В омуте блаженства

Догнать она его смогла только потому, что его задержал полисмен, который перекрыл вход на мост желтой виниловой лентой.

Она еще не успела отдышаться, когда услышала, как Коул протестует, возмущаясь, что его не пускают в парк.

– Никому не разрешено входить в парк, сэр, – отвечал полисмен. – На одну из наших засад напали сегодня рано утром. – Он всмотрелся в лицо Коула. – Скажите, вы не Коул Николе?

Коул собирался ответить, когда мужчина в поношенном пальто, тяжело ступая, вошел на мост и, пригнувшись, пролез под желтой лентой. Джессика нахмурилась, узнав детектива Тернера.

– Доброе утро, мисс Ворд.

– Доброе утро. Как дела, детектив?

– Устал. Меня подняли в полночь. – Он разглядывал высокую фигуру Коула. – Вы, должно быть, Коул Николе.

Коул одарил его одним из своих холодных взглядов.

– Да. – Он протянул руку. – А вы...

– Детектив Тернер. – Он пожал протянутую руку, залез левой рукой в карман и достал оттуда записную книжку – Скажите мне, где вы были сегодняшней ночью, мистер Николе?

– В чем дело?

– Где вы были прошлой ночью между двумя и четырьмя часами?

– Спал.

– Есть свидетели.

– Откуда я знаю? Я спал. – Коул посмотрел на мост, потом опять на детектива. – Если у вас есть еще вопросы, вы будете говорить с моим адвокатом.

– Мистер Николе, я ни на что не намекаю...

– Нет, намекаете, детектив. И мне это не нравится!

Молодой полицейский смотрел в сторону, смущенный тем, что кто-то разговаривает с детективом Тернером в такой манере. Тут Джессика увидела, как он встревожился.

– Он там! – Полисмен показал на парк. Детектив Тернер обернулся с такой скоростью, какую трудно было ожидать от человека его возраста и комплекции.

Джессика прищурилась и посмотрела туда, куда показывал полицейский.

Она увидела, как что-то мелькнуло и кто-то бросился вдоль реки к болоту и исчез за кизиловыми деревьями.

Тут Джессика бросила взгляд на Коула. Его тело напряглось, как будто он был большим котом, который только что увидел свою жертву. Она никогда не видела его на поле, не видела играющим. И когда он взвился над преградой, она отскочила в удивлении и только увидела, как он перелетел через мост, сделав только два прыжка.

– Держите. – заревел детектив Тернер.

– Коул! – задохнулась Джессика.

– Николе, вернитесь! – закричал детектив, подбежав к краю моста, но Коул мчался уже далеко, преодолевая дистанцию с грацией действительно одаренного спортсмена.

– Проклятье! – Детектив бросил свою книжку на землю. Молодой полицейский поднял ее, отряхнул влажные страницы и подал Тернеру.

– Не беспокойтесь, детектив. Это же Коул Николе!

– И что из этого?

– Ну, – проговорил полисмен, – Коул Николе – самый быстрый защитник в стране. Быстрее Рендома Канингема. Его никто не может обогнать. – С восхищением и довольной ухмылкой он смотрел, как убегает Коул. – Господи, посмотрите, как он бежит!

Джессика смотрела на бег Коула, благоговея и восхищаясь.

– Роджерс может быть вооружен, – проговорил детектив, – а Николе дурак.

– Но если Роджерс вооружен, почему он не стрелял в свои жертвы?

– И все равно он опасен.

– Так это же Коул Николе. Я бы очень не хотел встретиться с ним на поле.

Детектив Тернер сунул записную книжку в карман и поманил офицера.

– Мы должны вернуть этого глупца. – Тут он взглянул на Джессику. – Вы должны оставаться здесь, мисс Ворд.

Джессика кивнула, надеясь, что Коул одолеет убийцу, в то же время беспокоясь, что он может бежать навстречу своей гибели.

Остальная часть утра была калейдоскопом всякой путаницы. Как только Коул бросился в погоню за мелькнувшей впереди фигурой, Джессика перебежала через мост, несмотря на приказ детектива Тернера оставаться на месте. Коул не только добежал до болота и схватил преступника, но убедил Роджерса признаться в убийстве перед камерой. Репортер, надеявшийся на эксклюзивное интервью на освещение убийства в Мосс-Клиффе и скрывавшийся в засаде со своей аппаратурой, заплатил за это тем, что весь перепачкался. Он возник на сцене, когда Коул притащил преступника. Репортер снимал все подряд – погоню, короткую схватку и психологическую игру, в которую сыграл Коул с Роджерсом, обещая ему общенациональную известность в прессе, апеллируя к извращенному чувству гордости преступника.

Детектив Тернер был раздражен вмешательством Коула, но он же, как никто другой, страстно желал признаний Роджерса. Джессика благоговела перед умением Коула быстро и четко просчитывать варианты и его знанием человеческой природы. Она могла представить себе разговор Козимо с преступником, который поразил бы его аргументом, что защитник более знаменит, чем любой убийца. Роджерс протестовал бы, говоря, что он навсегда останется в истории, как самый ужасный убийца, когда все его жертвы будут найдены. Он хвастался совершенными убийствами задолго до того, как его посадили в тюрьму, а первое из серии его убийств никогда не будет раскрыто, поскольку он спрятал труп в этом болоте.

Детектив Тернер сам охранял Роджерса, который мрачно улыбался и бросал косые взгляды на Джессику. Она отвела от него глаза и вдруг увидела отблеск предмета, слегка припорошенного снегом.

Джессика подошла и подняла туфлю с пряжкой сбоку.

– Что это? – спросил детектив Тернер.

– Туфля. – Джессика держала туфлю перед собой, и вдруг она вспомнила, где ее видела. Такие туфли были на Шон в тот день, когда они ездили за покупками.

– Странно. – Детектив взял туфлю и повертел ее в руках, изучая. Джессика вздрогнула. Вид сброшенной туфли всегда производил на нее нелегкое впечатление, как будто что-то оторвалось от хозяина.

– Это выглядит в стиле... – вставил Коул.

– В каком стиле, Николе?

Джессика увидела, как глаза Коула потемнели:

– Это выглядит как туфля Шон Каванетти.

– Жены вашего брата?

– Да.

– Но как туфля Шон оказалась здесь? – сказала Джессика.

Детектив Тернер пожал плечами:

– Я займусь этим после того, как доставлю заключенного в город. – Он взял Роджерса за руку:

– Пошли. – Детектив толкнул его к ожидавшей полицейской машине. Но, пройдя несколько шагов, обернулся к Коулу:

– Спасибо за помощь, Николе.

Коул кивнул и повернулся, чтобы уйти. Репортер пошел за ним, прося дать интервью. Коул потряс головой и продолжал идти по тропинке, но Джессика поймала его за руку. Она знала, что это интервью может иметь положительное влияние на его карьеру и что она не должна дать ему отказаться от него.

– Коул будет счастлив дать интервью, – произнесла Джессика с неестественной улыбкой. – Почему вам не подняться в дом и не выпить по чашке кофе?

– Прекрасно сказано. – Журналист сиял. – Как вы, мистер Николо?

Коул посмотрел на Джессику, потом на журналиста.

– Вы наделаете много шума в вечерних новостях, мистер Николе, – начал репортер, – дадите вы интервью или нет.

Джессика сжала его руку:

– Коул, это будет хорошо для...

– Это когда же пресса была на моей стороне? – возразил он. – Нет, благодарю. Неважно, что я делаю или говорю, вы все это превращаете во что-то мерзкое.

Репортер плелся за ними, сражаясь со своим оборудованием.

– Ну подождите, мистер Николе. Обещаю, что последнее слово будет за вами, что бы я ни написал.

– Конечно. Пока это не попадет к вашему редактору.

– Коул. – Джессика встала перед ним. – Это прекрасный момент, тем более, что у тебя больше не будет обмороков и ты сможешь играть.

– Да? А кто мне это гарантирует! И когда они прекратятся?

– С сегодняшнего дня. Я расскажу тебе об этом позже. Но поверь, теперь все будет в порядке. А сверх всего – ты герой.

– Конечно, мистер Николе! После этой истории, попавшей в эфир, вы получите все премии.

– Не хочу никаких премий. Я хочу, чтобы меня оставили в покое.

– Коул, пожалуйста...

Он пошел прочь, и Джессика опустила плечи.