Меж двух огней (СИ)

Последнее, что ему нужно было в отряде — это близнецы. Увешанные оружием по самые зубы, свихнувшиеся и красивые до одури близнецы. Чертовы полуэльфы с острыми ушами, светлыми космами до задницы и туманом в серых глазах. Тонкие, сильные и быстрые — они, может, и были лучшими разведчиками на всём полуострове, но вот дисциплина из-за них грозила полететь к такой-то матери. Ибо после месяца на голодном пайке в суровых условиях отсутствия женщин и выматывающего нервы противника, близнецы на его бойцов действовали что твоя тряпка на быка. И плевать, что на проклятой планете последних отродясь не водилось. Факт оставался фактом: если бы парни боялись его, своего командира, чуть меньше, или братья не умели постоять за себя, то были бы оттраханными по всем правилам одичавших и оголодавших мужиков. Но близнецы, надо отдать им должное, своим странным оружием и приемами рукопашного боя владели в совершенстве, в чем особо оголодавшие убедились в первый же вечер, получив по почкам, печени и мужскому хозяйству. Льорк уже было напрягся, но парни не подкачали, и к инстинктивному облизыванию глазами примешалась здоровая доля опасения и уважения. К тому же в боевых условиях эльфы оказались теми ещё бестиями, и за последний месяц число убитых врагов увеличилось раза в два, что только приближало час свободы. Ну и вопрос спермотоксикоза решился тоже как-то сам собой. Ибо блядями «приобретения» в конце концов оказались отменными. Хотя, справедливости ради надо отметить, что на этом поприще особо отличился младшенький, Хейс, обожающий секс и ничуть этого не скрывающий. Любовников он менял, как иные дамочки дома меняют перчатки, порхая из одной постели в другую, но никому ничего не обещая и даря только удовольствие и радость. Лёгкий в общении, с отменным чувством юмора и пониманием — он улыбкой освещал суровые солдатские будни и за одно это заслужил скупую любовь бывалых вояк. Иногда, глядя на то, как строит сукин сын кому-нибудь глазки или заслышав недвусмысленные стоны из близлежащих кустов, Льорк только кривился, проклиная собственный образ несгибаемого вояки, удовольствие которому может доставить только хороший бой. Его боялись и уважали, и обходили вниманием, чем делали жизнь невыносимее. Ибо смерть от спермотоксикоза грозила ему ничуть не меньше, и ночь с эльфом стала чуть ли не недостижимой мечтой.

Самой забавной была уверенность в том, что если он только намекнёт, то и эльф, и жаркие объятия ему будут обеспечены, но была у него одна большая-маленькая проблема. Он понятия не имел, кто из братьев ему нравится больше. Солнечный и лёгкий Хейс или обладатель тяжёлого взгляда и опасной улыбки его старший братец. Берн нравился многим и ничуть не меньше, чем Хейс, но вот похвастаться тем, что оказался с ним в одной постели могли не многие. Хейс позволял выбрать себя, Берн выбирал сам. И вроде похожи были как две капли воды, но никто никогда их не путал. Льорк тоже не путал. Он их хотел.

И неизвестно, сколько бы он так ходил вокруг да около, если бы однажды тёмной ночью, обходя посты, не наткнулся на залитую светом местной Луны полянку. Романтиком он отродясь не был, красоту природы оценивал исключительно с точки зрения возможной засады, но тут аж примерз к месту. Ибо кружащийся в каком-то своём эльфийском боевом танце Берн был одет в одни традиционные украшения и был возмутительно красив. Покрытое тонкой плёнкой пота тело немыслимо изгибалось, распущенные волосы разлетались от каждого движения, и одного этого хватило, чтобы Льорк почувствовал узость собственных брюк. А проклятый эльф словно и не замечал его напряженного взгляда. Льорк, поскрипев зубами, набрался сил и отступил назад, но тут же оказался в сильном захвате. Дёрнулся, и руки тут же ослабили давление, превратив в объятие.

— Хотите его, капитан? — Хейс. Этот медовый голос не узнать было невозможно. А вот ощущение прижавшегося к его спине тела было непривычным отсутствием одежды.

— Отпусти, — прошипел Льорк, отлично понимая, как будут глупо выглядеть его попытки освободиться. Его и не держали-то особенно, но выбираться из горячих рук ой как не хотелось. А то, что его почти поймали на «горячем»… Ну так он просто мимо проходил. И вообще, почему это члены вверенного ему отряда не спят в положенное время?

— Хотите, — Хейсу его внутренние сомнения были безразличны. Зато на сладкий яд он не скупился, лаская одним голосом.

— Хейс, — почти угрожающе прошипел Льорк и замер, чувствуя как шеи касаются припухшие губы. Припухшие? Ну да, сегодня Джокс счастливчик, а он, говорят, очень любит минеты.

— Он вас тоже. Один шаг, капитан, — тихий смех прямо в ухо и сильный толчок в спину. Влекомый инерцией, Льорк вывалился на полянку, спасибо, что не споткнулся и не растянулся во весь рост перед замершим Берном. Очень возбужденным Берном, как успел заметить Льорк. Горящие глаза, приоткрытый рот, тяжело вздымающаяся грудь и гордо стоящий член — этот танец-бой здорово эльфа завёл. Льорк только облизнулся, глядя на него такого. Уйти бы, гордо вскинув голову и не посрамив честь капитана, не спящего со своими солдатами, но куда уйдёшь от него такого?

— Раздевайтесь, капитан, — хрипло произнёс Берн, небрежным жестом откидывая за спину прядь волос. Льорк в ответ только хмыкнул, но потянулся к воротнику. Раздевался он неторопливо, но не рисуясь и радуясь про себя, что принял душ сразу после очередной вылазки, ибо даже взмокший от усердия эльф казался чистым, словно только-только вылез из своего лесного озера. Складывать одежду было особо некуда, трава ему никогда не казалась подходящей заменой кровати, поэтому, недолго думая, он кинул ворох на землю, надеясь, что это сойдёт за постель. Берн дёрнул уголком рта, глядя на его приготовления, а потом шагнул вперёд, подходя вплотную. Окинул долгим, непонятным взглядом и приник к губам в сильном, собственническом поцелуе. Раздвинул языком, ворвался внутрь и, не дав опомниться, опрокинул назад, навалившись сверху. Льорк только и успел сдавленно охнуть от неожиданности да подхватить его, как почувствовал тяжесть чужого тела и как его губы снова обрели свободу. Сделав поспешный вдох, он замер, так остро и сильно ощущая скольжение прохладной кожи и мягких волос. Не особо разбирающийся в ласках, не умеющий их дарить, он только потрясенно выдохнул, когда Берн, мурлыкнув что-то явно насмешливое, накрыл ртом его сосок, от прохлады вставший торчком. Чуть сжал губами, поиграл языком, втянул поглубже, посасывая словно карамельку, и Льорк застонал в голос, не сумев сдержаться. Запустил пальцы в волосы эльфа, зашипел, чем только раззадорил, и второй сосок оказался в плену незамедлительно, пока первый, чуть припухший, терзали безжалостные пальцы.

Льорк попросил бы остановиться, ибо остатками сознания понимал, что не пристало командиру быть таким чувствительным, но телу было все равно до его метаний. А уж когда Берн устроился меж его ног, откровенно любуясь блестящим от выступившей смазки членом и облизываясь — все разумные мысли оставили паникующее сознание. Вовремя. Ибо вид погружающегося в горячий тесный рот стоящего колом ствола лишил его последних остатков разума.

Берн издевался над ним долго, то выпуская почти полностью и слегка посасывая головку, то вбирал так глубоко, как только мог, заставляя Льорка видеть звезды перед глазами и желать большего. Словно предчувствовав его порыв подмять под себя, Берн отстранился, опрокинулся назад, широко расставив ноги и облизав пальцы. Поймал безумный взгляд Льорка, усмехнулся и, запрокинув голову и закрыв глаза, погрузил пальцы одной руки в своё тело, другой дразня сочащийся влагой член. Он растягивал себя неторопливо, откровенно постанывая от удовольствия и надеваясь бёдрами на собственные пальцы. А когда решил, что достаточно, стремительно выпрямился и оседлал Льорка. Облизал его приоткрытые губы и насадился на его возбужденную плоть. Замер на мгновение, давая себе привыкнуть, и задвигался в ломанном, изводящем ритме. Узкий, горячий, желанный — от него такого сносило крышу, и Льорк стиснул его бедра, подаваясь с силой навстречу вверх так, что Берн вскрикивал каждый раз, когда член особо сильно проезжался по чувствительному местечку. Возбужденный боем — он не продержался долго и кончил быстро, сильно, накрыв собой распаленного Льорка. Сжал предупреждающе плечи, стоило только тому попытаться продолжить и, выпустив из себя все ещё возбужденный член любовника, горячо зашептал на ухо: