Черноглазая Марьяна (СИ)

- Я не хочу уезжать из бабушкиной квартиры! - воскликнула Марьяна, при этом чуть не топнула ногой. - Это мой дом, здесь мне хорошо! А ты...

- А я сюда перееду, - перебил её Оленев спокойным голосом, - мне нравится эта квартира - тёплая, уютная, в центре города, в то же время не на шумной улице. Сегодня же переселяюсь сюда, к тебе! - и уставился убеждающе-внимательным взглядом на растерянно моргающую удивлёнными очами жену.

- Тебе будет здесь тесно, - наконец оправившись от изумления, выдавила из себя Марьяна. - Ты же привык к простору... Ну, хорошо, давай пока не будем разводиться, подождём рождения дочери, но жить нам всё же лучше отдельно...

- Уж нет! Теперь отдельного ничего у нас не будет! - с упрямством заявил Илья. - Мы будем вместе, что бы ни случилось - кстати, таков закон счастливого супружества. Мы его нарушили, когда завели две спальни. А здесь вовсе не тесно, три комнаты - да это мечта каждой среднестатистической семьи, мои родители и я когда-то жили в смежной двушке...

Прежнюю квартиру мы продадим. Она слишком большая для нас, мы в ней терялись. Едва соприкасались, каждый жил сам по себе, забиваясь в свой угол. Зачем нам две спальни, когда можно обходиться одной, причём с большой радостью и удовольствием?! И кабинет не нужен. Работа должна оставаться на работе. А дом быть домом!

- Но ты говорил раньше, что в браке должно быть личное пространство?

- Я ошибался. Как и во многом другом!

Марьяна открыла было рот, чтобы выразить своё несогласие по поводу его переезда к ней, как звонко запел её телефон. Взглянув на дисплей, увидела, что звонит Людмила. Как здорово! Вот и повод есть, чтобы прекратить этот ненужный разговор: не собирается она с ним сходиться, ишь, чего выдумал!

Возможно, его объяснения встречи с Алёной у телестудии и правдивы, скорее всего, так и было: он просто успокаивал её! Но всё же измена была - он спал с ней до командировки в Египет, безумно восторгался ею. Из жизни этого не вычеркнешь. Присланная Сергеем Голубевым видеозапись показала ей, что всегда будет сомневаться в муже и ожидать от него чего-то подобного.

Он сказал, что любит её и любил всегда, только не осознавал. А сама Марьяна любит ли его? Так, чтобы простить и забыть? Этот вопрос то и дело возникал в её сознании, однако она каждый раз гнала его, боясь, что он зацепится где-нибудь в уголке души и будет постоянно надоедать, пока не добьётся положительного ответа.

Девушка боялась признаться самой себе, что Оленев ей не безразличен, даже можно сказать, говоря словами Голубева - муж у неё в крови. Она сама не знает, как так получилось: Илья полностью вытеснил из её дум Сергея и опьяняюще влечёт к себе.

Если это любовь, то, выходит, Марьяна столь же ветрена, как муж. Сначала один, потом другой. Впрочем, она не позволит себе бросаться из огня да в полымя, из плохого в худшее. Лучше никого не любить, сердце своё не мучить - и будешь жить в ладу с собой.

Людмила сообщила, что приедет домой с работы не раньше семи часов.

- К этому времени я к тебе и приеду, - успокоила её Марьяна.

Ненароком вслушиваясь в их разговор, Илья недовольно хмурился, потом вдруг быстро подошёл к жене, властно взял трубку у неё из рук и, вмиг превратившись в телеобаяшку юриста Оленева, мягким бархатистым голосом уверенно произнёс в смартфон:

- Людмила, здравствуйте! Я рад вас слышать. Мы с вами всё никак не познакомимся. А ведь оба любим Марьяну. Друзья жены - мои друзья! Приезжайте-ка сегодня вечером к нам на ужин. Обещаю угостить чем-нибудь особенным. Поговорим, узнаем друг друга ближе. Как я понял, вы сможете приехать только к семи?.. Вот и отлично! Мы ждём вас! -и выключил телефон.

Марьяна просто опешила от возмущения.

- Ты наглый и... - закипая гневом, она никак не могла подобрать для него подходящее ругательство. - Ну, как ты мог так бесцеремонно вмешиваться в разговор с моей подругой! И с каких это пор мои друзья - твои друзья, если даже твои друзья не мои друзья? Ты игнорировал всегда моих, а своим демонстрировал меня, как немую куклу! И слова молвить не давал: стеснялся меня!

- Да никогда такого не было! - недоумённо поднял брови Илья. - Я не настолько деспот! Ты сама отмалчивалась, не решалась участвовать в наших разговорах. Я думал, тебе они неинтересны.

- Ты забыл, как предупреждал меня, чтобы я не высказывала при твоих друзьях своих незрелых суждений по вопросам, в которых не разбираюсь? - укорила его Марьяна.

- Неужели я был таким дерьмом?! - сокрушённо вскричал Оленев, смущение и раскаяние читались на его разом побледневшем лице. - Но почему, Мара, ты не возмутилась и не отругала меня за грубость?

- А как ты представляешь, я бы это сделала? При людях мне было неудобно скандалить, да и не люблю это делать. А дома ты, как только мы приезжали откуда-нибудь, всегда уединялся или в своём кабинете, или в спальне. И попробуй тебя отвлеки от твоих великих дум! Ты оборвал бы ледяным тоном: "Уже поздно, давай поговорим потом!" А потом, то есть завтра, уже не было смысла возмущаться.

- Ужасным же я мужем был!.. Подобного теперь не будет, я обещаю. Буду тебя выслушивать хоть в полночь и прислушиваться к твоим словам буду. Прости меня за прошлое невнимание и чёрствость.

- Чудесно! - вдруг кротко промолвила Марьяна и жалко улыбнулась - на неё вдруг навалилась неимоверная усталость. - Послушай меня, пожалуйста, оставь сейчас меня одну, у меня выдался нелёгкий день, я вымоталась. Разговор с горе-отцом отнял у меня много сил, хочу отдохнуть и поехать к Люде.

- Ложись, отдыхай, мой ангел! Заботу об ужине предоставь же мне!

- Не называй меня ангелом! - недовольно проворчала Марьяна и утомлённо вздохнула.

Илья, подхватив её на руки, легко и ловко понёс в спальню, она даже не успела засопротивляться, там уложил на кровать. Сняв тапочки, накрыл пледом.

- Закрой глазки и усни сладко, - напевно, с нежностью прошептал ей в ушко, приятно пощекотав тёплым дыханием.

Марьяна послушно прикрыла глаза и постаралась ни о чём не думать. Неожиданно для себя почувствовала, как дремота захватывает её. Впрочем, она не сразу уснула. Какое-то время беспокойные, расплывчатые мысли об Илье и отце не позволяли забыться, но всё же сон сморил её. Последнее, о чём она подумала, это то, что она всё-таки сделает тест ДНК - и пусть Скальцев от неё отвяжется!

Разбудила её Людмила.

- Вставай, лежебока, у тебя гости! - произнесла веселым, ласковым голосом. - К тебе приехал дядюшка!

- Это шутка? - потягиваясь, недоверчиво пробормотала Марьяна.

- Да, нет, - покачала головой подруга. - Самый настоящий дядя, брат твоего отца.

Глава XXIII

В гостиной Марьяну действительно ждал старший брат её отца - так представился мужчина, похожий на Максима Скальцева, но не такой красивый и моложавый, даже можно сказать, совсем не красавец, хотя такой же смуглый и черноглазый. Ростом на полголовы ниже, и в густых тёмных волосах проглядывала седина. У него было больше морщин и жёстче лицо. К тому же разрез глаз значительно уже. Несмотря на хрупкость телосложения, он всё же выглядел в своей синей олимпийке и чёрных джинсах крепким, жилистым, сильным.

Заметив вышедшую из спальни, племянницу, резво вскочил с кресла и широко улыбнулся, показав крупные зубы, и сразу его облик стал добродушнее. Резкость и угрюмость в лице ушли.

- Марат, - протянув к ней обе руки, накрыл сверху и снизу своими большими ладонями её ладошку и тепло пожал. - Мне позвонил брат и рассказал о тебе, Марьяна, - обратился сразу на "ты". - И попросил поговорить с тобой. Оказывается, ты такая красавица! -произнёс восхищённо. - И неудивительно, вся - в свою мать! Я её видел однажды в молодости. Ну и в моего братишку Максимку тоже - он у нас херувимчик писаный! И разбиватель женских сердец по совместительству! - произнёс шутливо. - А я всегда был не очень видным парнем, одним словом, паршивой овцой в благородном семействе, особенно после того, как отказался заниматься бизнесом и сбежал опять сюда, на Дальний Восток, так сказать, в родную Азиатию-Тихоокеанию, и живу здесь с детьми, - сказал весёлым голосом без какой-либо зависти к брату и неожиданно бросил лукавый взгляд на Людмилу, подмигнул ей.