Идеальный размер

–Что же вам непонятно? – спокойно спрашивает Кэгни.

В каком смысле? Разве я говорила что-то о понимании?

– Что вы имеете в виду? – переспрашиваю я вызывающе, стараясь скрыть тот факт, что в голове у меня стоит густой туман.

Все аргументы, которые я минуту назад выдавала с такой уверенностью, куда-то испарились, по всей видимости, вымытые алкоголем, бурлящим у меня в крови.

– Что вам, женщинам, непонятно в самих себе? – уточняет Кэгни. – Лично мне все в себе понятно.

Он вызывающе выставляет подбородок. Я собираюсь передразнить его жест, но в последнюю секунду прихожу в себя – получится не очень вежливо. Решаю просто ответить, надеясь, что правильно уловила суть вопроса.

– А вы уверены? Вы уверены, что вам все в себе понятно?

Кристиан делает попытку прервать наш спор и разрядить обстановку.

– Женщины более сложные создания, – говорит он, глядя на меня с мягкой улыбкой.

Кэгни переводит взгляд на Кристиана и тоже улыбается. Не понимаю: они надо мной смеются или нет? В любом случае довольно! Я устала от того, как эти голубки весь вечер надо мной издеваются! В конце концов я не виновата, что им не приглянулась. Я не собираюсь больше терпеть ни грубости мистера Кэгни Джеймса, ни его пренебрежительного отношения ко всем, у кого нет члена. Я не позволю обращаться со мной, как с человеком второго сорта!

–Если вам не нравятся женщины, мистер Джеймс, это еще не значит, что вы имеете право называть их примитивными! Как бы вам...

Мне приходится оборвать предложение на полуслове, потому что чувствую себя вдрызг пьяной и едва сижу на месте от сильнейшего головокружения.

К счастью, Кэгни не дает мне развить свою мысль.

–Потому что мне не нравятся женщины? – изумленно переспрашивает он.

–Именно из-за таких, как вы, мистер Кэгни Джеймс, в обществе плохо относятся к гомосексуалистам! – кричу я неожиданно, бью кулаком по столу и пытаюсь встать со стула.

Встать мне удается, но ненадолго. Снова начинает кружиться голова, а ноги просто ватные. Я грузно опускаюсь на стул. Как хорошо чувствовать под собой твердую опору!

–Эй! – обиженно восклицает Кристиан, выпрямив спину. – Кто это тут плохо относится к гомосексуалистам?

–Нет-нет, Кристиан! Я не вас имела в виду. Вы прелесть. Самый чудесный человек из всех, кого я знаю.

Я улыбаюсь Кристиану и подмигиваю ему с заговорщическим видом. Такое чувство, будто я провалилась в глубокую яму и лечу вниз, а подол юбки полощется у меня возле самых ушей. Я уже не в состоянии контролировать речь, не могу избежать неловких ошибок и бестактностей, но и остановиться тоже никак не получается.

–Я имела в виду... в смысле... я хотела сказать, что плохо отношусь к гомосексуалистам, которые плохо относятся к женщинам.

–Плохо относятся к женщинам? – спрашивает Кристиан, как будто не веря собственным ушам.

–Я не вас имела в виду, Кристиан! Не вас!

Мне приходится немного повысить голос, чтобы Кристиан понял наконец, что я хочу сказать. Крохотная часть сознания, которая еще остается трезвой, бьется в недрах одурманенного алкоголем мозга, безуспешно стараясь вырваться из плена и взять под контроль то, что я говорю.

–Нет-нет, Кристиан. – Кэгни смотрит на меня спокойно и с ощутимой долей презрения. – Она права. Именно из-за таких, как я, люди плохо относятся к гомосексуалистам. Даже несмотря на то что я предпочитаю спать с женщинами.

В гостиной воцаряется гробовая тишина. Я мысленно повторяю сказанные Кэгни слова и делаю все возможное и невозможное, чтобы их понять. Когда до меня наконец доходит смысл сказанного, я открываю рот и, не сдержавшись, выпаливаю:

–Господи, неужели вы бисексуал?

–Черт возьми, кто вам вообще сказал, что я голубой?! – бросает Кэгни возмущенным тоном мне в лицо.

Я открываю рот, но что ответить, не знаю. Как же так? Выходит, он не гомосексуалист? Тогда почему явился в гости с мужчиной? И почему на нем такой свитер, какие носят гомосексуалисты? И зачем, интересно, я так напилась? Точнее, кто позволил мне так напиться?

Я тщетно оглядываюсь по сторонам в поисках виновника. Ну что ж, придется приносить извинения.

–Я просто подумала... Вы же вместе с Кристианом, правильно? Я подумала, что вы, ребята, оба голубые...

Кристиан возмущенно фыркает.

–Значит, вы считаете, – говорит Кэгни, – что мужчина гетеросексуальной ориентации не может дружить с гомосексуалистом? Вы думаете, что такого не бывает? Вы думаете, что если я пришел на вечеринку с другом, то мы непременно должны быть любовниками? Просто мракобесие какое-то! И между прочим, это довольно неуважительно по отношению к Кристиану.

Кристиан, услышав свое имя, взмахивает руками:

–Не надо так, Кэгни, я уверен, что Санни не имела в виду ничего плохого. Произошло недоразумение. Я не в обиде.

Он улыбается мне, а я беззвучно шепчу: «Простите, пожалуйста». Господи, угораздило же так глупо попасть впросак!

–Кристиан, вообще-то она обвинила тебя в том, что ты спишь со мной, – говорит Кэгни.

Кристиан открывает рот, чтобы ответить ему, но, передумав, поворачивается ко мне:

–Знаете, Санни, сказать по правде, такое предположение действительно ранило мои чувства.

–Простите, Кристиан, – бормочу я, чувствуя, как щеки заливаются краской.

–А как же я? – требовательно вопрошает Кэгни. – Разве передо мной вы не должны извиниться? Как-никак я тоже стал жертвой ваших бестактных инсинуаций. Вы обвинили меня в том, что из-за таких, как я, люди плохо относятся к гомосексуалистам. По-вашему, это очень вежливо?

Я чувствую, что он просто смеется надо мной. Часы в коридоре бьют полночь. Мои ноги, втиснутые в туфли на высоких каблуках, начинают ныть все сильнее. Опьянение мало-помалу сменяется обычной усталостью. Мне ужасно тягостно спорить с этим типом, но сдаваться я не собираюсь. Пускай мистер Кэгни Джеймс не надеется на легкую победу.

–Знаете, Кэгни, ваша сексуальная ориентация вообще особого значения не имеет. Сразу видно, что вы никогда в жизни не понимали женщин, а женщины больше всего на свете хотят именно понимания. Поэтому нет ничего удивительного в том, что вы так выглядите – как унылый холостяк среднего возраста.

–Значит, вы считаете, что я не понимаю женщин? Очень любопытно. И очень странно, учитывая тот факт, что вас я понимаю отлично. Можно сказать, что я вас просто насквозь вижу.

–Да ничего вы не видите и не понимаете.

Я отмахиваюсь от собеседника небрежным жестом руки и оглядываю стол в поисках бутылки минеральной воды, которую можно было бы прихватить с собой. Кэгни Джеймс сверлит мой лоб разъяренными взглядами, но я не обращаю на него никакого внимания. За столом снова воцаряется тишина.

–Кто-то надушился «Аква ди Джио»? – спрашивает Кристиан после паузы.

–У меня «Анаис Анаис», – отвечает Кристина.

–А от меня пахнет моющим средством, – признается Дайдре.

–Ясно, – кивает Кристиан.

Кэгни бормочет себе что-то под нос, и я замираю от ужаса. Неужели он действительно сказал то, что мне послышалось? Как можно вести себя так гнусно в приличной компании?! Ну может, я тоже вела себя не очень прилично...

–Что вы сказали? – переспрашиваю я, глядя Кэгни прямо в глаза.

–Вы очень прожорливая, – громко повторяет Кэгни.

Кристиан судорожно вздыхает, а я так же судорожно сглатываю. Из глаз вот-вот хлынут слезы. Ну вот вам и насмешка над моим весом. Все как всегда.

– Какая? – переспрашиваю я снова, понимая, что мой голос звучит не возмущенно и не разгневанно, как мне хотелось бы, а просто жалобно. Я выгляжу, как девушка, которая выпила в компании незнакомых людей чересчур много красного вина и, обидевшись на бестактное замечание, собирается расплакаться. Эдриан все еще разговаривает по телефону в другой комнате. Я снова одна. Все как всегда.

–Между прочим, я почти ничего не съела...

–Вы хотите все и сразу, – говорит Кэгни одновременно со мной.

Я изумленно замолкаю, а он продолжает: