Бабочка

Джессика тихо заметила:

— Мне кажется, ребенку проще научиться, чем взрослому. У детей нет чувства страха.

— Джессика, — спросила Бонни, — а каков на самом деле Микки Шэннон?

Джессика взглянула на Джона, потом опустила глаза на игру.

— Он приятный человек.

— Мои девочки в шестом классе просто с ума по нему сходят. Когда я сообщила, что проведу выходные с адвокатом Микки Шэннона, они рассудок потеряли. Я пообещала им спросить тебя, нельзя ли получить его автограф.

— Джессика избегает дешевой популярности, — ответил за нее Джон. — Не хочет мельтешить лишний раз с Микки Шэнноном.

— Мне не трудно это сделать, — вставила Джессика.

Джон осадил ее:

— Дорогая, разве ты не понимаешь, какой вред нанесет твоей репутации автограф, взятый у Микки Шэннона? Это низкопробно.

Она посмотрела на мужа.

— Да, ты прав, — сказала она, — и потом, Бонни, он сейчас на гастролях.

Огонь гудел и потрескивал в камине, искры летели в трубу. Джессика выиграла, опередив Рэя на двадцать очков.

Она предложила:

— Может, больше не будем в это играть. Я устала. Давайте лучше в карты.

Джон бросил на нее взгляд.

— Ты в меньшинстве, дорогая. Иди наверх и вздремни, а?

— Но я не настолько устала.

— А выглядишь ты разбитой. И лыжи отняли у тебя много сил. Пойдем, — он взял ее за руку, — я провожу тебя.

В спальне Джон обнял ее и поцеловал в лоб.

— Я разбужу тебя на ужин, — тихо сказал он.

— Вчера вечером мы шесть часов играли в слова, — произнесла она, отодвигаясь. — Существуют другие игры. Нельзя ли немножко отдохнуть от этой?

— Это их дом, и с их стороны было очень мило пригласить нас. И потом, ты ведь выиграла. Что же ты жалуешься?

— Я не жалуюсь, Джон.

Он погладил ее по руке.

— Поспи, и почувствуешь себя лучше. Хорошая, маленькая девочка.

Она проводила его глазами и подумала: я не твоя маленькая девочка.

Когда снизу раздался взрыв смеха, Джессика пошла и села на кровать. Она постепенно приходила к выводу, что ее первый импульс — не приезжать сюда — был правильным. Ей были безразличны Бонни и Рэй, она не любила кататься на лыжах, ненавидела игру в слова, волновалась о накопившейся работе. Кроме того, несмотря на компанию внизу, она чувствовала себя одинокой.

Она посмотрела на телефон, подумала секунду и набрала номер Труди.

— Привет! — послышался голос на другом конце провода. — Вы звоните Гертруде Штейн. Я не шучу, это действительно мое имя. Сейчас меня нет дома. Я покупаю еду для моих трех голодных злых доберманов, но если вы оставите свое имя и телефон…

Джессика повесила трубку. Она особенно не надеялась застать Труди. В конце концов сегодня субботний вечер. Она вытянулась на кровати, натянула на себя покрывало и все равно слышала приглушенный разговор внизу. Она закрыла глаза и представила себе Лонни.

С той памятной ночи в баре клуба «Бабочка» прошло две недели. Фантазии Джессики стали осязаемой реальностью. Некоторое время она была счастлива, потом эйфория постепенно улетучилась, и она все чаще думала: теперь, когда мой ковбой не фантазия, а реальность, у меня больше нет мечты.

Она осознала, что вступила в своего рода сделку и заплатила неожиданную цену. Она не предполагала обмена мечты на реальность. Теперь было трудно что-либо выдумывать про него, когда она знала, что он поблизости, она может увидеть его во плоти и крови, быть с ним в любое время, когда захочет.

Но разве это то, чего хочет она, Джессика? Наведать продажного мужчину каждый раз, когда чувствуешь себя одинокой, сердитой или испытываешь потребность в сексе? Неужели это решит ее проблемы? А может быть, усложнит их?

Усложнит, это правда.

После встречи с Лонни Джессика больше не чувствовала удовлетворения с Джоном. Это было несправедливо по отношению к нему. Он и представления не имел, что его сравнивали с жеребцом, искушенным в искусстве любви. Она чувствовала себя виноватой, старалась загладить свою вину и так горячо отвечала на его ласки сегодня утром, что Джона немного удивил нетипичный для нее энтузиазм. В результате у них все замечательно получилось.

Она заснула, а через два часа Джон позвал ее обедать. Они ели, глядя на огонь, потом решили снова сыграть в слова. Джессика отпросилась, сказав, что не может оторваться от книги. При этом она проигнорировала недовольный взгляд Джона.

Она ждала Джона, лежа в кровати, думала, не спуститься ли ей вниз, права ли она. Когда он в конце кондов тихо вошел в комнату, она решила, что сейчас найдет способ извиниться.

Он залез под одеяло, и она дотронулась до него. Джон поцеловал ее в щеку, произнес:

— Я устал, дорогая, — и отвернулся.

В то время как в доме Труди на телефонные звонки отвечал автоответчик, сама она разглядывала субботнюю толпу у Пеппи, в популярном ночном клубе на бульваре Робертсон. Ее сопровождала кузина Алексис, педиатр и подруга Линды Маркус.

Алексис пошла с ней, чтобы немного выпить и посмотреть на людей, а вовсе не подцепить кого-нибудь, как это намеревалась Труди. Клуб «Бабочка» полностью удовлетворял сексуальные потребности Алексис, пока у нее никого не было. Даже в институте она не пользовалась большим успехом, хотя имела очаровательную восточно-европейскую внешность и легкий характер. Причина крылась в ее профессии: Алексис обнаружила, что мужчин странным образом отпугивала женщина-врач. Вероятно, они боялись ее, решила она, или чувствовали себя неудобно при ее доскональном знании человеческой анатомии. Как только Алексис сообщала о своей профессии, интерес к ней остывал.

Но ей все равно нравилось ходить со своей кузиной Труди. Это было весело и очень отличалось от совместных походов с коллегами, поскольку все разговоры с ними неизбежно возвращались к медицинским темам.

Алексис поразило, что Труди непременно хочет с кем-нибудь познакомиться. Зачем, думала она, Труди так стремится к этому, когда можно пойти в «Бабочку» и чувствовать себя во всех отношениях лучше?

Алексис, как, впрочем, и сама Труди, не знала, что Труди в поиске. Она искала реального человека, с которым можно повторить приключение в «Бабочке». Ее вечера с Томасом были просто великолепны, но она знала, что это представления, купленные за наличные. Он был ненастоящий, и их отношения тоже. Труди хотела воссоздать волшебство в жизни, с реальным человеком, которому она могла бы посвятить себя и положить конец поискам. Проблема заключалась в том, что Труди еще не уяснила для себя, что делает их вечера с Томасом столь неповторимыми. У нее было несколько свиданий вне «Бабочки», но ни одна встреча не зажгла в ней особенную искру. Если бы она только знала, что ей не хватает, что она ищет.

Труди могла бы выбрать любого мужчину в этом баре. С ее внешностью и характером выбирала именно она. Мужчины всегда останавливали на ней внимание и всегда одинаково вели себя, когда они приезжали домой. Она курила легкую сигарету и не отводила взгляда от парня, который разглядывал ее в упор. Кажется, проблемы одиноких женщин и мужчин не совпадали. Мужчины не добивались длительных отношений. Им нужен был быстрый секс и все. Для женщин же имели значение многие вещи, непонятные мужчинам.

Труди заметила до ужаса худую женщину на площадке для танцев и вспомнила свои институтские дни. Девчонки то веселились и наедались до отвала, то морили себя голодом, как Джессика. Но только женщины, заметила Труди, страдали от непомерного аппетита и его отсутствия. Почему это не случилось с мужчинами?

Незнакомец отделился от колонны и стал проталкиваться через толпу в ее сторону. Последний час он и Труди изучали друг друга. Она, совершенно очевидно, прошла его визуальную проверку. Он тоже. Труди нравилась его внешность. Чем-то он напоминал ей Билла, водопроводчика, на которого она накричала в прошлом месяце. С тех пор он с ней холоден как лед. Это было плохо еще и потому, что он привлекательный во всех отношениях мужчина. В другое время, при других обстоятельствах, у них могло бы что-нибудь получиться. Но то, что она в качестве подрядчика наняла его выполнить ряд работ, исключало обычные человеческие отношения.