Правда во лжи (ЛП)

— Позже, испорченный клубок шерсти, — сказал Дрю коту. Удовлетворённый заявлением хозяина Чуи развернулся и вместе с Викетом вышел из комнаты.

— Давайте спустимся, — предложил Дрю, протягивая руку.

Я последовала за родителями вместе с ним, он шёл очень близко ко мне. Двери спальни захлопнулись с мягким стуком, а Дрю положил руку мне на затылок, провожая меня по лестнице.

Дрю провел нас на кухню, где старая женщина причитала возле плиты. Её мышино-серые волосы были собраны в пучок, а широкие бёдра танцевали в тон безголосому пению.

Мраморные столешницы были украшены чудесными медными подставками. Шкафы окружали весь периметр кухни. Размещенные между шкафами, разные кухонные приспособления были закрыты панелями и напоминали шкафы.

Бар в виде подковы в центре кухни имел шесть медных барных стульев. Над ним был сводчатый потолок с огромным вентилятором, который крутился на небольшой скорости. В центре бара была тарелка с белыми глазированными кексами.

Глаза Дрю округлились, а злая ухмылка искривила его губы, когда он подошёл ближе. Мужчина поднял палец к губам, указывая нам, что бы мы сохраняли тишину и неожиданно вскрикнул:

— Украл, — и стащил кекс с тарелки.

Толстушка обернулась, держа ложку в руках. И хотя я свято верю в законы физики, могу поклясться, что женщина владела супер силой. Вопреки всему, она пересекла кухню в мгновения ока и со звоном выбила из рук Дрю кекс.

— Эндрю Вайс — эти кексы для именинницы, — отчитала она его.

— Но... но, — Дрю заскулил, поставив кекс на поднос.

— Вы сказали мне приготовить её любимые. Нет, вы не возьмете ни одного, пока она не попробует.

— Ты приказал её испечь кексы для меня? — спросила я, удивившись.

— Ох, ты должно быть именинница. Я Руби Гринвуд, — представилась толстушка, протянув пухлую руку.

— Маккензи Эванс, — ответила я, пожимая руку.

— Морковный торт с кремом охлаждается, — проинформировала она меня. — Мистер Вайс сказал, что это ваше любимое.

— Да, но вам не следовало беспокоиться из-за меня.

— Да что вы. Это старинный семейный рецепт. Пожалуйста, угощайтесь.

Я оглянулась посмотреть на своих родителей и увидела, что они улыбаются, а Дрю пританцовывал возле меня словно ребёнок, которому нужно в туалет.

— Возьми один, Микки, и тогда я смогу взять, — ныл он.

— Думаю, я подожду до обеда, чтобы потом съесть, — дразнила я.

Дрю открыл рот, и слюна почти потекла по его щеке.

— Ты же так не сделаешь, правда.

Я скрестила руки на груди, смотря на кексы. Конечно, мне очень хотелось, но наблюдать, как Дрю ведёт себя по-детски, было бо́льшим развлечением, чем удовлетворить своё желание.

— Боюсь, что могу.

Он округлил глаза, а его губы начали дрожать.

— Отлично. Я могу подождать, — раскис он.

Видеть, как Дрю надулся, было выше моих сил. Я взяла два кекса с тарелки.

— Держи, Энди, — сказала я, протягивая ему один. Его глаза засветились, и улыбка вернулась, когда он раскрыл свою руку, принимая мой дар.

Дрю открыл упаковку и вкусил настоящее удовольствие. Каждый его стон отзывался внутри меня, лишая возможности наслаждаться собственным кексом.

Как только Дрю проглотил свой третий кекс, мой папа спросил:

— Дрю, так как насчёт рыбалки?

— Мг, да, сэр. Пойдёмте вместе порыбачим, — он указал пальцем на заднюю дверь. — Ох, дамы, домик-кабана рядом. Раздевалка там же. Чувствуйте себя как дома.

Мои глаза были прикованы к Дрю, пока он не исчез во главе с моим отцом. Закрывая за собой дверь, он умудрился подмигнуть мне. Уголки моих губ приподнялись в улыбке.

Когда мужчины вышли, я подняла глаза на маму, которая стояла возле бара с самодовольной улыбкой.

— Что? — спросила я резко.

— Ты влюбилась не на шутку, малышка.

— Ты что, нет, конечно! — отмахнулась я от неё.

Моё сердце затрепетало в груди.

Она подошла ко мне и обняла за плечи.

— Ты права, милая, — она засмеялась, ведя туда, куда показал Дрю.

Позади нас Руби вернулась к готовке, продолжая напевать ту же мелодию, что и ранее.

Частный пляж сильно отличается от общественного. Кроме лодки, закреплённой возле берега, и гидроциклов, проплывающих мимо, здесь абсолютного никого не было. Мама и я расслабились, пока Дрю и папа не устали от того, что ничего не удалось поймать. Они положили свои удочки и присоединились к нам.

Когда Дрю надоело загорать, он предложил нам сыграть в волейбол. Удивительно, но мои родители тут же согласились играть, не возражая. В конце концов, мы с Дрю оказались в одной команде.

Игра в большей степени потерпела полное фиаско. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой недотёпой. Обычно я неплохо играю в волейбол, но в присутствии Дрю всё пошло вверх кувырком. В какой-то момент мы оба побежали друг на друга в безумной порыве отбить подачу мамы. Бог знает, почему мы не заметили друг друга, но в итоге, запутались и упали в песок. Клянусь, я на целую минуту потеряла способность трезво думать, когда Дрю взобрался на меня, чтобы помочь освободиться.

Каким-то чудом или божественным вмешательством, мы выиграли.

После игры, мы съели вкусный обед у бассейна. Руби была великолепным поваром. И как раз, когда я думала, что еда была закончена, она принесла ещё одно блюдо.

От переедания у меня разболелся живот, мама и я решили отдохнуть у бассейна, в то время как мужчины пошли проверить гараж. Папа был взволнован, он весь день мечтал увидеть коллекцию автомобилей Дрю.

Солнце зашло за горизонт, а на его месте уже виднелся кусочек луны. Небо было чёрное как смоль, звезды освещали недостающую часть луны, так что её можно было увидеть. Прохладный ветерок дул от залива, охлаждая мою кожу.

— Милая, я думаю, нам пора ехать, — предложила мама, потянув руки к своей футболке.

— Да. Вот почему я хотела привезти свою машину, — жаловался я.

— Я знаю, дорогая, но ты проиграла, — хихикнула она. — Теперь иди к мужчинам. Я устала.

Встав с кресла, я поцеловала маму в макушку, и побежала в сторону гаража.

Гравий хрустел под моими ботинками. Яркие флуоресцентные огни освещали территорию вокруг шести поднимающихся гаражных ворот. Все двери были закрыты. Свет блеснул из боковой, которая казалась открытой. Когда я подошла к ней, то смогла услышать, как двое мужчин говорят внутри.

— Нет, я спрашиваю, каковы ваши намерения в отношении моей дочери? — спросил хриплый голос папы.

— Маккензи прекрасная женщина и хороший друг, — ответил Дрю с бдительностью адвоката.

— Я не отрицаю этого, но вы не ответили на мой вопрос, молодой человек, — продолжил папа. — Я знаю, что вы находитесь в отношениях с Оливией. Моя жена и дочь говорили об этом. Вот почему я спрашиваю, каковы ваши намерения. Я отказываюсь видеть, как моя маленькая девочка снова страдает. Она пережила достаточно.

Моё сердце сжалось. На протяжении моего выкидыша и разрыва с Нейтом, отец молчал. Со мной была только мать, которая умоляла меня обратиться за помощью, но, осознание того, что отец волновался так же, как и я, раздавило меня.

— Она заслуживает того, чтобы быть любимой, ты мне нравишься, сынок, но в тебе я не вижу ничего, кроме боли в сердце для неё.

— Могу ли я быть откровенным с вами, Билл?

— Во всех смыслах, — ответил папа.

— Есть вещи в моем прошлом, которыми я не горжусь. Если Маккензи узнает ... — глубокий вздох Дрю был резким и неровным. — Когда я начал встречаться с Оливией, я был в плохом состоянии. Я потерял кое-кого, из-за своей собственной вины, того кого я любил очень сильно. После этого, я поклялся, что я не полюблю снова. И придерживался этого обещания до недавнего времени, — Дрю остановился. Я приблизила своё ухо ближе к трещине в двери, и вслушивалась в каждое его слово. — Тогда всё изменилось. Всё, что я думал, что хотел, не имеет больше смысла. Я встретил эту великолепную женщину, которая умная и весёлая, и она бросила мне вызов. На самом деле, она лучше, чем все, кого я когда-либо мог себе представить. Я не искал любовь, но любовь нашла меня.