Пуля для любимого

— Как ты догадался? — прошептала она одними губами.

— О чем? — спросил он. — О том, что сегодня у меня день рождения? Так я с детства об этом знаю...

— Олег! — Она всплеснула руками и удрученно прислонилась к дверному косяку. — Как ты мог?!

— Как я мог? На самом деле, как это я посмел родиться в этот день! Мерзавец... Но, честно говоря, меня об этом не спрашивали. И вообще, Настя, я не вижу особенного повода для расстройства. Какая разница...

Он все еще стоял в прихожей — в носках, без ботинок, в распахнутой дубленке и шапке, сдвинутой на затылок. Настя почувствовала, что сердце ее буквально сжалось от нежности к этому человеку. Такой сильный — и в то же время вдруг показавшийся ей таким трогательным и беззащитно-нежным... Она прижалась к нему.

— Почему ты меня не предупредил? — прошептала она, целуя его в холодную щеку.

— Сюрприз. — Он пожал плечами. — Разве ты не любишь сюрпризы?

— Ненавижу, — ответила она, потянувшись губами к его губам. — Я ведь не приготовила для тебя подарка. Мне стыдно.

Они очень долго целовались, стоя в прихожей, наконец Олег отстранился:

— Подожди, котенок, дай я хоть дубленку сброшу. Ну вот... А теперь иди ко мне.

На кухне они оказались, только спустя час или полтора — Настя и не заметила, как стремительно пробежало время. Она с большим удивлением продолжала открывать в себе женщину, с каждым разом все больше убеждаясь в том, что то, чем они занимались в постели с Игорем, даже в лучшие времена нельзя было назвать настоящим сексом. Но тогда она просто не догадывалась об этом.

— Послушай, а чем это у нас так вкусно пахнет? — Олег, обессилевший, лежал на кровати и шевелил ноздрями, как изголодавшийся зверь.

— Фаршированные цыплята, — пожав плечами, с видимым равнодушием произнесла Настя, — и салат «оливье». У тебя ведь сегодня день рождения...

— Так ты знала? — Он удивленно поднял брови.

— Не знала. Но — чувствовала, — серьезно ответила она и поцеловала его в щеку. — Я сейчас накрою на стол. А ты пока достань свечи — вон в том шкафу, справа. На нижней полке.

В тот день — наверное, впервые за последние два или три года — Настя была по-настоящему счастлива. Им было так хорошо вдвоем, а свечи мерцали так нежно... Хотелось, чтобы этот вечер никогда не заканчивался.

— Настя, — сказал Олег, коснувшись губами ее щеки, — а когда ты познакомишь меня со своим сыном?

Он сказал это так естественно, что Настя вдруг подумала — наверное, все эти ужасы ей просто приснились. Вот они сидят здесь вдвоем с Олегом, они любят друг друга, они будут вместе, и у Никиты будет отец. Непременно будет отец, настоящий, который будет любить его ничуть не меньше, чем любил бы родного сына. А Настя наконец обретет свое простое женское счастье...

— Я скоро... скоро поеду за ним. Срок путевки заканчивается. Привезу его домой, и вы познакомитесь, — ответила Настя, стараясь не думать о том, насколько сложным все может оказаться впоследствии, какую цену ей придется заплатить за то, чтобы просто забрать ребенка домой из санатория.

— Послушай, а какие игрушки он любит больше всего?

— Да разные. Машинки, танки, пулеметы любит, как любой мальчишка. Любит маленьких солдатиков, в мягкие игрушки с удовольствием играет... Боже мой, только куда же я все это буду ставить? — Она посмотрела на плюшевых зверей, сидящих рядком вдоль стены, и огромное количество разнообразной игрушечной передвижной техники.

— В смысле? — не понял Олег.

— Я же тебе говорила... Эту квартиру придется продать, чтобы были деньги на операцию. Никитке необходима операция, а больше я нигде не могу достать деньги. Поэтому придется снимать квартиру, а ничего, кроме маленькой комнаты в коммуналке, с моей зарплатой я снять не смогу. — Настя вздохнула и пожала плечами: — Непонятно, куда девать такое количество игрушек.

Некоторое время Олег молчал, а потом произнес — как показалось Насте, немного обиженно:

— Настя, у тебя ведь есть я. А ты, как мне кажется, совсем меня в расчет не берешь.

— В смысле? — Теперь уже настала Настина очередь произнести эту фразу.

— В прямом смысле. Начнем с того, что у меня тоже есть квартира. Однокомнатная, которая, между прочим, стоит сейчас пустая. Во-вторых... Но об этом я пока не хочу говорить. Незачем загадывать и рассчитывать на то, что пока еще... Так ты меня понимаешь, Настя?

Настя собиралась было возразить, что это ее ребенок и ее проблемы. Но, взглянув в его глаза, поняла, что ни за что в жизни не решится произнести этих слов. Не решится, потому что...

— Боже, как я люблю тебя, — уткнувшись в его плечо, прошептала она, — за что мне такое счастье!

Олег, поглаживая ее по голове, прижал к себе и прошептал:

— Это ты — мое счастье.

Некоторое время они сидели в полной тишине, не говоря ни слова, прислушиваясь, как бьются сердца.

— Настя, — Олег внезапно нахмурился, — а что это у нас с телефоном?

Он, казалось, впервые обратил внимание на то, что шнур висит на стуле.

— Отключила, — произнесла Настя, стараясь сделать равнодушный вид, — просто не хотелось сегодня пи с кем разговаривать, вот и все.

— А ты на работу сегодня ходила? — снова поинтересовался он, нахмурив брови.

— Не ходила, — честно призналась она, — я же тебе уже говорила, что неважно себя чувствую...

— Только не нужно меня снова обманывать, что у тебя критические дни.

— Критические, — упрямо повторила Настя, — только не в том смысле, в котором ты подумал.

И рассмеялась, стараясь таким образом предотвратить возникновение дальнейших вопросов. Олег рассмеялся вместе с ней и разлил по бокалам остатки шампанского.

Два следующих дня прошли как в кошмарном сне. Настя все время пыталась сделать вид, что ничего не происходит. Пока Олег был дома, она крепилась, но стоило ему выйти за порог, как она тут же бежала к телефону и выдергивала шнур из розетки. За те двое суток она всего лишь два раза пользовалась телефоном — чтобы позвонить Наташке.

— Послушай, ты помнишь... — начала она разговор, не поздоровавшись, и Наташа сразу же ее оборвала:

— Ни здрасьте, ни до свидания. Во-первых, где тебя носит?

— Я за этим и звоню, чтобы предупредить...

— Трубку не берешь. Или телефон отключила, или ты вообще дома не живешь? Я к тебе вчера заходила, полчаса с закрытой дверью общалась. Эх, и мелодичный у тебя звонок!

«Так это ты была!» — едва не закричала Настя в трубку.