Учитель (СИ)

- Меня напугало ваше предложение, - выпалила я. Перед тем, как он открыл рот мне что-то сказать, я договорила недосказанные мысли: - Ваша бывшая приятельница рассказала о ваших старых увлечениях. Секс, выпивка, и снова секс. Всякие дурные мысли витали в вашей голове. Экстрим, безбашенность, отрешенность от этого серого мира. Я горела желанием попробовать все это с вами, но…

- Ты слишком воспитана для такого как я? – спросил он. – Так ты решила?

- Да, - я всхлипнула, чувствуя, как позорные слезы скатывались из глаз. – Я слишком неподготовленная.

- Неподготовленная ты к чему? – он прижал меня к стене и провел рукой по волосам, заставляя смотреть строго в глаза и не отворачиваться. – Думаешь, я собирался учить тебя всему этому? Ты с ума сошла? – озлобленно прошептал он, подавляя в себе рвение накричать на меня.

Он опустил голову и тяжко вздохнул: - Я просто хотел отучить тебя от привычки целыми днями сидеть дома и ничего не делать кроме домашнего задания. У меня не было мысли трахать тебя, спаивать или делать что-то непристойное. Чего ты испугалась? Чего?

- Жизни, - прошептала я, ослабленная его заявлением. Дмитрий некоторое время молчал, потом, кивнув каким-то своим мыслям, отошел от меня. Лишил этого теплого дыхания, от которого ноги подкашивались всякий раз, как его запах доходил до моего носа, лаская кожу.

- Как прекратишь быть трусливой и подчиненной как рабыня своим родителям, подходи ко мне, - сказал он с невеселой улыбкой, в которой, кроме как сомнения и злости ничего не виднелось. – Я дам тебе второй шанс.

Он жалостливо взглянул на меня и устало вздохнул. Я явно наскучила ему своим присутствием. Конечно, ради чего я вообще осталась в этой подсобке? Почему не ушла домой? К родителям, которые, вместо того, чтобы разрешить мне пойти прогуляться по городу с подругой из соседнего дома, заставят учить новые правила и теоремы по геометрии, невзирая на то, что сегодня итоговый день четверти перед каникулами. Захотелось реветь, что я и сделала.

- Слезами горю не поможешь, - тихо произнес Дмитрий и поспешил уйти, оставив меня совсем одну.

Я кинулась бежать за ним, словно меня подожгли на ровном месте, и учитель был единственным спасением от огня, который прожигает насквозь нежную кожу. Не дожидаясь никакой реакции, я перекрыла ему путь и жадно впилась губами в страстном поцелуе, правда, не получая взаимного рвения, присасывалась губами ко рту мужчины, будто лишенная питья и пищи. Ненасыщенная, голодная, бедная и брошенная, ухватывались за шею учителя как за спасительный канат, свешенный над пропастью. Мужчина позволил мне поцеловать себя, и, когда воздуха уже не хватало, чтобы стоять на ногах и видеть перед собой четкое изображение не двигающегося без эмоций лица, я заметила в его глазах всепоглощающий огонь и тягу попробовать поцелуй заново. Но он этого не сделал.

- Подумай хорошенько, Крылова, - как приказом проговорил он властным голосом и развернулся ко мне спиной. Медленными шагами он направился к выходу, а у меня в груди поднималось такое жжение, словно оповещающее, что в данный момент мне без анестезии вырезают легкие. И не только легкие, потому что я не могла дышать в тот момент; и сердце, потому что его стук затмил мой разум. – Я не люблю необдуманные решения.

Дверь за учителем закрылась. Но со мной осталось одно: влажные от его поцелуя губы. И уже тогда, целуя его и лаская языком, я осознавала: я и так изначально все хорошо обдумала. Дмитрий же без разговоров ушел. Но на этот раз просто так нерешенный вопрос я не оставлю; также, как и не оставлю желание рискнуть начать жизнь с чистого листа с этим человеком.

========== Глава 22 ==========

Повествование ведется от лица Автора

Она поспешно накладывала на лицо легкий макияж, нанося на пухлые губы едва ли заметный блеск, вовсе не вызывающий и естественно подчеркивающий настоящую красоту. На ногах аккуратно расположились короткие сапоги бледного синего оттенка, тело облегало коктейльное платье ненавязчивого цвета свежего персика, обтянутое тонким ремнем на талии. Длинные волосы, завитые на кончиках утюжком, красиво были собраны в высокий конский хвост, благодаря которому открывался взор на лебединую шею.

- Я поражена своей доброте, - с укором воскликнула мама. – Оценки не удовлетворяют мои требования, а я, сжалившись, отпустила тебя на этот праздник.

Девушка скривилась от возмущения, отчего даже миловидное отражение в зеркале вызвало неприязнь и возмущение. Не обращая внимания на дальнейшие нотации, Юлия выполнила последние штрихи и впервые, наверное, в жизни похвалила себя за неплохую внешность.

- Да, мама, благодарю тебя за твою доброту, - язвительно прошептала она, и, развернувшись к женщине, просверлила ее злобным взглядом. – Чтобы не ехать за мной, я до обеда переночую у подруги, она живет рядом со школой.

- Радуйся, что отец позволил, - мать подала дочери маленькую сумку с отсутствием ручек и самодовольно улыбнулась. – Я бы не разрешила тебе ехать к кому-то с ночевкой.

- Я и радуюсь.

На этом их разговор был окончен. Многим покажется – неблагополучно, однако для взаимоотношений между членами именно этой семьи такие неблагоприятные разговоры входят в самую обыкновенную жизненную привычку.

На улице ждала машина, внутри – водитель, подогревая салон к приходу дочери хозяйки, прислушивался к еле разборчивым словам песни, игравшей по радио. Крылова, не посмотрев на родителей, сдерживая весь негатив внутри себя, запрыгнула в автомобиль и захлопнула с неприязнью дверь.

- Куда? – осведомился дворецкий, устало покачав головой. Отвезет Юлию – закончен рабочий день, поэтому этого момента он с предвкушением ждал с самого рассвета сегодняшнего дня.

- В школу.

Машина тронулась с места, оставив после себя растворяющуюся в воздухе пыль, соприкасающуюся с невесомыми снежинками во время полета с высоты неба.

Родители Юлии долго стояли у порога дома, обвиняя себя в излишней заботе к дочери. Им не нравилось, что они многое позволяют избалованной свободой девушке, и отпустить шестнадцатилетнего подростка развеяться с друзьями в полнейшей безопасности вместе с ответственными учителями школы, для них было больше, чем смертным грехом. Но они перешагнули через ворота своей строгости и даже позволили Юлии после мероприятия переночевать в гостях у несуществующей, точнее, выдуманной воображением дочери одноклассницы.

- Юля, тебе точно обеспечено стать королевой бала, - во время дороги вежливо сказал водитель, ободрив девушку.

Она слабо улыбнулась и слегка смутилась:

- Никакого бала, обыкновенная вечеринка.

- Тогда будешь королевой вечеринки, - усмехнулся мужчина.

- Не в этой жизни.

Ее пессимизм никак не вписывался в царящую атмосферу вокруг. Впереди предстоял веселый вечер, и, невзирая на все невзгоды в семейных делах, Юлия поклялась себе делать так, как пожелает того сердце. Она помчится на поводу своих желаний, отбросив нравоучения разума как мусор.

Большое учебное заведение словно спало; только в некоторых окнах на первом этаже слабо горел свет, бесшумно отображаясь на унылых серых стенах. Однако внутри царила невероятная суматоха, ведь ученики и пришедшие учителя добавляли последние штрихи к декорациям к предстоящим развлечениям. Эти мысли вынудили Юлию коварно усмехнуться. Интересно, глупость, которую она задумала, придется осуществить в реальность именно в сегодняшний, предновогодний день?

Попрощавшись с водителем, девушка осторожно ступила на порог школы и тяжко выдохнула, собираясь с силами. За стеклянной дверью с бешеной скоростью носились девчонки на высоченных каблуках, отчего стук шпилек, царапающих деревянную поверхность пола, резал слух.

Вид Юли явно отличался от нарядов одноклассниц. Слишком скромно, эффектно, не вызывающе. Выряжаться подобно девушке легкого поведения не стоило. Крылова прекрасно понимала, что с глубочайшим декольте и еле прикрывающей ноги юбке она не выглядела бы достойно. Наоборот – позорно.