Оригиналы (ЛП)

— Что за…?

— Я не знаю, — говорю я, двигаясь вдоль стены. Я замечаю, что есть изображения с отпечатками наших детских ладошек и отпечатки пальцев с маленькими кругами на них, показывающими образцы. Я смотрю на наши с Эллой отпечатки, для моего нетренированного глаза они выглядят одинаково. — Это выглядит так, будто мы её… проект.

— Ты говорила, что она ученый. Ты думаешь, она изучала тебя или чт…

— О Господи! — громко произношу я. Я возвращаюсь к своей стене и в углу вижу нечеткую черно-белую фотографию меня и Шона, покидающих его дом.

— Что? — заинтересованно спрашивает Шон. — Всё в порядке?

— Она знает о нас, — решительно говорю я. — Она, вероятно, знает всё.

Я позволяю этой мысли дойти до меня, и спустя несколько секунд я начинаю чувствовать себя хорошо с ней. Она знает, и она позволила этому продолжаться. Она имеет для этого причину: может быть, где-то в глубине души, она хочет, чтобы я была счастлива.

— Не знаю как ты, но я думаю, что это хорошо.

— Я тоже так думаю, — тихо говорю я. — Эй, давай я тебе перезвоню. Мне необходимы обе руки для обыска.

Шон смеется.

— Окей, я буду следить за целью и позвоню тебе, если что-нибудь изменится.

— Ты слишком много играешь в детективные видео-игры, — говоря, я тоже смеюсь. Затем: — Спасибо, Шон.

— А то.

Мы вешаем трубки, и я задерживаюсь немного дольше у своей стены, затем начинаю просматривать бумаги на мамином столе. Здесь три стопки фотографий и заметок, видимо, она ещё не удосужилась развесить их на стенах, и на половине второй стопки я вижу фото женщины, которую узнаю.

Любопытная Мэри.

Это профессиональное фото, которое вы бы использовали на визитной карточке, напечатанное в черно-белых цветах на многофункциональной бумаге, взятое из интернета. На белой полосе напечатан номер телефона, но имени нет. Не ясно, связаны ли номер и фото.

Я подумываю позвонить по номеру, но вдруг вспоминаю, что я видела машину Любопытной Мэри, когда пила кофе с Элисон. Мне приходит на ум, что, возможно, Мэри — частный детектив или что-то вроде того, нанятый мамой для слежки за собственными детьми.

Мой звонок поражает меня; я бросаю фотографию и отвечаю.

— Привет.

— Твоя мама покинула магазин, — тут же говорит Шон. — Она стояла в очереди в магазине, ей кто-то позвонил, и затем она просто унеслась из магазина. Она бросила свою тележку. Сначала я не последовал за ней… Я думал, она оставила свой бумажник в машине или что-нибудь ещё, но затем я увидел, что она уезжает. Я выбежал и последовал за ней… Она двигалась в направлении вашего дома.

— Насколько она близко? — спрашиваю я, подходя к двери офиса.

— Слишком близко. Тебе ни за что не вернуться вовремя домой. Мне так жаль, что я не позвонил раньше, но я двигался за ней, пытаясь догнать.

Я замолкаю на несколько секунд, задумавшись. Затем вздыхаю.

— Ну что ж, если я в любом случае поймана вне дома, я должна получить все доказательства, которые смогу. Они нужны мне. — Я замолкаю. — Я перезвоню тебе прямо сейчас, только предупрежу Бетси и Эллу.

Из моих последних звонков я повторно набираю другой шпионский телефон, но никто не отвечает. Я оцениваю вероятность попадания этого номера на счета за коммунальные услуги и прихожу к выводу, что к тому времени как придет счет, все уже закончится. Я звоню на домашний, но там тоже никто не отвечает. Я перезваниваю Шону.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал теперь?

— Просто убедись, что она идёт домой. Тогда, я полагаю, ты можешь быть свободен.

— Без проблем…

Шон и я остаемся на линии, пока он едет, я рассказываю ему о фотографиях и заметках на стенах, и он вовсю комментирует странности моей мамы, пока не сообщает, что мама поворачивает с главной дороги к нашему дому.

— Просто уходи оттуда, — говорю я. Моё сердце замирает, я думаю о том, что Элла и Бетси пытаются выбраться из этой ситуации в одиночку. Меня раздражает, что они всё ещё не перезвонили.

— Оставайся на линии, хорошо? — говорю я. Слышать Шона — это как забраться под одеяло в темноте: это безопасность. Шон соглашается, затем начинает рассказывать историю о женщине, которая стояла в очереди за мамой в продуктовом магазине: по-видимому, она растеряла всё своё самообладание из-за брошенной тележки. Я открываю рот, чтобы сказать что-то, когда внезапно, без малейшего предупреждения, сильно заряженный всплеск паники проходит через меня.

Я резко вдыхаю и кладу руку на грудь, у меня сильно возрастает количество сердечных сокращений, казалось бы, без всякой причины.

— Лиззи, что случилось? Ты в порядке?

— Я… не могу… дышать, — говорю я, сквозь удушье.

— Что? Ты серьёзно? Что случилось? Ты дотронулась до чего-то странного, что возможно… У тебя есть на что-нибудь аллергия?

— Нет, — говорю я, задыхаясь. — Ничего такого.

— Ты можешь сесть? Положи голову между коленями. — Он ждет мгновение, затем говорит, — Я еду туда, еду к тебе. К чёрту твою маму, тебе необходимо в больницу.

— Н… — пытаюсь я, но у меня недостаточно воздуха, чтобы сказать слово. По ощущениям, моя грудная клетка забетонирована в ограниченное пространство. — Нет. Мне… необходимо… спокойствие.

Шон понимает это и его тон выравнивается.

— Шшш, Лиззи, просто дыши, — говорит он в телефон. — Положи руку на сердце; представь, что она моя. Я здесь, с тобой. Ты в порядке; просто дыши.

Я слышу автомобильный гудок; я представляю, как он делает незаконный поворот, чтобы приехать и помочь мне.

— Дыши со мной, — говорит он, прежде чем сделать глубокий вздох, затем выдох. Моя ладонь по-прежнему лежит на груди — не давяще, но решительно. Я представляю, что это его.

— Сделай вдох. — Шон снова вдыхает и выдыхает. Ещё раз и моё сердце начинает замедляться. В следующий раз я начинаю дышать с ним. Ещё несколько вдохов, и я возвращаюсь в нормальное состояние.

— Ух ты, — произношу я, когда снова могу разговаривать. Только тогда я понимаю, что я на полу в мамином офисе. Я начинаю вставать, но чувствую слабость, так что остаюсь на полу.

— Что случилось?

— Я не знаю. Это было что-то вроде панической атаки. У меня нет идей почему… — мой голос сходит на нет, я озабочена тем, что хотя я теперь нормально дышу, я всё ещё чувствую себя нестабильно. Я нервничаю. Я резко поворачиваю голову в направлении двери. Там никого нет.

— Что происходит? — спрашивает Шон, его голос звучит взволнованно.