Записки одиноких сердец, или Дневник красной туфельки (СИ)

- Женская солидарность? - предположил Патрик.

- Именно.

- Спасибо за честный ответ, - ответил Локруа со своей фирменной улыбкой на губах, а потом наклонился и шепнул на ухо Миранде: - Буду тебе безумно благодарен, если ты отвлечешь Лайзу...

- Её Лайла зовут, - машинально поправила Блейк.

- Ай, это не важно. Просто отвлеки её, и благодарность моя не будет знать границ.

- Сам-то куда собрался?

- Подругу твою проведать, - честно признался Патрик, направляясь к магазину.

Миранда хлопнула ресницами. Едва не задохнулась от такой наглости. Нет, это надо быть таким самовлюбленным типом, считающим, что все женщины планеты обязаны пребывать в неописуемом восторге, получив крохи его внимания. Хорошо, если Алексия поступит с ним, как с отчимом, не церемонясь.

Алексия, откровенно говоря, на успех с самого начала не рассчитывала, потому нисколько не удивилась, услышав приближающиеся шаги, а после вопрос Патрика:

- Не хочешь поздороваться?

- А её ты тоже называешь belle?

- Ты поэтому прячешься? Ревнуешь, плачешь, нервничаешь и не хочешь показывать свои слезы?

- Какие слезы, Локруа? У меня есть волшебный носовой платок. Один раз посмотрю на него, и плакать не хочется, потому что в памяти сразу всплывает надменное лицо его хозяина. Радовать тебя мне не в кайф.

Патрик хмыкнул.

- Может, все-таки выйдешь из-за занавески?

- Нет.

- Хорошо, тогда я зайду.

- Наглость - твоё второе имя. А, может, и первое.

Она стояла у стены, сложив руки на груди. Все в той же самой майке с изображением лягушонка на груди. Если Локруа надеялся застать её в раздетом виде - просчитался. Патрик не придумал ничего лучше, чем встать напротив, полностью скопировав позу Алексии. Прислонился спиной к зеркалу, так, что Хейворт теперь видела перед собой собеседника, а не собственное отражение.

- Куда дел Лайлу? - спросила скучающим тоном.

- Поручил развлекать её твоей подружке.

- Какой благородный кавалер!

- Я никогда не претендовал на это звание.

- Да куда тебе.

Алексия махнула рукой. Тяжелый случай, запущенный. Действительно, какой из него благородный кавалер, если он - обыкновенный бабник, волочащийся за каждой юбкой? Интересно, а не перекинется ли он, устав от одноклассниц, на представительниц старшего поколения? Например, на учительницу истории. Она не так давно пришла работать в школу. Молода, симпатична. Блондинка опять же. Локруа, судя по всему, как магнитом тянет к блондинкам.

- А меня, значит, сам решил развлекать?

- Я хотел поговорить с тобой.

- О чем?

- Давно хочу сказать, да забываю... У меня дома осталась твоя шляпка.

- Понятно.

- Не хочешь забрать её?

- Принеси её в школу, и я с удовольствием заберу. Или домой ко мне привези. Или с курьером отправь. В наше время передать вещь другому человеку - не проблема.

- А ты не можешь приехать?

- Зачем? - удивилась Хейворт.

- За шляпкой. И просто так...

- Кастинг в гарем продолжается? Набор открыт? - хмыкнула девушка.

- Нет никакого гарема, - отмахнулся Локруа. - И никогда не было. Я просто подумал о том, что со времен заключения перемирия мы с тобой перестали общаться. А это - не то, чего я изначально хотел. Ты же знаешь.

- Знаю. Не этого. Судя по твоим глупым шуткам, ты хотел, чтобы я... В общем, не важно. Ты сам помнишь, что говорил раньше.

- Ты любишь его? - внезапно спросил Патрик, сместив акценты разговора со своей персоны на Алексию.

- Кого?

- Своего отчима.

- Почему ты спрашиваешь?

- Просто интересно, для кого это?

Локруа с самого начала заметил яркое белье, правда, решил начать разговор с чего-то нейтрального. Только потом задать интересующий вопрос. В душе поселилось странное чувство. Нечто такое, что невозможно охарактеризовать одним словом. Словно кто-то провел по коже острым лезвием. Вспорол кожу, и вслед за этим появились саднящее чувство. И ничего нельзя сделать, остается только терпеть, мириться с подобным положением вещей.

- Вижу, твое мнение обо мне осталось на прежнем уровне.

- На каком?

- Намного ниже плинтуса, - заметила Алексия. - Вроде должен понимать, что я не такая уж эгоистичная тварь. Не в моих правилах играть против людей, которыми я дорожу. А мама - самый дорогой для меня человек на свете. Я никогда не пойду против нее, потому и от мыслей о Кингстоне отказалась в тот момент, когда узнала об этих отношениях. К тому же... Я, кажется, уже говорила, что любовь прошла, и отцвели цветы. Прежняя симпатия в настоящий момент расценивается, как глупое подростковое увлечение. Некоторые девушки влюбляются в звезд телеэкрана: ведущих, музыкантов, актеров, а я влюбилась в учителя. Сейчас, к счастью, от этой влюбленности избавилась.

- Тогда для кого это?

- Для души.

- Какая развратная у тебя душа.

- Скажу иначе. Я хочу порадовать человека, заполнившего собой мою душу, - развела руками Хейворт. - Он помог мне избавиться от мыслей об отчиме, и я ему за это благодарна. Вот, готовлюсь к свиданию, как видишь.

- К свиданию? - Локруа напрягся.

- Да.

- И с кем?

- Какая разница?

- Интересно знать. Он учится в нашей школе?

- Нет. Принципиально не встречаюсь с учениками нашей школы.

- Почему?

- Потому что при расставании не избежать скандалов. Не хочу каждый день сталкиваться с человеком, который жаждет со мной поругаться, в попытке выместить злость.

- А, если бы я пригласил тебя на свидание, ты...

- Я бы отказалась, - моментально ответила Алексия, не дав Патрику договорить фразу до конца. - Ни для кого исключений не делаю. Если ты ещё не в курсе, в школе я получила прозвище "ледяная принцесса". Всё потому, что я отвергаю все предложения. Не только одноклассников, но и учащихся параллельных классов.

- Рискнуть не хочешь?

- Ради тебя?

- Да.

- Вряд ли.

- Ты не сказала "нет", это обнадеживает.

- Твои родители явно просчитались. Тебя следовало назвать Дезире. Соблазнять ты умеешь на ура. Будь я немного наивнее, сейчас уже визжала бы от восторга. Самый популярный мальчик в школе рассуждает, что в теории мог бы со мной встречаться. Это ли не мечта любой школьницы?

- Жаль, что ты не наивнее.

- Может быть. А, может, нет, - сказала Хейворт задумчиво. - Вот, мы поговорили. Теперь можем спокойно расходиться. Мне надо примерить кое-что; твое присутствие ограничивает меня в действиях.

- Стесняешься?

- Знаешь, не привыкла дефилировать перед посторонними мужчинами в одном нижнем белье. Это довольно личное.

- Я не посторонний.

- Но и не близкий.

- В таком случае, я очень надеюсь, что твое сегодняшнее свидание сорвется и будет перенесено на неопределенный срок.

- Почему? - удивилась Алексия, на время позабыв, что никакого свидания и не намечалось.

Все это она выдумала на ходу, чтобы не называть истинную причину.

- Потому что не теряю надежды лично снять с тебя эти тряпочки, - на полном серьезе произнес Патрик, попутно отмечая румянец, вновь вспыхнувший на щеках собеседницы. - Обязательно купи их. Должно быть, восхитительное зрелище.

Алексия собиралась возмутиться, но не успела. Патрик приложил палец к её губам.

- Ничего не говори. Сейчас любые слова будут лишними.

Хейворт ничего говорить и не стала. Дар речи благополучно её покинул. Патрик играл, это она понимала, но ничего не могла с собой поделать. Его слова вгоняли в краску, но были приятными. Пошлые, развязные выходки, поведение, не заслуживающее уважения, постоянные появления на людях с разными девушками... По идее, как человека здравомыслящего, её все вышеперечисленное должно было оттолкнуть. Но не отталкивало. Кроме того, девушку посетило совершенно иррациональное желание обвить шею Локруа руками и сорвать с его губ очередной поцелуй. Но Алексия этого не делала. Не хотела открывать все карты, не хотела ставить Патрика в известность, что именно он заставил её забыть о прошлом чувстве.