О чем мечтают женщины

И в самом деле…

Глава двадцатая

Кэсси

После встречи с Матильдой я была как выжатый лимон, но я знала, что Делл к этому времени, скорее всего, уже едва держится на ногах, потому что ей пришлось вчера закрывать кафе, а сегодня утром — открывать. А потому, вместо того чтобы забраться в постель, я приняла душ, переоделась и отправилась на работу. К тому же мне нужно было выяснить, как там Уилл.

Его грузовика не было на обычном месте ни за кафе, ни на парковке перед ним, на звонки он не отвечал, и я решила: Уилл куда-нибудь поехал, чтобы проветрить мозги… или поплакать подольше, чем он это позволил себе в моем присутствии.

В кафе было пусто. Клэр выскочила из кухни в изящно сидевшем на ее голове чепчике, ничуть, впрочем, не сдерживавшем светлые растрепанные кудри; ее руки были измазаны маслом и крошеной капустой. Мне нравилось открытое, простодушное лицо Клэр и то, что несколько недель жизни в доме Уилла как бы сдули с нее всю ее угрюмость и превратили в нормального болтливого подростка. И она просто обожала Делл, мгновенно научившись у нее готовить многие блюда, на что мне лично понадобились долгие месяцы.

—  Где то дезинфицирующее мыло для рук? Розовое, которым Делл пользуется?

—  Я тебе покажу, — ответила я. — А ты что, одна здесь?

—  Ага. От Делл уже никакого проку не было после утреннего наплыва, так что она ушла домой.

Клэр была физически слишком зрелой для своих семнадцати лет, что, решила я, вряд ли было очень уж хорошо. Конечно, я сама немного запоздала с сексуальным созреванием (до тридцати с лишним лет), но Клэр и ее новые подружки из школы уж как-то чересчур быстро развивались. Они даже немного пугали меня, когда приходили в наше кафе с сигаретами, разукрашенные пирсингом, невероятно уверенные в себе и сексуальные.

Неделю назад я спросила Клэр, как это она позволяет себе курить, будучи вегетарианкой.

—  Да так же, как ты умудряешься быть слишком любопытной и при этом очень милой, — поддразнила она меня.

Я нашла на полке над раковиной бутылку с розовым дезинфицирующим мылом, лежавшую на боку, и выдавила немного на руки Клэр.

—  Уилл появлялся? — спросила я.

—  Я его не видела, — ответила Клэр, вытирая вымытые руки о джинсы и тут же доставая из кармана завибрировавший телефон.

Уилл позволял ей держать при себе телефон во время работы. Он рассудил, что это не будет невежливым по отношению к посетителям, потому что Клэр не разговаривала, а только читала поступившие сообщения. Я уже говорила ему, что если Клэр будет работать наверху, то и такое станет недопустимым.

—  А заодно и пирсинг, — добавила я.

—  Отлично, ты ведь будешь ее боссом. Вот и установишь свои правила, — ответил тогда он.

Но поскольку Клэр оказалась отличным работником, я не жаловалась. И еще она прекрасно чувствовала себя в кухне.

—  Я, пожалуй, начну готовить салат, — сказала она. — Капуста уже готова. А потом займусь морковкой.

—  Спасибо. А я, наверное, сегодня вечером сама вымою пол, — отозвалась я.

—  О, отлично! Я хочу пойти повидать малышку.

Я чуть было не рассказала ей обо всем, что произошло в больнице между ее дядей и ее почти тетей, но теперь это формально являлось семейным делом, и Клэр следовало разобраться во всем с Уиллом.

Помогая Клэр готовить салат и чистить морковку, я думала о Дофине и Марке, которые, возможно, сейчас где-то занимались любовью, сплетая руки и ноги… Я завидовала их уверенности, завидовала решительности Дофины, которая просто схватила своего мужчину и увела с собой. Но так ведь бывает. Иной раз люди просто знают, что нужно поступить именно так, им это подсказывает их природа. Когда у меня была возможность выбора, когда я лишь испытывала глубину новых вод вместе с Джесси, я ведь делала только Шаг третий. Я была уверена в том, что между нами есть некая связь, но я еще не разобралась тогда в самой себе.

Но разобралась ли я в себе теперь? Насколько хорошо я знаю себя: свое тело, свой ум, свое сердце? Впрочем, наверное, лучше было бы задать себе другой вопрос: «В каком случае все три эти вещи соединены, а в каком остаются разделенными?» Общество С.Е.К.Р.Е.Т. доставляло удовольствия телу, а это была та сфера моей жизни, которую я всегда игнорировала. И я настолько привыкла жить разумом, что позволила сердцу почти атрофироваться. С Марком у нас безусловно возникла отличная физическая связь. С Джесси тоже. К тому же он потихоньку находил путь к моему сердцу. Но сердце это давно уже было занято Уиллом… Я любила его тело, его ум и его сердце, и нынче так сильно, как никогда прежде. Отсутствие Уилла не только занимало мои мысли, но и причиняло мне физическую боль. Я воображала его где-то далеко, печального и одинокого…

В общем, не зная еще толком чувств Уилла ко мне, я взяла телефон и вышла в переулок за кафе, пока Клэр заканчивала последние дела перед обеденной волной.

Джесси ответил после первого же гудка:

—  Привет, малышка, ты все еще в госпитале?

—  Нет, я на работе. А ты?

Он сообщил, что должен встретиться с клиентами, которые желают заказать пятиярусный свадебный торт.

—  Ты, должно быть, совсем измотана, — сказал он. — Так что, как я понимаю, сегодняшний вечер…

—  Да, Джесси. Мне придется остаться здесь.

Последовало молчание, которое я ощутила физически. Оно как будто потекло из телефонной трубки тяжелой волной. Может быть, дело было в том, как именно я произнесла его имя… Это было похоже на точку. Это был намек на мягкий разрыв…

—  Ладно… Что-то мне подсказывает, что ты и завтра не в силах будешь прийти на свидание.

Я глубоко вздохнула:

—  Джесси, я думаю… нет, я знаю… я люблю другого человека.

Снова молчание, на этот раз более легкое, наверное потому, что я сказала правду.

—  Понимаю. Ха… И кому это так повезло? — спросил Джесси с легким оттенком горечи в тоне.

Я сказала, что это Уилл, мой босс и давний друг. Я не стала вдаваться в детали. Джесси незачем было знать о нашей восьмилетней почти платонической одиссее, о шпильках, страхах, чувстве беззащитности, ревности, предательствах, обо всех тех драмах, что сопровождали наши отношения, не давая нам сблизиться…

—  А он тоже тебя любит?

—  Не знаю, Джесси, но должна это выяснить. И я не хочу морочить тебе голову и использовать тебя как некий запасной вариант на тот случай, если он отвергнет меня. А он может. Но мне просто необходимо наконец понять, будем ли мы вместе. И что бы он ни подумал, я хочу быть честной, если он спросит о тебе. Да и ты заслуживаешь честности. Ты очень хороший человек, Джесси. Очень, очень хороший.

—  Вау… Ты говоришь… Уж извини, но ты говоришь черт знает как сексуально, и мое сердце буквально разрывается, и мне ужасно хочется прямо сейчас оказаться на месте того парня!

Что еще мы могли сказать друг другу? Мы просто нежно попрощались и пожелали друг другу всего самого лучшего. И все прозвучало искренне и к месту.

—  Мне ужасно не нравятся слова «Я надеюсь, мы останемся друзьями», Джесси. Они звучат слишком фальшиво. Но тем не менее я надеюсь… мы сможем быть… ну, представлять что-то друг для друга.

—  Кэсси, не пойми меня неправильно, но я не слишком умею дружить с женщинами, с которыми мне хочется переспать.

Снова повисло молчание. Говорить больше было нечего.

—  Да, понимаю.

Мы окончательно распрощались и отключили телефоны. Я поцеловала дисплей своей трубки. Мне здорово повезло: благодаря обществу С.Е.К.Р.Е.Т. я встретила замечательных мужчин — мужчин, которые не только пробудили мою сексуальность, но и помогли забыть те неудачи, которые я испытала прежде. И еще у меня был Уилл. Я надеялась, что сумею справиться с чрезмерными ожиданиями, что буду благодарна уже за то, что Уилл сделал для меня.

И все же… было слишком необычным для Уилла исчезать вот так. Я посмотрела на наручные часы, потом окинула взглядом тихий переулок и почувствовала, как во мне нарастает тревога. Конечно, новость о ребенке была нешуточным ударом, но что, если Уилл на самом деле любит Трачину? Что, если теперь он страдает не только из-за того, что она больше не будет ему принадлежать, но и потому, что понял: она никогда ему по-настоящему и не принадлежала?