Проект «Пианист» (ЛП)

Она перемежала слова поцелуями, нежными и сладкими. Халу так хотелось согласиться, опрокинуть ее на диван и раздеть. Он уже представлял себе, каково это будет. Она права. Он мог разжечь ее желание так, чтобы Хани трепетала и неминуемо испытала бы оргазм. Просто исключительная девушка, и было потрясающе чувствовать себя тем, кто способен дать ей то, что не может никто другой. Пьянящее ощущение, головокружительное.

– Мы не можем продолжать в том же духе, – выдавил Хал, обхватывая ее лицо ладонями. – Потому что, как бы я ни хотел сказать «да», а ты, блин, понятия не имеешь, насколько мне этого хочется, правда в том, что ты себя обманываешь. Одной ночью ты не ограничишься.

– Я смогу, – настаивала Хани. – Одна ночь, Хал. Ни лжи, ни обещаний, ни отношений. Да мы даже друг другу не нравимся.

Ее язык говорил одно, тон – другое.

– Ты не такая, Хани.

– Значит, стану. С тобой.

– Лгунья.

Хани раздраженно топнула, схватила его за руку и прижала к своей груди.

– Чувствуешь, как у меня бьется сердце? Наверняка, чувствуешь, потому что у меня сейчас просто чертов приступ случится. Я свое предложение не с потолка взяла, а с той самой ночи обдумывала. – Она сглотнула и продолжила: – Хал, если ты не согласишься, я пойду на улицу и перепихнусь с первым встречным! И виноват будешь ты! Я не шучу. Вся моя жизнь стоит на кону и по большей части зависит от тебя. Ты разбудил мое тело, и я не смогу уснуть, пока кто-нибудь не споет мне чертову колыбельную! – За время этой страстной речи ее голос взлетел на октаву выше. Хани словно в дискуссионном клубе выступала. – Я хочу, чтобы это был ты, но богом клянусь, если упрешься – найду другого, причем скоро.

Наконец она выдохлась, и Хал сжал ее трясущиеся плечи.

– Не надо. Ты ведь не серьезно.

– О, совершенно серьезно, – жарко выдохнула Хани. – За эти несколько недель я через столько прошла. Пианисты. Кампании. И ты, Хал, ты кричал, ругался и целовал меня, как никто другой. Разве плохо, что я тебя хочу?

Хал редко лишался дара речи, но это был как раз такой случай. Она и правда серьезно. Клубничка, красивая чокнутая соседка, его хотела – вернее, хотела, чтобы он научил ее кончать.

– Ты ведь понимаешь, насколько странно это звучит? – через минуту спросил он, потерев заросшую щетиной щеку.

– Да.

Сознавая, сколько зависит от того, что он скажет, Хал осторожно подбирал слова.

– Я подумаю над твоим предложением, хорошо? Просто пообещай, что не рванешь таскать в дом незнакомцев.

Хани фыркнула.

– А ты не сильно торопишься облегчить мне жизнь.

Хал боролся с искушением. Ему не хватало секса, близости теплого тела, ослепительных оргазмов. Хани тоже пробудила его тело, вот только Халу хотелось не упасть в кровать, а сбежать подальше. Если дать ей желаемое, то он быстро окажется там, где не хочет быть. В месте, куда Хал закрыл дверь, закрыл и заколотил наглухо. Открыть его было бы грандиозной ошибкой, но сказать Хани «нет» тоже неправильно. Хал оказался между молотом и наковальней или, в его случае, между дверью и мягким, соблазнительным, пахнущим клубникой телом. Он переехал сюда, надеясь обрести покой, спасти остатки рассудка, погрузиться в забвение и научиться жить заново. Просто не ожидал встретить здесь Хани.

Хал поднялся и помог ей встать. А потом отвел через коридор прямиком к ее жилищу.

– Вот. Я тебя проводил. Сегодня никаких незнакомцев, договорились?

Хани все не отнимала свою теплую ладонь. Хал почувствовал, как она поднялась на цыпочки и легко коснулась его губ.

– Ты сказал, что любое свидание должно заканчиваться поцелуем.

– Это же не свидание.

– Ты приготовил мне ужин.

– Видишь? А только что говорила, мол, никаких свиданий, никаких сложностей. Сказал же, что ты не удержишься.

– Удержусь. Я женщина, умудрённая жизненным опытом, – улыбнулась Хани.

В своей жизни Хал знал много таких, и Хани явно к ним не относилась. Он даже некогда любил такую «умудренную» – и она стала одной из причин, почему он наглухо закрыл пресловутую дверь. Мог ли Хал ее приоткрыть и временно впустить Хани так, чтобы наружу не вырвалось все то, что там скрывается? Горечь отторжения, разочарования, сознание, что он больше не подходит на роль мужа, отца? Хал был сломлен. Ослепшие глаза, разбитое сердце.

Он прижался губами ко лбу Хани:

– Иди спать.

Она едва заметно кивнула.

– Обещаешь подумать над тем, что я сказала?

Он ответил ей таким же кивком.

– Спать.

Лишь вернувшись к себе, Хал опустил руку и обнаружил на столике в коридоре темные очки. Они служили ему защитой, но за весь вечер он о них и не вспомнил.

Глава 20

– Может, пойдешь со мной? – прошептала Люсиль на следующее утро, нервно перебирая нить ярко-голубых бус и умоляюще глядя на Хани.

Та посмотрела на Мими, болтавшую с посетителем, и попыталась придумать такой ответ, чтобы не обидеть ни одну из сестер. Плохо уже то, что Люсиль тайно встречается с братом, не хватало еще тащиться вместе с ней.

– Люсиль, а не лучше все-таки рассказать Мими? Если сознаешься потом, будет в десять раз хуже. Вдруг она захочет пойти с тобой?