RECKLESS (СИ)

— С грибами, беконом и сыром? — вопросительно смотрит она на меня, а я смеюсь и даю ей «пять», выходя из комнаты прочь и направляясь к домашнему телефону, заказывая еду.

Весь оставшейся вечер мама рассказывает в каких уголках мира побывала, при этом собирая свой излюбленно кофе, которой она коллекционирует. Она покупает по две пачки одного сорта, одна хранится у нее в комнате, на полке с остальными, а вторая идет по назначению. Мы объедаемся двумя пиццами за просмотром сериала «Две девицы на мели», который сегодня целый день идет по телевизору.

Ближе к вечеру нам привозят пончики из «Dunkin’ Donuts», которые мы с охотой уплетаем за чашечкой ароматного кофе с имбирем, кажется, из Берлина. Я рассказываю маме о моем вымышленном мини-путешествии с девочками по четырем озерам близ Осло и о том, как мы убегали от стаи птиц, что хотели отобрать у нас маршмелоу.

Мама звонко смеется от каждого моего высказывания в сторону сериала и не перестает улыбаться. Это так прекрасно, что, даже не видясь столько времени, моя мама не меняется. Конечно же, я хочу задать сотню вопросов про того мужчину и почему она его скрывает, но понимаю, что это совсем не к месту.

Одна мысль о том, что я могу ее потерять, обдает меня холодными импульсами и заставляет подкашиваться колени. Я так безумно и безгранично люблю этого человека, что не представляю дальнейшей жизни без нее. Она — моё все. Потерять ее, значит потерять самую важную часть себя.

Я ни за что и никогда не позволю навредить ей из-за ошибки, которую допустила я.

Мама засыпает на моем плече, а я умиротворенно прижимаюсь к ней ближе, укрывая нас одеялом. Заранее ставлю будильник на 2 часа ночи, чтобы мама не пропустила рейс, и не замечаю, как сама засыпаю под звонкий голос Макс и Кэролайн*.

Комментарий к XXII.

Макс и Кэролайн - главные героини сериала “Две девицы на мели”.

Вот такая вот теплая концовочка, честно, я была Евой в тот момент. Даже расплакалась. Я прошу вас, цените каждый момент, проведенный с близкими. Их жизнь не вечна. Показывайте свою любовь в поступках и не забывайте говорить “Я люблю тебя”. Это так важно.

Группа - https://vk.com/club124874000

========== XXIII. ==========

Первый человек, о котором ты думаешь утром, и последний человек, о котором ты думаешь ночью — это или причина твоего счастья или причина твоей боли.

Эрих Мария Ремарк.

Утро. 1 августа. 2017 года.

Ed Sheeran — Donʼt

Я проснулась из-за ноющей боли в позвоночнике, видно потому, что уснула в очень неудобной позе. Скинув плед с ног, я потерла глаза и сфокусировала зрение, увидев записку и конверт на столе. Взяв записку в руки, я начала читать.

«Ева, я не стала тебя будить, потому что ты очень сладко спала. В конверте лежат деньги, купи себе что захочешь. Мне очень больно от того, что я нахожу так мало времени для тебя. Прости, дочь! Но я надеюсь, что ты хорошо проведешь последний месяц лета. Я хочу, чтобы ты не отказывала себе ни в чем.

Повеселись.

Мама».

Я сонно улыбнулась и положила записку на стол, беря конверт и смотря столько там денег. И сказать, что я прихуела, это ничего не сказать. Даже не считая, я могу понять, что там более тысячи долларов. Интересно, почему не в кронах? Не важно.

Я встаю с дивана и убираю остатки еды в мусорный контейнер, попутно снимая с себя одежду, когда иду в ванную комнату. Принимаю душ и крашусь. Делаю небрежный пучок и выбираю вишневый топ с джинсовым комбинезоном. Впопыхах складываю в сумку телефон, наушники, деньги и карманный нож, ну, мало ли. Закрываю дверь и втыкаю в уши наушники, направляясь в сторону дома Нуры.

Дохожу до квартиры подруги за небольшой промежуток времени и поднимаюсь на нужный этаж, стуча в дверь. Все тихо. Смотрю на дисплей телефона, на котором высвечивается время. 11:35, по идее, Нура должна была уже проснуться. Она у нас ранняя пташка. Боже, как же я ненавидела ее в те моменты, когда она оставалась у меня на ночь и будила в воскресенье где-то в девять часов утра. Что за время ненормальных?

— Эксиииииль! — протягиваю я, когда в дверях появляется совсем сонный парень.

— Ева? — смотрит на меня, как на приведение.

— Я! — усмехаюсь, и парень обнимает меня, отрывая от пола и покачиваясь из стороны в сторону. — Я скучала! — он пропускает меня внутрь, и я вижу в коридоре Нуру, которая печатает что-то на телефоне, не замечая меня.

— Эскиль, я слышала, как ты сказал Ева, или мне послышалось? — она поднимает взгляд, и её голубо-серые глаза расширяются.

— Нура, — выдыхаю я и срываюсь с места, как и она. Я буквально сношу её с ног, и мы ввалимся на ковер, крепко прижимаясь друг к другу.

Как же я скучала по её пепельным волосам, по улыбке и красным губам. По джинсам бойфрендам и рубашкам на размер больше неё. Скучала по голосу и мимике её лица.

— Я не верю, — шепчет она мне на ухо, и я улыбаюсь так, что скулы сводит.

Это непередаваемое чувство радости, которое бурлит в моих венах. Голова абсолютно ясная, и я счастлива. Много ли для счастья нужно?.. Вовсе нет.

— Эй, вы чего одни обнимаетесь?! — ворчит Тригвассон* и наваливается на нас сверху.

Мы смеемся, когда парень говорит свое фирменное: «Itʼs Britney, bitch», и валяемся по полу, как ненормальные, задыхаясь от нехватки воздуха в легких.

На душе так легко и спокойно, что становится страшно, потому что это может исчезнуть в один момент. И этот момент наступил. Мой телефон вибрирует, и я вытаскиваю его из сумки, открывая сообщение.

«Думаешь, я забыл про тебя? Твоя улыбка исчезнет с твоего прекрасного личика, когда я всажу пулю в сердце твоей матери. Удачи, дитя».

Почему он все портит?

Мое выражение лица сейчас, скорее всего, пугает, потому что Нура и Эскиль больше не смеются и пристально смотрят на меня.

— Что случилось? — спросила Нура, когда я писала ответное сообщение.

«Что тебе нужно от меня?»

— Все в порядке, — вру я и дрожащими руками открываю только что присланное сообщение, принимая сидящее положение.

«Что и раньше. Информация, Ева, мне нужна ин-фор-ма-ци-я».

«У меня её нет, сколько я могу вам повторять? Я вас не боюсь. Прекратите мне писать, а иначе я сообщу в полицию».

Я извиняюсь перед ребятами и выхожу на свежий воздух, начиная набирать маму. Гудки. Гудки. Гудки. Меня бросает в дрожь, и я шумно сглатываю.

— Алло? — божечки, слава богу.

— Мам! Привет, ты долетела? Все нормально? — похоже, план «вести себя как обычно» был провален.

— Ева, все хорошо, я прилетела два часа назад, сейчас в отеле. Что с тобой? — взволнованно говорит она.

— Все нормально, просто ты мне не позвонила, вот я и заволновалась, — выдыхаю и кладу ладонь на лоб, оглядывая улицу.

— Прости, совсем замоталась, — я замечаю черную машину на другой стороне улицы и хмурюсь.

— Хорошо, пока, мам, — она говорит прощальное «пока», и я вижу +1 новое сообщение, открывая его.

«Не позвонишь, дитя, потому что, я думаю, тебе будет интересен такой интересный факт, что твой отец жив».

Мое сердце пропускает удары, и я чуть не роняю телефон, переводя взгляд на ту самую машину, которая срывается с места и скрывается из моего поля зрения.

Какую игру он затеял?

Я сдерживаю себя, чтобы не разбить телефон, поэтому кладу его в задний карман. От греха подальше. Достаю сигарету из пачки и закуриваю, правда, не с первого раза, потому что отвыкла за столь короткий срок от ветреного Осло. Тут намного прохладнее, чем в Лос-Анджелесе.

Через пару минут слышу хлопок двери и оборачиваюсь, видя Нуру, которая подходит ко мне и смотрит на сигарету в моих руках.

— Снова начала? — щурит она один глаз из-за солнца, и я пожимаю плечами. — Ты знаешь, что должна многое мне рассказать? И не только мне, — я вопросительно смотрю на неё, а затем оборачиваюсь на девичьи возгласы, видя совсем недалеко три знакомые фигуры девушек.

— Ты рассказала девочкам? — затягиваюсь и хмуро смотрю на нее. — Зачем? — конечно, еще допроса мне не хватало.