Лукавый сексуальный лжец (ЛП)

него не было ощущения, будто я его отчитываю. – Меня взбесило, что вы,

парни, говорите о женщинах как об угощении. Будто они одноразовые и легко

заменимые, когда подают более привлекательное «блюдо». Так что да, между

нами все прекратилось, потому что с тем, кто имеет настолько допотопное

отношение к женщинам, я даже случайного секса не хочу. Хотя никак не

ожидала, что это выльется во что-то еще.

Его щеки краснеют, и, глядя вниз, он кивает.

– Я не думал о тебе как о легко заменяемой, – говорит он. – Просто хочу

убедиться, что ты это знаешь.

В груди становится слишком много бабочек, и я тяжело сглатываю, чтобы

успокоить их.

– Ценю это, мой друг, – отвечаю я.

В ответ на это слово Люк иронично и, возможно, задумчиво улыбается, а

потом спрашивает:

– А какие другие причины?

Я несколько раз моргаю, пытаясь вспомнить начало разговора.

– Другие причины, по которым ты не хочешь меня видеть – в

романтическом смысле, – подсказывает он.

– Думаю, та главная, – рисуя пальцем спирали на песке, говорю я. – Не

уверена, что хочу чего-то такого сейчас. У меня некоторые трудности с

доверием, а ты не тот, кому легко доверять…

Люк молча поднимает другую ракушку и вертит ее в руке, ожидая

продолжения.

– Харлоу психанула немного, узнав, что мы… – я оставляю фразу не

законченной.

Он бросает ракушку и отряхивает руки от песка.

– Могу себе представить. Но она переживет.

Повернувшись к нему, я спрашиваю:

– Почему все так про нее говорят?

Он пожимает плечами.

– Потому что это Харлоу. Она вспыхивает, как бумага, а не горит, как

дерево. И вспышку ты не можешь спрогнозировать.

Его непринужденная уверенность куда сильнее обнадеживает, чем

полная комната нервозных Лол, Оливеров, Финнов и Анселей.

– Ты как-то слишком самонадеян.

Его улыбка немного грустная.

– Я был с Миа , но Харлоу была всегда поблизости. Лола тоже, –

добавляет он. – Но моя дружба с Харлоу была другой. Ближе. Лола

эмоционально была чуть сдержанней. А вот Харлоу… – он смеется. – Харлоу

ни капли не сдержанная. Я был ей больше братом, нежели другом. Мне

интересно, была ли она расстроена из-за того, что мы отдалились друг от

друга. Потому что сам я почувствовал именно это, узнав, например, что они

все вышли замуж, а я и понятия не имел.

Не зная, что ответить, я просто молча киваю. Прищурившись, Люк

смотрит на воду.

– Так что я думаю, она беспокоится об уязвимости Миа и о том, что

касается тех наших времен. И я думаю, отчасти Харлоу права насчет ее

уязвимости, но точно не в таких объемах, как ей кажется. Харлоу просто

мама-медведица.

– И тебя это не беспокоит? – спрашиваю я. Он поворачивается ко мне. –

Ведь Миа знает, что мы переспали.

Он смотрит на меня, будто я говорю какие-то глупости.

– Нет. А что?..

– Ладно тогда. Хорошо.

На лице Люке медленно появляется улыбка.

– Надеюсь, наш уговор остается в силе.

Я копаюсь в памяти, прежде чем понимаю, о чем речь.

– Ты выполнил свою часть сделки. И я не врала, ты справился на

отлично.

– Спасибо, – гордо улыбаясь, отвечает он. – И несмотря на то, что я

недавно сказал, я по-прежнему за то, чтобы быть этими «просто друзьями».

Мне нравятся наши отношения, какие они есть у нас сейчас.

– Спасибо за то, что сказал, – солнце стало ниже, и не нужны часы,

чтобы понять – время уходить. – Мне пора, – встав, я стряхиваю с ног песок.

– На работу?

– Ага.

Он наклоняется поднять свою доску.

– Марго охренеет, когда узнает, что я просто был, не говоря о том, что

серфил в океане.

– Я отлично провела время, – ставлю свою доску вертикально и вытираю

ее полотенцем. – Ты справился куда лучше, чем я ожидала.

– Сочту за комплимент, – отвечает он и надевает футболку. Я чуть не

заскулила, когда все эти мышцы скрыла ткань.

– Прости, просто имела в виду, в первый раз мало что бывает идеально.

Люк ухмыляется.

– Я напишу тебе, чтобы договориться про «Шесть Флагов».

Мои плечи опускаются, и я издаю стон.

– Неужели тут нет никакой лазейки?

Он мотает головой и улыбается.

– Ну нет. Я же будущий адвокат. Стал бы я предлагать сделку с

возможностью увильнуть! Но мы можем поехать летом. Пусть твои

нервишки немного попривыкнут.

Я смотрю, как он наклоняется поправить шлепанцы, а потом надевает их.

Он такой милый. И так неподдельно хорош.

– Ты тут аж до конца лета? – спрашиваю я. От такой мысли сердце

подпрыгивает к горлу.

– Хм, – Люк сладко улыбается, и в уголках глаз появляются морщинки. –

Думаю, там поймем.

Люк

Могу с уверенностью сказать: сдавать мазок из уретры – не лучшее

начало выходных. Поверьте на слово, можно придумать развлечение и

повеселее.

– Эти анализы самые точные, – уверяет меня медсестра, не замечая моей

паники и глядя в мою карту. – Мы возьмем мазок на сифилис, гонорею и

хламидиоз и кровь на генитальный герпес и ВИЧ.

– Отлично, – хрипло отвечаю я. Пугающий, стерильно упакованный

тампон лежит на подносе возле ее локтя.

– Боли при мочеиспускании есть? – спрашивает она.

– Нет, – я ерзаю, стараясь одернуть бумажную накидку, что мне выдали;

та едва доходит мне до бедер. Небрежно кладу руки над тем местом, где

хозяйство почти полностью видно, и сам не знаю, чего я так дергаюсь. Я уже

делал это раньше, и довольно тесно знаком с медсестрой – в больничном

смысле слова.

– Никакого зуда или выделений?

– Нет! – я инстинктивно прикрываю промежность рукой.

– Это хорошо, – улыбнувшись, медсестра идет мыть руки. – Краткий

визуальный осмотр, а потом возьму кровь, ладно?

– А мазок? – спрашиваю я.

Она виновато морщится и, вытерев руки, выбрасывает бумажное

полотенце в мусорное ведро, нажав на педаль.

– Это быстро, у меня легкая рука.

Издав щелкающий звук – который эхом раздается по кабинету – она

надевает перчатки и подходит ко мне.

Все закончилось быстро – не ржать! – хотя теперь я всю жизнь буду

помнить ощущение сухого тампона, засунутого в член, или как медсестра

возраста моей матери дотошно проинспектировала все мои прелести. Но зато

потом забор крови, и я свободен.

Выходя из клиники, чувствую себя обновленным, поскольку выполнил

один пункт из всего списка «Начни новую жизнь». Но перед этим я не особо

беспокоился. Даже с Миа я всегда пользовался презервативами.

Скорее это была понятная боязнь самой возможности появления

венерических заболеваний. Плюс я не всегда занимался сексом на трезвую

голову, и немало раз секс под алкоголем был достаточно акробатичным.

Каковы шансы, что однажды презерватив порвался, а я и понятия не имел? А

что, если у девушки, которая делала мне минет – а вот тут я никогда

презервативами не пользовался, я идиот, знаю – был герпес?

Крепко схватившись за руль одной рукой, я выезжаю со стоянки клиники

и другой рукой ищу музыку, чтобы заглушить свои панические мысли. Меня

ждет внепланово свободный день. Всего месяц назад это был бы идеальный

день и выглядел следующим образом: я бы отправился выпить пива с Эндрю

или Дэниелом. Потом игра в поло в бассейне, а вечером бар.

Но на сегодняшний день все это уже не то. Дэниел и правда полный

мудила. У него недавно родился сын от официантки, с которой он трахался

несколько недель, и сейчас он рвет задницу на работе, чтобы платить

алименты на ребенка, при этом все равно проводя вечера в барах в поисках