Шоко Лад и Я

Спасибо тебе миллион раз, сестренка.

Как мне хотелось убить ее!

Потому что чем больше я размышляю (а последние двадцать минут я занимаюсь только этим), тем все отчетливее осознаю: мои неприятности — ее рук дело. Все без исключения. Именно она открыла свой болтливый рот там, на лестнице. И еще она виновна в том, что мою книгу вообще опубликовали. Именно она настояла, чтобы я пошла к Джейку, одетая настолько откровенно. Из-за нее я чуть не закончила вечер в постели с польской проституткой (которая оказалась очень милой, но это, впрочем, абсолютно не относится к делу). Истина заключается в следующем: Лиза только и делает, что втягивает меня в кошмарные и неловкие ситуации. Когда мне было четырнадцать и Майкл Бэрримор показался на Брент-Кросс, кто толкнул меня прямо в кадр? Конечно же, Лиза. Я спела всего лишь один куплет «Ветра под моими крыльями», к тому же передачу так и не пустили в эфир, но память о произошедшем до сих пор вгоняет меня в холодный пот.

Но разве справедливо просто убить Лизу? Нет, лучше привязать ее к стулу и помучить, подвергнув пыткам кухонными приборами. Не менее нескольких недель… И лишь потом убить ее.

— Эми, ты еще здесь?

Я обернулась и увидела, как из открывшейся двери лифта вышла Джулия в сопровождении девушек из офиса. Она выглядела… потрясающе. Больше похожая на новую миссис Дэвид Бекхэм, чем на невесту какого-то игрока второго состава, о котором никто никогда не слышал.

— Я думала, ты уже ушла, — сказала она, подойдя ко мне.

— Нет. — Я внезапно поняла, в чем мое спасение. — Мне было неудобно так поступать, ведь я тогда не застегнула бы на твоем платье молнию.

Я ринулась в самую гущу смеющихся девушек, а затем просочилась вместе с компанией на улицу. Джулия взяла меня под руку. Она явно была довольна. Сделав несколько шагов, я бросила взгляд через плечо.

Черт возьми!

Меня все-таки выследили: Колин Маунт отставал всего на десять ярдов. Он слегка помахал рукой, и я ускорила шаг, чуть не сбив Джулию с ног.

— К чему такая спешка? — взвизгнула она. — У нас вся ночь впереди.

Мое обычное поведение на вечеринках — найти уголок и попытаться слиться со стеной. У меня в шкафу висит множество платьев, схожих по цвету с окружающей обстановкой и купленных специально для этой цели. Но сегодня они мне не понадобятся. Сегодня я, как светская львица, порхаю от гостя к гостю и веду непринужденную беседу. Я уже обсудила с главой отдела продаж сокращение доходов от рекламы в связи с ростом конкурентности. Затем побеседовала о часовых поясах во Флориде с лысым парнем, даже не узнав его имени. А в довершение ко всему выслушала около полусотни идиотских высказываний от прыщавого шестнадцатилетнего подростка, который заправляет картриджи в офисные ксероксы. И общалась с футболистами. Алан, жених Джулии, рассказал мне, что делает крайний защитник: оказывается, это не имеет ничего общего с санитарной защитой. А громадный и весьма милый парень по имени Сол (как кто-то сказал, играющий за Англию) объяснил, что означает четыре-четыре-два. Он собирался также показать, что такое офсайд, но я заявила: «Эй, я же не одна из тех глупышек, что не имеют ни малейшего представления об офсайде и просят показать им все наглядно на примере солонки и перечницы».

Сил совсем не осталось.

Я не бросила все по одной-единственной причине: пока я веду светскую беседу, проклятый шантажист оставит меня в покое. Он сидел на табуретке у бара и весь вечер не сводил с меня глаз.

— Эй, а ведь я не видел, как снимки проявляют вручную, уже лет сто, — сказал Вик из отдела производства, мой собеседник на настоящий момент.

— Правда? — отозвалась я, изо всех сил пытаясь изобразить заинтересованный вид.

— Это так. Этот процесс приказал долго жить, когда печать стала цифровой. Все в наши дни измеряется в проклятых пикселях. Просто с ума сойти.

— Да уж, — отозвалась я, ломая голову над незнакомыми словами и надеясь, что дальнейших вопросов не последует.

— Знаешь, милая, сделай одолжение, пригляди за моим пивом, мне надо выйти. Скоро разорвусь на части.

Он протянул мне бутылку и отошел, а я осталась стоять в полной панике. Говорить больше не с кем. Колин Маунт понял, что ему наконец представилась замечательная возможность, и начал слезать с табуретки. Я бросала лихорадочные взгляды, пытаясь найти кого-нибудь (хоть кого-нибудь), с кем можно поболтать. Сол, казалось, был без дела, но все мои вопросы на футбольную тему иссякли. Как мне теперь признаться, что я не имею ни малейшего представления об офсайде? Бросив взгляд на шестнадцатилетнего прыщавого подростка, я решила постараться в пятый раз вежливо улыбнуться его шутке. Я быстрым шагом направилась к нему через толпу гостей, но дойти мне не удалось, поскольку дорогу мне преградила Диди. Я и не знала, что она придет, но, видимо, Диди находилась здесь уже довольно давно. Она явно перебрала алкоголя и даже спустя несколько минут по-прежнему держалась за меня, чтобы сохранить равновесие.

— Эми, отвратительная вечеринка, — пробормотала Диди заплетающимся языком. Кажется, она уже забыла о своем намерении уволить меня.

— Да? — спросила я, бросив взгляд через плечо и убедившись, что мерзавец по-прежнему сидит на безопасном от меня расстоянии.

— Здесь полно футболистов, — простонала она.

— Ну, вообще-то парень Джулии занимается именно футболом.

Теперь ее взгляд остановился на Джулии, всем телом прижимающейся к Алану и языком исследующей те тайные уголки, куда никогда не заглядывал ни один дантист. Счастливая стерва! Никаких забот. Никаких неприятностей. Никаких стрессов. Только общение с громадным, атлетично сложенным болваном, который не может дождаться, когда наконец расстегнет ее лифчик от «Ла Перла» за двести пятьдесят фунтов.

— Господи, чтобы оторвать их друг от друга, потребуется пожарный шланг, — осуждающе сказала Диди.

Завидует, как и я. Ее тон почему-то задел меня.

— Запомни мои слова, — продолжила Диди, — это не продлится долго. Шесть месяцев максимум.

— По крайней мере у нее есть хоть что-то, а нам с тобой даже похвастать нечем.

— Ну, я предпочитаю не прыгать в постель к каждому встречному мужчине, — оскорбилась она.

— Может быть, если бы ты время от времени этим занималась, то избавилась бы от огромного слоя жира. Он уже нарос у тебя на плечах, пока ты торчала дома без дела, — рявкнула я. Боже, неужели я действительно это сказала? Должно быть, тоже выпила лишнего.

Но Диди меня не слушала. Ее взгляд теперь был устремлен на стойку бара. Высокая брюнетка ждала, когда на нее обратит внимание бармен. Однако девушка могла обойтись и без бумажки в двадцать фунтов, которой она помахивала: губы, глубокий вырез и стройные ноги в чулках сделали бы за нее всю работу. Да, она выглядела потрясающе, но вовсе не ее внешность так меня поразила. Рядом с ней стоял Льюис.

— Новенькая Льюиса, — фыркнула Диди, и я начала подозревать, что, возможно, он испробовал свое обаяние и на Диди тоже.

— Ты ее уже видела?

— Вечером на прошлой неделе эта девица зашла в офис. Льюис говорит, она — та самая… Но я не уверена. Слишком холодная и бесчувственная. Вряд ли она продержится долго.

А я не сомневаюсь. Посмотрите на эти губы… Вырез… Эти ноги. Черт возьми! Ну кто захочет закончить свои дни с такой свиньей, как Джейк? То есть, хочу сказать, как отец. То есть Льюис. Боже мой, видимо, я все еще пребываю в стрессе. Перепутала всех своих подлецов.

Брюнетке наконец принесли заказ: она протянула бокал Льюису, а потом вынула мобильный из сумочки и начала набирать номер. Пока девушка звонила, Льюис направился к нам. Мой фокус с телефонным разговором действительно удался, и я почти не встречала его последние три недели или около того. Но, похоже, теперь попала в настоящую ловушку. Не могу отойти от Диди, поскольку Колин Маунт выжидает удобного случая. Он готов в любой момент броситься на меня, будто огромная, наполненная пивом пантера.

— Диди, ты не сделаешь мне одолжение? — сказал Льюис, оказавшись рядом.