Романтическое приключение

Что ж, оба, обладая известной хитростью, приняли участие в этой игре, тем более, что Лизель в течение последних двух недель научилась обходить суть дела. Поэтому все, о чем спрашивал Шон Саттон, она поворачивала по-своему. Когда он спрашивал об Алексе, она, в свою очередь, интересовалась, есть ли у него самого дети, когда он говорил о ее работе, она спрашивала о его бизнесе, когда он упоминал Лондон, она поворачивала разговор на его собственные поездки туда, спрашивала об отелях, где он останавливался, о ресторанах, которые предпочитал… И в конце концов, он не смог получить ни одного ответа на свои вопросы, кроме одного: будет ли она десерт?

К разочарованию Лизель, в меню не было кофейного пудинга. Шон заказал кофе и виски, она — что-то шоколадное и очень калорийное, смутившись, что позволила себе подобную роскошь, быстро прочитала все и, извинившись, поспешила отправиться в туалет.

Забежав в туалет, она задержалась перед зеркалом. Щеки горели, и Лизель плеснула в лицо холодной водой, попутно спросив себя, не нужно ли ей подкрасить губы и ресницы. Однако решив, что Саттон, чего доброго, подумает, что она сделала это для него, отказалась от своей идеи.

Хотя Шон не казался ей таким неинтересным, как вначале — да, он, безусловно, обладал большим самомнением, — его, пожалуй, нельзя было бы назвать неприятным. И он, разумеется, понимал, как вести себя с девушками. Лизель должна была признать, что изменила свое мнение о нем в лучшую сторону. И он, возможно, сделал то же самое, только в худшую сторону. Она явно была не на высоте в этот вечер и готова была извиниться за это. «Извините, что я такая тупая печальная корова. Но я все время думаю о другом человеке. О том, кто, увы, недосягаем, и вы зря пригласили меня на ужин».

И еще одно, за что она не могла бы похвалить себя, — Саттон много говорил о себе, и Лизель с радостью позволила ему это. Но если честно, он много говорил, потому, что она все время молчала. Шон сделал паузу, заглянул ей в глаза и попросил:

— Расскажите мне о себе.

Но Лизель была так погружена в себя, что смогла лишь пробормотать: «А собственно, нечего рассказывать».

Она думала, что, пока ее не было, он успел послать друзьям сообщения, чтобы те организовали спасительные звонки, но, к ее удивлению, вернувшись из туалета, обнаружила, что ее ожидает еще один бокал шампанского.

— Можно подумать, что вы хотите меня споить, — сказала она, нервно улыбаясь.

В должное время последовал ожидаемый похотливый взгляд, но затем Шон совершенно смутил ее извинениями и тем, что заказал бутылку воды.

Когда с едой было покончено, Лизель подумала, что Шон тоже постарается ретироваться, как сделала она, но вместо этого он встал и, отодвинув ее стул, предложил пройти в бар.

— Выпьем чего-нибудь? — спросил он.

И так как Лизель чувствовала себя виноватой, она кивнула и согласилась, решив: почему бы не позволить ему потратить свои деньги? Когда Эваристе отвлек его, она украдкой взглянула на счет и, увидев астрономическую сумму, поняла, что обязана предложить ему что-то очень занимательное, однако вместо этого предложила одну из своих неудачных шуток, выслушав которую он дежурно рассмеялся. Когда Шон спросил, долить ли ей вина, Лизель не раздумывая кивнула.

И тут она увидела Тома в другом конце бара в группе друзей.

— Том! — непроизвольно воскликнула Лизель.

— Что, простите? — удивился Шон Саттон.

— Том… ммм… Я имела в виду Томми Купера. Обожаю его.

— Мне кажется, вы слишком молоды, чтобы помнить его.

— Н-да… — буркнула Лизель, соскальзывая с высокого стула. — Вы позволите, я отлучусь на минутку? Попудрить носик и… ммм… все такое…

Она не видела Тома с того дня, когда он поцеловал ее. И надо же, такое совпадение!

Том увидел, что Лизель идет к нему, и направился навстречу, покинув свою компанию. Это было похоже на неожиданное столкновение в баре.

— Что ты здесь делаешь?

— Могу спросить то же самое.

— Я первый задал вопрос.

— Пришла поужинать.

— С ним? — Он кивнул в сторону Шона Саттона, который, слава Богу, был опять занят разговором с хозяином ресторана.

Лизель кивнула.

— Какого черта ты пришла с Саттоном?

— Как я сказала, поужинать, — осторожно повторила Лизель, заинтригованная тем, почему он здесь.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Почему именно с ним? Просто мы оба свободные люди, — многозначительно произнесла Лизель. — Он симпатичный, преуспевающий и милый…

— Он идиот.

На какой-то момент их взгляды скрестились, и тогда губы Лизель невольно расплылись в улыбке, и она не смогла удержаться и прошептала смущенное признание:

— Я знаю. — Затем, защищаясь, спросила сама: — И все-таки, что ты делаешь в этом баре?

— Пришел выпить с друзьями.

— Часто приходишь сюда?

Вопрос заставил Тома улыбнуться и смутиться в одно и то же время.

— Нет. Я никогда не бывал здесь. Слишком претенциозно и цены немыслимые…

— Тогда почему именно сегодня? — спросила она, уже догадываясь, что он ответит. — Как ты узнал, что я здесь буду? — добавила Лизель.

— Мы немножко подозрительны, не так ли? — Том старался выглядеть оскорбленным и мрачным. — Просто официант, который обслуживает ваш столик, друг Лоррейн, и он…

Том прикусил губу и улыбнулся так очаровательно, что Лизель все ему простила.

— Он позвонил ей, и она сказала Эдриану…

Ну и Лоррейн! Но как ни была довольна Лизель, смущение не покидало ее.

— Что ж, теперь я знаю, что в корнуоллских джунглях барабаны стучат во всю мощь. — И далее последовал вопрос, ответ на который был крайне важен. — И зачем ты здесь?

Он смотрел в пол. Тер нос рукой, покусывая нижнюю губу, привычка, которую Лизель уже успела заметить.

— Что ж, у меня возникла безумная идея приехать сюда, столкнуть Шона Саттона в залив, привязав груз к ногам, и затем попросить тебя сбежать со мной.

Пытаясь защититься, Лизель прогнала улыбку и, уставившись на его бокал, подозрительно принюхалась.

— Что ты пьешь?

— Тоник. Пойдем со мной?

— Тоник плюс три капли джина?

— Нет. Просто тоник. Я хочу, чтобы ты сбежала со мной, — повторил Том. — Сейчас. Прямо сейчас. Уйдем отсюда, брось этого типа, и пойдем со мной.

— Но я не могу так поступить. И потом, ты практически женатый человек.

— Я не… — начал Том, но Лизель перебила его прежде, чем он смог подарить ей надежду.

— Кроме того, я не могу так некрасиво поступить с Шоном Саттоном. Видишь ли, может, он и идиот, но он был очень мил со мной сегодня. Одно дело, если бы он надрался, а ты бы спас меня от него, но он ведет себя вполне прилично.

— Ммм… Понимаю, что ты имеешь в виду. — Том подумал минуту-другую и затем посмотрел на нее с надеждой. — Но ведь он надоел тебе?

— О Господи, конечно! — вздохнула Лизель машинально.

— Тогда ты получила что хотела.

— То есть?..

— Скучное свидание. Нет ничего хуже, чем…

— Вполне возможно, — кивнула Лизель, не в силах удержаться от улыбки. — Хотя, если честно, я предвидела, что мне будет скучно с ним. Знаешь, с некоторыми людьми очень трудно общаться. Хотя у меня никогда не было таких проблем. Но с ним… мне просто не о чем говорить.

— Значит, он тебе надоел?

— О, конечно. Бедняга! Ему лучше разговаривать со столом.

— Он выключил тебя.

— Что?

Лизель думала о его словах.

Пожалуй, это была точная фраза.

Неважно, как обходителен и успешен был этот человек, это было именно то, что он сделал с ней. Выключил, вместо того чтобы включить. Тогда как Том… ужасно несправедливо, учитывая обстоятельства… но он заставил ее светиться во всю мощь. И сейчас она была Оксфорд-стрит в Рождество.

— Поэтому давай убежим отсюда…

— Том, не надо… пожалуйста…

— Я серьезно. Пойдем со мной.

— Не могу. Я никогда не прощу себе, если поступлю так некрасиво.

Том взял Лизель за руку, что заставило ее вздрогнуть, и сказал так искренне, что это свело на нет все ее благонамеренные заявления: