Влюблен до безумия

Делейни зажмурилась и отвела взгляд. Иногда за Стива бывает ужасно неловко. Ее внимание привлекла знакомая пара – мужчина был одет под стилягу пятидесятых, а на девушке была широкая юбка-клеш. Стоя у края площадки, Делейни наблюдала, как Луи в танце завел Лайзу за спину, потом вернул назад, привлек к себе и нагнул так низко, что кончик ее конского хвоста коснулся пола. Делейни улыбнулась и перевела взгляд на пару, танцевавшую с ними рядом. Мужчину, который вертел в танце племянницу, было трудно не узнать. Ник пришел без костюма, в джинсах и рубашке; его единственной уступкой маскараду был баскский берет. Но в этом сдвинутом на лоб берете он и без маскарадного, костюма ухитрялся, выглядеть пиратом. Впервые с тех пор, как Делейни вернулась в город, ей захотелось почувствовать себя частью семьи. Не такой семьи, как у нее, где каждый ее шаг контролируется, а настоящей. Семьи, члены которой смеются, танцуют и любят друг друга безо всяких условий.

Она отвернулась и наткнулась на Элвиса с фальшивыми бакенбардами.

– Извините, – пробормотала Делейни и узнала в Элвисе Томми Маркема.

Томми перевел взгляд с нее на женщину, стоящую рядом с ним. Хелен была все еще в наряде леди Годивы, и на ее голове все еще красовалась корона.

– Привет, Делейни, – сказала она с самодовольной улыбкой превосходства.

Эта была та же самая улыбка, какой она «одаривала» Делейни еще в первом классе школы.

Делейни так устала, что у нее не было сил на напускную вежливость. Голова у нее раскалывалась, а от глупой улыбки Хелен ей становилось только хуже.

– Как тебе понравилось мое выступление на параде?

Улыбка Хелен увяла.

– Выглядело жалко, но этого можно было ожидать.

– Уж не так жалко, как твои неухоженные волосы и дешевая корона. – Музыка смолкла, Делейни шагнула вперед и почти вплотную приблизила лицо к лицу Хелен. – И если ты еще раз подбросишь мне записку с угрозами, я засуну ее тебе в нос!

Хелен нахмурилась и заморгала.

– Ты с ума сошла. Я никогда не подбрасывала тебе никакой записки.

– Записок, – уточнила Делейни, ни на секунду не веря Хелен. – Их было две.

– Не думаю, что Хелен…

– Заткнись, Томми, – перебила Делейни, не сводя глаз со своей давней противницы. – Твои глупые записки меня не испугали, они меня только раздражают. Предупреждаю, держись подальше и от меня, и от всего, что мне принадлежит.

Сделав это последнее предупреждение, Делейни повернулась и, лавируя между танцующими, стала пробираться к выходу. В голове у нее пульсировала боль. А что, если записки и правда писала не Хелен? Да нет, не может быть – ведь Хелен ее ненавидит.

Делейни дошла почти до двери, когда ее догнал Стив.

– Ты куда? – спросил он, подстраиваясь под ее шаг.

– Домой, у меня голова разболелась.

– Может, останешься еще ненадолго?

– Нет.

Они вышли на автостоянку и остановились возле машины Делейни.

– Мы с тобой даже еще не потанцевали.

Уже одна мысль о том, чтобы танцевать с мужчиной, который «играет на гитаре», тряся рукой перед своей ширинкой, была Делейни не по силам.

– Я не хочу танцевать, у меня был трудный день, я устала и хочу лечь спать.

– Компания не нужна?

Делейни посмотрела в его привлекательное лицо и мысленно усмехнулась.

– Неплохая попытка, но нет.

Стив наклонился к Делейни, чтобы ее поцеловать, но она уперлась ладонью ему в грудь.

– Ладно. – Стив засмеялся. – Можетбыть, в следуюший раз.

– Спокойной ночи, Стив, – сказала Делейни и села в машину.

По дороге домой она заехала в супермаркет и купила бутылку кока-колы, большую коробку печенья и пену для ванны с ароматом ванили. Было еще не поздно, и Делейни рассчитывала, что даже после ванны сможет лечь в постель еще до десяти часов. Она вспомнила о Хелен.

«Я не подбрасывала тебе никакой записки».

Конечно, она не признается, что писала те записки. Тем более в присутствии Томми.

Но вдруг она не соврала? Делейни впервые стало по-настоящему страшно. Ей не хотелось думать, что записки написаны не ее давней недоброжелательницей, а кем-то другим. Кем-то, кого она не знает.

Когда Делейни заехала на стоянку позади салона, она увидела джип Ника возле его офиса. Здесь же был и сам Ник – он стоял в расслабленной позе, прислонившись к крылу автомобиля. Когда на него упал свет фар «миаты», он оттолкнулся от джипа и выпрямился.

Делейни заглушила двигатель и потянулась за пакетом с покупками.

– Ты что, следишь за мной? – спросила она, выйдя из машины и закрыв за собой дверцу.

– Конечно.

– Зачем?

Делейни пошла к лестнице, увязая высокими острыми каблуками в гравии. Когда она проходила мимо Ника, он взялся за ручку ее пакета.

– Расскажи мне об этих записках.

– Эй, я сама донесу!

Уже сказав это, Делении вдруг поняла, что с тех пор, когда ей в последний раз кто-нибудь предлагал помощь, прошло очень много времени. Хотя нельзя было сказать, что и Ник предложил.

– Расскажи про записки.

– Откуда ты о них знаешь? – Ник шел так близко, что Делейни подошвами туфель чувствовала его тяжелую походку. – Тебе рассказала Энн Мари?

– Нет, я слышал твой разговор с Хелен.

Делейни могла только гадать, сколько еще человек слышали тот разговор. Она торопливо отперла дверь и даже не стала говорить Нику, что ему не стоит заходить в ее квартиру, – это было бесполезно, он бы все равно ее не послушал.

– Хелен написала мне пару записок, – сказала Делейни, проходя в кухню и включая свет.

Ник последовал за ней, расстегивая на ходу куртку. Казалось, он занял собою всю кухню. Положив пакет на стол, он спросил:

– И что в этих записках?

– Сам прочитай. – Делейни достала из кармана пальто последнюю записку. – А в первой было что-то вроде «Я за тобой слежу».

Слегка задев Ника, она прошла в короткий коридорчик, ведущий в спальню.

– Ты позвонила шерифу?

– Нет. – Делейни повесила пальто и вернулась. – Я не могу доказать, что записки писала именно Хелен, хотя я уверена, что это она. Кроме того, в них нет явных угроз, они не угрожающие, а скорее раздражающие.

Ник внимательно изучил записку. В своем берете он походил на какого-нибудь экзотического борца за свободу басков.

– Где ты это нашла?

– Возле входной двери.

– А другая у тебя еще… – Ник поднял взгляд на Делейни и остановился на полуслове. Он окинул взглядом всю ее, от волос до туфель, и глаза у него расширились.

Делейни впервые в жизни видела, чтобы Ник лишился дара речи. В такое состояние его привел ее маскарадный костюм.

– В чем дело?

– Ни в чем.

– Неужели у тебя нет на этот случай ни одного остроумного или язвительного комментария?

Делейни старалась держаться естественно, чтобы не дать понять, что она буквально кожей чувствует на себе взгляд Ника. В конце концов она бросила эти попытки и накинула боа так, чтобы оно прикрывало выпуклости грудей, выпирающих из бюстье.

– Как минимум один.

– Меня это не удивляет.

Ник показал на ее талию:

– Зачем тебе наручники?

– Наверняка ты знаешь это лучше меня.

– Дикарка, – сказал он, сопровождая свои слова выразительной улыбкой. – Я не нуждаюсь в дополнительном снаряжении, чтобы сделать свое дело.

Делейни закатила глаза.

– Умоляю, избавь меня от подробностей твоей сексуальной жизни.

– Ты уверена, что не хочешь их услышать? Могла бы узнать что-нибудь полезное для себя.

Делейни скрестила руки на груди.

– Очень сомневаюсь, что ты знаешь что-нибудь такое, чему бы я хотела научиться. – Спохватившись, она добавила: – Это не вызов.

Ник негромко рассмеялся:

– Вызов, Делейни, вызов.

– Пусть будет так. – Ник шагнул к ней, но она вытянула руку, как дорожный полицейский. – Ник, я не буду с тобой это обсуждать. Ты ведь, кажется, пришел, чтобы взглянуть на записки?

– Да. – Ник остановился, когда ладонь Делейни уперлась в его грудь. – Но рядом с тобой мне трудно думать о чем-то, кроме твоей застежки-молнии.