Безвозвратно (ЛП)

— Снимай одежду.

Я стояла там и просто моргала, уставившись на него. Надеясь, что, так или иначе, мой запуганный мозг неправильно истолковал сказанное. Как будто того, что они срывали с меня одежду было недостаточно, и теперь им хотелось, чтобы я сама, без возражений, от неё избавилась.

Одним быстрым движение Костюмчик схватил меня за горло, приподнимая на носочки.

— У неё проблемы с чувством самосохранения.

Пока я изо всех сил боролась за воздух, он приблизил своё лицо к моему.

— Неужели твоя скромность стоит дороже твоей жизни?

Он отпустил меня, и я отшатнулась, ловя ртом воздух. Он просто указал на мою рубашку в молчаливом приказе и протянул руку.

Я скинула с плеч разорванную рубашку и бросила её ему под ноги. Он ухмыльнулся, но в его глазах не было веселья. Приподнял бровь и махнул, указывая на мою остальную одежду.

Я вздохнула, закрыла глаза и со всей возможной медлительностью стянула джинсы, носки, трусики и лифчик, бросив их на пол. Выпрямилась, не решаясь встретиться с ним взглядом. Меня не особо беспокоило, что я голая. Я знала, что не обладаю великолепным телом, но оно меня устраивало. Для них также голое тело женщины ничего не значило. Кирк даже никак не отреагировал, что его боссу делали минет.

Проблема была в глумящихся, пристальных мужских взглядах, что довели меня всего лишь до объекта, на который можно пялиться, но уязвимость этого положения не может сравниться с желанием защититься от их грязных желаний.

К моему удивлению, Костюмчик больше не прикасался ко мне, он просто смотрел на меня в течение нескольких долгих минут, вышагивая взад-вперёд и потирая рукой подбородок.

— Грудь маловата, но на неё приятно смотреть. Если хочешь оставить её, она — твоя, можешь обучать её. Но ей лучше этого стоить. У тебя нет бесконечности, чтобы этого добиться.

Твоя? Моё сердце заколотилось. Она твоя. Перейдя какую-то черту, я потеряла не только свободу, но и себя как личность. Возможно, смерть была бы лучшим вариантом, но страх, что всё будет кончено, заглушил все остальные мои чувства.

Как бы там ни было, я осталась в живых.

— Пусть Кларенс осмотрит её и подготовит, — сказал Костюмчик, прошагав мимо стола к окну. Проходя мимо девушки, он провёл пальцами по её волосам, и она улыбнулась ему, облизнув губы, после чего нахмурилась, глядя на меня.

Дрожь пробежала по моему телу, и я подумала, что, наверное, возможно заболеть гипотермией просто от шока. Мой язык приклеился к нёбу, а из-за сухости во рту почти невозможно было сглотнуть.

— Если ты действительно хочешь доказать её значимость, — медленно произнёс Костюмчик, даже не посмотрев в нашу сторону, — приведи её сегодня вечером в «Перспективу».

Глава 2.

Забери моё имя

К тому времени, как Кирк взял меня за руку и подтолкнул к двери, я едва могла что-либо слышать из-за грохочущего моих ушах пульса. Я не знала, какой части бояться больше — факта моей «подготовки» или самой «Перспективы». Я нагнулась, чтобы собрать свою одежду, но Кирк потянул меня сильнее.

— Тебе не понадобится одежда, и ты очень быстро к этому привыкнешь.

Моя кожа горела от смущения, когда он выволок меня вниз в фойе абсолютно голой. Вокруг никого не было, но воздух казался каким-то чужим, навязчивым, как будто даже он видел всю неприличность моего положения, дополнительно напоминая о моей уязвимости.

Когда Кирк привёл меня в какую-то комнату, я держала свой рот на замке, опустив взгляд в пол. Комната была пустой, с белыми стенами и белым кафельным полом. На большинстве стен висели шкафчики, и сквозь некоторые стеклянные дверцы я увидела медицинские приспособления. У меня появилось ощущение, что всё это здание — какой-то автономный улей беззакония.

Кирк указал на смотровую кушетку, и я, всё ещё дрожа от шока, взобралась на неё и села. Он расположил руки по обе стороны моих бёдер:

— Мне не интересно как тебя зовут, и никому другому тоже не интересно.

Так и есть. Я знала, что меня ждёт. Они дадут мне номер, заклеймят, сотрут мою личность, и я стану той, кем меня назвал Костюмчик — новой игрушкой.

Кирк отстранился, продолжая буравить меня взглядом.

 — Я даю хреновые клички домашним зверушкам, так что предоставляю выбор тебе. Придумай что-нибудь подходящее.

 — Серебро, — сказала я. Не знаю почему, но это было единственное слово, чётко всплывшее в моём сознании.

Он поднял мою руку, глядя на потрескавшийся серебряный лак на ногтях, который я нанесла, собираясь поужинать с друзьями. Почему я не могула вспомнить остальную часть дня? Я даже не могла уловить, какое из воспоминаний является последним. Всё казалось неустойчивым и запутанным.

— Серебро, — повторил он, отпуская мою руку, — я могу с этим смириться.

Мне хотелось узнать, обычное ли это для него занятие, или попросить его разъяснить мне всё, но, на самом деле, я не была готова к его ответам.

А особенно, я не была готова к ещё одной угрозе жизни, поэтому опустив ладони на колени, посмотрела вниз.

Это было единственным, чем я могла заняться, чтобы перестать постоянно думать о неприятностях, в которых оказалась. Страшно было представить, что я больше не увижу мир за пределами этих стен. Что такого глупого или ужасного я натворила, что очутилась здесь?

Дверной замок щёлкнул, и я услышала звук приближающихся шагов и вцепилась в кушетку. Боясь прямо посмотреть в лицо пришедшему, я поглядывала на него искоса. Это был немолодой мужчина с седеющими рыжеватыми волосами, вероятнее всего, ему было около сорока пяти лет. Незнакомец был одет в устаревшую гавайскую рубашку с чёрными шортами для гольфа, больше смахивая на потерявшегося здесь туриста, чем на доктора, но он открыл ящик и разложил его содержимое на передвижном столике, стоящем рядом. Как только он придвинул его ближе к кушетке, Кирк отступил в сторону, предоставляя доктору доступ ко мне.

По крайней мере, можно было предположить, что он настоящий доктор, а не какой-то парень с улицы.

Я напряглась, но он не прикоснулся ко мне, а вместо этого, скрестив руки, прислонился к перилам кушетки передо мной.

 — Гейб не обрадуется, узнав, что ты не только помешал ему развлечься, но и забрал девчонку себе в качестве личной рабыни.

Не поднимая головы, я наблюдала, как подрагивают мои тёмно-рыжие волосы с каждым стуком сердца. Я пыталась следить за их разговором, напоминая себе, что пока они болтают друг с другом, то не трогают меня, но в то же время, их обычное общение заставило меня почувствовать себя ещё неуверенней. Я — чужеродный элемент. Они собирались удерживать меня, но сама по себе я не имела значения.

— Глэд, Росс всё тебе расскажет, — сказал Кирк, — Гейб — горячая голова, не включающая мозги. Что ещё мы должны с ней сделать?

— Я уловил ход твоих мыслей, но ещё знаю, как работает его команда, и я бы в такое не лез. Они любят сгонять пар, доставляя неприятности, особенно когда ты чувствуешь потребность напомнить, кто здесь правая рука босса.

Я закрыла глаза, делая глубокий вдох.

Кирк издал какой-то непонятный звук, и я услышала движение ног.

— Именно так я получил свою работу.

Я открыла глаза, когда они оба приблизились ко мне. Я выпрямилась, чувствуя, как поднялись волоски на моей шее, инстинкт самосохранения кричал, что нужно бежать. Борьба сделает только хуже, но, по крайней мере, я не буду бездействовать. Тело отказывалось двигаться.

 — И это всё? — ухмыльнулся рыжеволосый, продолжая непринужденную беседу, как будто иметь дело с испуганной женщиной, сидящей перед ним, — просто ещё один день в офисе. — Тебе повезло, что я сегодня здесь, и тебе даже не придётся ждать.

— Я сомневаюсь, что это везение. Просто сегодня суббота, и где же ещё ты можешь быть?

— Ты испортил мне утро с прекрасной куколкой, — проворчал старик, и я услышала, как он придвинулся ко мне, надевая резиновые перчатки.