Безвозвратно (ЛП)

Мои глаза расширились, а тело, наконец, вышло из состояния оцепенения.

 — Я… эм…

— Он не причинит тебе боли, — посмотрев искоса на доктора, усмехнулся Кирк.

Старик протянул руку к моим рёбрам.

Я дёрнулась назад, и Кирк передвинулся, чтобы удержать меня на месте.

— У меня аллергия, — выпалила я.

— Аллергия на латекс? — доктор отстранился, прищурившись.

Я кивнула, ожидая угроз, насилия или наказания за то, что высказалась, но как только я застыла, Кирк также отступил от меня. Его брови были нахмурены — первый настоящий намек на эмоции, который он продемонстрировал.

Звук от снимающихся резиновых перчаток отдался у меня в голове. Кларенс порылся в ящике, и затем, спустя несколько секунд, вернулся с ярко-фиолетовыми перчатками. На этот раз он сразу приступил к осмотру, уделяя особое внимание моим пострадавшим рёбрам. С каждым его касанием я ощущала всё меньше. Не уверена, то ли это мой мозг пытался избежать боли, то ли это состояние аффекта вернулось в моё сознание.

К тому времени, когда он закончил, я убедилась, что ему очень понравилось наблюдать, как я корчусь и подскакиваю от боли. Никому бы не пожелала очутиться в этих стенах.

— Ты никогда не проявлял особого интереса к девочкам, — сказал Кларенс, толкнув Кирка локтем, затем он обошёл вокруг меня, проверяя все: начиная с моего горла и ушей и заканчивая моей рефлекторной реакцией. — И это тебе окупилось. В то время как другие играли, ты продвигался. Хотя, мне кажется, пришло время научиться уравновешивать это. Зачем жить в подобном месте, если во всём себе отказываешь?

— Я многое себе позволяю, просто не разглашаю этого.

— М-м-м, ну, в общем, мы расслабимся и примем ставки, кто кого убьёт первым.

Доктор опустил на кушетку рядом со мной поднос с пустыми трубками, жгутом, со смоченными спиртом тампонами и шприцем для внутривенных инъекций.

— Зачем это? — выскочило у меня, прежде чем я смогла остановиться. В ответ я получила лишь сердитый взгляд, но и за эту уступку я была благодарна.

Я сжала рот, когда доктор взял у меня три пузырька крови и отложил их.

— Противозачаточные средства? — спросил он.

— Инъекция пять недель назад, — кивнула я. Поведав эту информацию, я задалась вопросом, действительно ли хотела, чтобы они об этом знали, но это в любом случае было неизбежно, так как я не хотела, чтобы меня накачали двойной дозой.

— Сексуальные партнёры?

— Эм, — «ответь на их вопросы и проживи ещё немного, чтобы понять что-то ещё», — три.

Он вытащил ремни из-под кушетки, и я широко распахнула глаза.

 — Подними ноги. Откинься назад.

 — Нет, нет… — прошептала я, чувствуя, как моё тело снова застыло от ужаса.

Кирк положил руку на мою грудь, на дюйм ниже от моей шеи, и потянул меня назад.

— Ты должна привыкать быть терпеливой.

«Терпеливой? Да ну». Сначала меня чуть ли не изнасиловали в подвале, затем раздели в кабинете его босса, а теперь разложили перед доктором, смахивающим на игрока в гольф на тропическом поле, и он хотел, чтобы я просто терпела.

Доктор попытался вдеть мою ногу в стремя, но я отдёрнула обе и скатилась с кушетки. Едва мои ноги коснулись пола, я ринулась к двери.

Когда я схватилась за ручку и потянула дверь, открывая, в меня врезался Кирк, снова её захлопывая.

— Мы на десятом этаже, куда ты на хрен собралась? — он скрутил меня, прижимая спиной к двери и удерживая рукой за горло.

«Борись», — кричала я себе, но из комнаты было не выйти, и это было всё, что можно было сделать, чтобы подавить приступ тошноты.

Кирк схватил меня за волосы и притащил обратно к кушетке, где поднял и бросил на место. В этот раз, он одной рукой надавливал на грудь, а другой удерживал за бедро, пока доктор закреплял мои ноги.

Я закрыла глаза и не открывала, пока доктор меня трогал. От сильного напряжения я не могла расслабиться, но даже если бы у меня и вышло, то доктор намеренно действовал грубо и навязчиво.

Казалось, его осмотр никогда не закончится, и я сжала руки в кулаки, удерживая их по бокам и пытаясь не дёргаться.

«Ещё немножко». Я попыталась переключить свой разум в другое русло — план спасения.

Он убрал гинекологическое зеркало и засунул в меня свои пальцы, растягивая, пока я не запищала. На мгновение я подумала, что он хочет разорвать меня, но доктор вытащил руку, и я вздохнула с облегчением. Затем он покрыл свои пальцы ещё большим количеством смазки и направился к другому отверстию.

Моя нога непроизвольно дёрнулась в стремени, и Кирк с негодующим взглядом прижал меня обратно к кушетке.

Я вернула ему этот тяжелый пристальный взгляд, но когда палец скользнул в отверстие моей задницы, я опять крепко зажмурила глаза. В течение часа они постепенно отбирали всё, что я считала интимным.

Возможно, я должна радоваться, что они не опозорят моё имя, но, отобрав его, они в очередной раз показали, кто здесь главный.

— Она выглядит чистой, но скажу точнее, когда придут результаты тестов. Ты знаешь, что нужно делать до тех пор.

Кирк упёрся кулаками о край кушетки и навис надо мной:

— Мы должны знать что-нибудь ещё? Учти, я узнаю, если ты солжёшь.

— Нет, если я ничего не подцепила внизу от ваших членистоголовых, — я пыталась заткнуться, но расстройство пересилило мою способность фильтровать слова.

— Хочешь попробовать ответить так же ещё разок? — Кирк поднял меня, приводя в сидячее положение, и комната закачалась и потемнела. Он поймал меня и удержал за плечи — единственное, что помешало мне поцеловаться с полом.

Я слышала, как он и доктор что-то говорили мне, но звук казался приглушённым. Слишком далёким, чтобы разобрать слова. Я не могла заставить своё тело сделать хоть что-то. Я снова застряла в каком-то дерьме.

Мой мозг запаниковал, и мне стало ещё труднее дышать. Глаза отяжелели, и я подумала, что умираю.

Я почувствовала, как вокруг моей руки закрепился и натянулся манжет для измерения давления. Мой язык стал сухим и липким, но мне удалось произнести всего одно слово.

— Воды.

Доктор спустил воздух, но оставил манжет на моей руке и направился к раковине. Я изо всех сил пыталась не закрывать глаза, пока Кирк держал меня в вертикальном положении. Доктор дал ему маленький стакан воды, и Кирк прижал его к моим губам, позволяя мне медленно пить жидкость.

Громкость их голосов медленно увеличивалась, и темнота, не ясно вырисовывавшаяся по краю моего зрения, рассеялась.

— Я ещё на наркотики проверю, — сказал доктор.

— Я не принимаю наркотики, — произнесла я так громко и настойчиво, как только могла, но мой голос был будто опьяневший.

— Как бы ты сюда попала? — спросил Кирк.

Я покачала головой, сумев поднять руку к лицу, чтобы потереть виски.

— У меня сильно болит голова.

— Тебе следует давать ей побольше воды, её организму нужно от всего очиститься, но если она почувствует себя хуже, сразу вызывай меня.

Кирк стащил меня с кушетки и поставил на ноги, обнимая за талию и удерживая от падения. С одной стороны, я была благодарна, что он не позволил мне прочесать лицом кафельный пол, но это также означало, что моё голое тело прижималось к нему. Я почувствовала, как в меня проникает жар его тела, ещё один незваный гость в моём личном пространстве.

Доктор бросил чёрную сумку на кровать рядом со мной.

— Ах да, Росс заставил меня прихватить это. У тебя должно быть всё, что может пригодиться.

Затем Кларенс собрал свои вещи и исчез через боковую дверь.

Кирк медлил, давая мне немного времени, чтобы прийти в себя после головокружения.

— Я просто хочу домой, — сказала я.

— Если у тебя хватает сил на то, чтобы жаловаться, значит, сможешь и ходить, — на этот раз он повёл меня медленнее по коридору назад к лифту, но всё ещё обнаженную.

«О, Боже». Надеюсь, он не планирует снова вести меня через фойе. Если у меня снова не закружится голова, то я, вероятно, упаду в обморок от смущения, а возможно, и то, и другое.