Записки одиноких сердец, или Дневник красной туфельки (СИ)

Когда боишься, это чаще всего и происходит, потому Алексия не удивилась своей нерасторопности. Она позорно пропустила и окончание тренировки и тот момент, когда Локруа появился на улице. А главное - когда он успел подойти к скамейке, на которой она сидела, изображая заинтересованность в предмете.

Чужая ладонь осторожно легла на плечо девушки. Она обернулась, оказавшись лицом к лицу с Патриком. В тот момент ей в голову закралась мысль: сейчас все пойдет по стандартному сценарию, какой бывал уже неоднократно. Патрик, не спрашивая разрешения, сократит расстояние между ними до минимума, и, воспользовавшись случаем, снова её поцелует. И она не будет возражать. На этот раз не будет. И после промолчит, не станет в очередной раз препираться с Локруа на тему необоснованности его действий. Вопреки ожиданиям, Патрик ничего подобного не делал. Алексия вытащила наушники, чтобы слышать слова собеседника. И только тогда Локруа соизволил заговорить.

- Почему ты здесь?

На время вопрос поставил девушку в тупик. Сказать правду оказалось не так просто, как виделось в начале. Она не могла ответить, что ждала Патрика, потому что этими словами сама себе подписала бы смертный приговор. Точнее, не себе, а своей репутации. Алексии хотелось до победного конца сохранить иллюзию собственной непоколебимости. Никто не должен знать о её чувствах, никто. Даже самые близкие друзья. И уж точно не объект влюбленности. Пока окружающие лишь чешут языками, обсуждая подробности её личной жизни, все можно отрицать. Как только признание сорвется с её губ, ничего невозможно будет изменить. Все наперебой начнут кричать, что с самого начала знали. Стоило ли от них скрывать? Снова спишут все на высокомерие.

Пока Алексия придумывала весомые причины для объяснения своего присутствия на территории школы, Патрик сам нашел объяснение.

- Снова поссорилась с отчимом?

Предположение показалось довольно стоящим, хотя и спорным, но Алексия ухватилась за него, как утопающий за соломинку. Согласно кивнула.

С каких пор ей стало трудно разговаривать с Патриком? Видимо, с тех самым, как отрицание влюбленности осталось в прошлом. Теперь Хейворт смотрела на него иначе, видела перед собой человека, с которым ей хочется быть рядом, прикасаться к нему, шептать на ушко милые глупости или просто молчать, а не постороннего человека, которого нужно всеми силами избегать. Подрагивающий голос выдавал истинные эмоции с легкостью сплетницы-болтушки, разносящей особо секретные новости за считанные секунды. Влюбленность истинная, а не вымышленная оказалась куда более сложным испытанием. Алексия безумно боялась признаться, но в то же время отчаянно этого хотела. Противоречия разрывали на куски. С одной стороны ей хотелось самой немного податься вперед, хотя бы просто порывисто обнять одноклассника, с другой - она понимала, что должна его оттолкнуть. Это станет чем-то вроде закрепления традиции. Она всегда ведет себя с ним отстраненно и довольно холодно. Так должна поступить и сейчас, несмотря на то, что сердце так предательски стучит в груди, словно вольнолюбивая птица в клетке, грезящая о свободе.

- И что на этот раз?

- Не важно, - ответила Алексия.

Постоянное молчание её не красило, это было, по меньшей мере, невежливо. Странно, но голос прозвучал довольно уверенно, почти не дрогнул. Усилием воли удалось удержать себя в руках, не выдав истинных чувств.

- Пожалуй, и, правда, не важно, - улыбнулся Патрик. - Не хочешь говорить, наверное. Но это понятно. Не все способны откровенно говорить о своих проблемах.

- Ты слишком часто оказываешься рядом. Каждый раз, когда у меня проблемы со старшим поколением.

- А мама? Она не на твоей стороне?

- На моей. Но она на работе до вечера, а у Кингстона сегодня выходной. Не хочу возвращаться, пока он там в одиночестве.

Патрик посмотрел вверх. Количество грозовых облаков значительно прибавилось. Да и капли стали падать гораздо чаще, грозясь в скором будущем превратиться в ливень или того хуже - грозу.

- Друзья тоже тебя оставили?

- Нет. От них я сбежала сама, - призналась девушка, захлопнув книгу.

Положила книгу в сумку, туда же отправился и плеер.

- Правда?

- Да. Не хотела очередных расспросов. Понимаешь, в последнее время они слишком часто слышат о моих перепалках с отчимом, мне самой уже как-то не с руки им об этом рассказывать.

Локруа присел на корточки перед скамейкой. Девушка уже отвернулась от него, сидела теперь вполоборота, и можно было наблюдать за ней, без риска наглядно продемонстрировать свой интерес.

- Погода откровенно портится, - задумчиво произнес Патрик. - Ты не можешь сидеть здесь вечно. Начнется дождь, и ты промокнешь.

- Начнется дождь, пойду домой.

- Но...

- Есть варианты?

Патрик усмехнулся.

- Я уже говорил однажды. Варианты есть всегда.

- И какие?

- Ты можешь провести этот день у меня дома.

- А...

- Нет, ты никого не стеснишь. Я уверен, что моя тетя не станет возражать против твоего визита.

- А...

- Не волнуйся. Я не буду к тебе приставать.

- А...

- Или к тебе надо приставать?

Озвучив вопрос, Патрик не удержался и подмигнул Алексии.

- Локруа! - воскликнула девушка рассерженно.

- Что? - подозрительно нежно поинтересовался он.

За нежностью проскальзывала насмешка. Он в очередной раз пустил в ход свои дурацкие шуточки. Рассчитывал, что Алексия отреагирует стандартно, и это станет чем-то вроде перемирия. Очередной виток их отношений начнется так же, как и прежний, молчание сменится общением. Желательно не на повышенных тонах. Практика показала, нормально общаться они не могут. Вот и сейчас девушка поступила не оригинально, оправдав ожидания Патрика. Правда, только в первую минуту. Потому что в следующий момент девчонка заставила его проглотить слова о предсказуемости. Схватила за полы пиджака, наклонилась близко и прошипела:

- Не надо. Мне твои шутки глупые поперек глотки стоят. Понимаешь?

- Понимаю, - выдал он растерянно.

- Вот и отлично.

- А вдруг это не шутка?

- Локруа, не зли меня, - прорычала девушка, все же выпуская смятую ткань из рук.

Патрик поднялся на ноги, подхватил свою сумку со школьными принадлежностями, сумку Алексии и направился в сторону выхода со школьного двора. Девушке ничего не оставалось, как последовать за Локруа. Сначала она возмутилась такому своеволию, но Патрик от первоначального решения не отступился, заявив, что они идут к нему домой. И спорить бесполезно, все равно мнение останется прежним.

Он шел очень быстро, Алексия едва поспевала следом. Виной тому были довольно высокие каблуки.

- И всё равно я чувствую себя обязанной. Это плохо.

- Когда ты бываешь в доме Миранды, подобные чувства тебя тоже не оставляют?

- Нет. Разумеется, нет. Но Миранда...

- Да, Миранда - твоя подруга. Это я знаю. Но мы, кажется, договаривались, что станем друзьями. Почему бы нам, действительно, не придерживаться этого принципа? Друзья должны друг другу помогать, вот я и протягиваю тебе руку помощи.

- Я не могу с тобой дружить.

- И что тому причиной?

- Не верю тебе.

- Вопрос тот же. Какие причины?

Алексия пожала плечами.

- Твое отношение к девушкам несколько настораживает. Я жду с твоей стороны подвоха, даже зная, что это всего-навсего твой стиль общения. Ничего не могу поделать. По-прежнему, не уверена, что могу тебе доверять.

- Вот как... - В голосе его проскальзывала задумчивость.

- Именно, - подтвердила Алексия.

Подошедший автобус на время решил проблему необходимости поддерживать диалог. Запрыгнув на подножку, быстро взлетела по ступенькам. Уже стоя наверху, протянула Патрику руку. Во время поездки они молчали, лишь один раз Локруа потревожил девушку просьбой - поделиться наушниками. Алексия заметила, что ему музыка может не понравиться, тем не менее, наушником поделилась. Несмотря на то, что разговор в дороге не задался, девушка не расстроилась. Продолжила исподтишка наблюдать за своим спутником. Он отвернулся к окну, да так больше ни слова и не произнес. Алексию это одновременно раздражало и радовало. Все те же противоречия, что и раньше. С одной стороны, она не имела возможности поговорить со своим спутником, с другой могла спокойно смотреть на него, сколько душе угодно, не боясь быть обнаруженной. Локруа казался отрешенным от внешнего мира, задумчивым. Его не волновало все происходящее вокруг, намного сильнее парня занимал собственный внутренний мир.