свет на кухне, а фонарь на крыльце становится бледно-золотым из-за вьющихся мотыльков. Он вспоминает про пикник и с замирающим сердцем понимает, что Вонни и Саймон не дождались его.

— Я кое-что забыл, — внезапно говорит он.

Джоди поворачивается и смотрит на него. Поумнее ничего не придумал? Однажды ей позвонил парень, с которым она не хотела говорить, так она крикнула, что на лужайку перед домом въехал грузовик, и быстро повесила трубку.

— Я серьезно, — уверяет Андре. — Сегодня Ночь огней.

Джоди закрывает дверцу холодильника и вытирает ладони о шорты. Она не знает, что еще за Ночь огней, и знать не желает. Ее волнует только то, что он собирается уходить.

Элизабет Ренни много лет не была на празднике, но вспоминает, что в свою первую Ночь огней надела светло-розовую юбку, блузку с широким воротником и маленькие золотые сережки. Она уже была замужем, но, возможно, влюбилась в своего мужа именно в Ночь огней. Звезды спустились с неба в фонари. Она сломала каблук и шла по Тринити-авеню босиком.

— Жаль, я не могу тебя отвезти, — сокрушается она.

Андре вынужден пригласить Джоди и ее бабушку, но горячо надеется, что они откажутся.

— Не стоит утруждаться, — говорит Элизабет Ренни.

Джоди хватает сумочку со спинки кухонного стула и перебрасывает ремень через плечо.

— Ну ладно, — одобряет ее намерения Элизабет Ренни. — Езжайте вдвоем. Я слишком стара.

Джоди ждет в машине, пока Андре заходит в дом и проверяет, действительно ли он пуст. Затем они молча едут. Джоди знает, что Андре не рад ее обществу, но никогда не поздно передумать. Жуки бьются о ветровое стекло, и Андре включает дворники; вскоре все стекло измазано следами насекомых. Припарковаться негде, и Андре ставит пикап в неположенном месте, поперек чьей-то подъездной дорожки. Вылезая из автомобиля, Джоди спотыкается. Все так хорошо начиналось, но пошло наперекосяк. Они идут по темной дороге, и она понимает, что зря надела шорты. Ноги у нее мерзнут. Она едва поспевает за Андре.

— Эй, погоди, — говорит она насколько может небрежно.

Если она останется одна на этой дороге, то никогда не вернется обратно. Она подбегает, хватает Андре за руку и воображает, что прохожие сочтут их парой. Джоди страстно мечтает о нем, сама не зная почему. Когда они доходят до Тринити-парка, Джоди моргает, внезапно выйдя на свет.

Она жалеет, что выросла не здесь. Вот бы каждую ночь видеть алые звезды и розовые бумажные фонарики! Они прочесывают улицы в поисках Саймона и Вонни; Джоди надеется, что найти их не удастся. На многолюдном углу Андре внезапно останавливается. Он смотрит за табернакль, затем поворачивается к Джоди. Кладет руки ей на плечи, и одно головокружительное мгновение Джоди кажется, что он наконец ее поцелует. Вместо этого он наклоняется, чтобы перекричать шум толпы.

— Вот они!

Вонни смотрит на оркестр. Саймон дремлет поперек коленей матери и кажется совсем маленьким; его ноги прижаты к тротуару. Утром у него будут тонкие красные отметины над лодыжками. Андре идет прочь от Джоди, она спешит за ним и, переходя через улицу, думает о том, что по дороге домой будет сидеть в кузове пикапа, а звезды к тому времени станут белыми и острыми, как зубы дракона.

Глава 2

Всю ночь напролет

В октябре резкий заморозок губит тыквы на лозах и лошади возвращаются в хлев с выгона с инеем на копытах. Желтые примерзшие листья выстилают канавы и обочины дорог. Перемена погоды бесит Джоди. От холода у нее появляется сыпь на коже. Звезды кажутся слишком яркими. Джоди с августа усмиряет свои желания, хотя надеяться не перестала. Она не уехала после Дня труда [7], а пошла в одиннадцатый класс местной школы. Джоди уверена, что Андре не стал бы отводить глаза, если бы действительно не разделял ее чувств. За последнюю неделю они дважды повстречались на дороге. Оба раза Андре ехал на пикапе один, а она шла домой пешком от остановки школьного автобуса. Андре как будто не смотрел на нее, но, как ей показалось, на самом деле жадно разглядывал в зеркало заднего вида.

Ее интересуют мельчайшие подробности его жизни. Он обнимает Вонни во сне? Бреется утром или вечером? Думает ли иногда о ней, как она думает о нем, когда не может уснуть? Ее терпение вот-вот иссякнет. Она строит тысячи планов. Например, спрячется в пикапе, одетая лишь в длинный черный свитер на голое тело. Или дождется, пока бабушка уснет, позвонит Андре в полночь и попросит поймать летучую мышь, живущую в стропилах ее спальни. Или похитит малыша, Саймона, и отпустит лишь за поцелуй его отца. На уроках она бисерным почерком записывает не слова учителя, а свои сценарии, пока тетрадь не кончается. Но когда она наконец выходит на поиски Андре, все планы вылетают у нее из головы. Дело было так. Бабушка давно уснула, и Джоди тоже легла в постель, но вспомнила, что забыла впустить кошек. На зов они не приходят, поэтому она надевает дождевик поверх фланелевой ночной рубашки и кожаные ботинки, которые даже не зашнуровывает. На крыльце Джоди свистит, как учила бабушка. Но при этом мысленно зовет не кошек, а Андре. Может, он услышит? Ведь свет в его кухне горит. Прибегает Синдбад. Джоди открывает ему дверь, и кот проскальзывает в дом. Затем она идет через двор.