Учитель (СИ)

Он стоял на ногах, ровно, будто вовсе не пил. От мужчины сильно тянуло перегаром, однако для меня, наверное, единственной этот перегар был чем-то особенным и заветным. Его руки обвили мою талию, и пальцы скрестились в замочек на животе. Горячие губы учителя шаловливо прошлись по моей покрытой мурашками шее, едва прикасаясь, но доставляя неудобства, выражая позор на покрасневшем лице и постыдное возбуждение внизу живота.

- Вы пьяны, - шепотом сказала я. Не ему – себе. Убеждая себя, что он творит это неосознанно. – Отпустите меня, пожалуйста. Это переходит все рамки.

- Когда человек трезвый, он хранит под замком свои желания. Когда человеком правит алкоголь, желание затмевает разум и выходит на волю. Я вовсе не пьян, лишь сейчас я – настоящий.

Я не спрашивала ничего более. Язык заплетался от того, что хотелось кричать. Как ему удается оставаться героем моих грез даже в таком состоянии? Почему он не танцует на столе стриптиз и не разбивает о свою голову бутылку, как все нормальные русские мужчины, когда напьются? Почему Дмитрий может вызывать во мне ураган эмоций, запретных мыслей и одно, не меняющееся долгое время желание? Как он это делает? В чем его секрет… его обаяние.

- Отпустите, - протестовала я. Все-таки потерять честь ради нескольких часов потери во времени, нескольких часов наслаждения, я не могла. Я была не готова взлететь как окрыленная бабочка в небо, но в тот же миг упасть не на землю, а под нее.

- Я же сказал, что я пьян. Как я могу отпустить, если мой разум находится в клетке?

Он попытался поднять меня и взять на руки, но алкоголь поднялся с шумом в его голову. Дмитрий не выдержал прежнего равновесия и так, удерживая меня на руках, упал на пол. Без сомнений, я осталась прижатой его телом к ледяному полу. Казалось, все кости одновременно превратились в прах от такого невыносимого давления в груди и тяжести на моем хрупком по сравнению с учителем теле.

Дмитрий не собирался покидать такое неудобное для нас обоих положение. Он внимательно вгляделся в мои глаза, пока не выдохнул прямо в губы:

- Ты чего такая красная?

Я не сдержалась и засмеялась в голос. При этом начался кашель. Нет, серьезно, не подразумевала о том, что я умру, придавленная к полу своим пьяным учителем!

- Красная? Потому что вы легли на меня! Слезьте немедленно!

- И не подумаю, - коварно облизнул губы мужчина. Он стал нагло исследовать мое тело, пробираться руками под майку, оголяя живот.

- Это походит на изнасилование, - я закатила глаза и воспользовалась его секундной задумчивостью, чтобы оттолкнуть молодого человека и перекатиться на другую сторону. Дмитрий расхохотался и упал лицом к полу, продолжая безудержно хохотать. Меня поразила его смена настроения, хотя, чего стоит ожидать от пьяного человека. Я засмеялась вместе с ним.

- Крылова… дур-р-ра ты малолетняя, - серьезно проговорил он. – Я не насильник.

- Я ведь пошутила, - тихо прошептала я.

Дмитрий перевернулся на спину, и, подложив под голову обе руки, уставился в потолок. На этот раз его лицу изменила радость, взамен этому пришла некая тоска.

- По лицу твоему этого не скажешь. Ты уж поверила, думал я.

- Поверила во что? – показала свое недоумение. – Ничего ведь не было!

Учитель осмотрел меня, но так и не ответил. Мне даже захотелось плакать, в глазах неприятно защипало, несколько слез скользнуло по губам и попало в рот. Не могу объяснить словами, мыслями. Не могу понять. Каждый раз, когда Дмитрий, молча и без лишних слов, смотрит мне проникновенно в глаза, возникает желание как ребенку разреветься. И сделать так, чтобы тебя жалели.

- И не будет, - равнодушно признался он и, слегка делая тяжелые движения, стараясь не шататься, удалился в предоставленную ему гостевую комнату.

Я не знала, что он имел в виду, однако понимала одно: это меня не обрадовало. Расплакаться мне помешал мой брат, который стал умоляюще стонать и просить помочь ему встать. Пробуждение пьяного Даниила помогло оторваться от реальности.

До шести вечера оба мужчины в пустующем доме спали. Спали, пока не явились мои родители. Я даже была счастлива видеть их, ведь, если так, целый день просидела в одиночестве, изредка принося своему брату таблетки и графины с водой. От учителя литературы никаких вестей не следовало, до тех пор, пока он через полчаса не спустился к нам на первый этаж.

- Прошу прощения за задержку, мне стало дурно, и я уснул, - поклонившись перед моим отцом, вежливо извинился Дмитрий. Отец посочувствовал плохому самочувствию преподавателя и сказал, что ему не следовало беспокоиться о каких-то там неудобствах.

Я же стояла в прямом смысле этого слова – с разинутым ртом. Утром Дмитрий был пьян, хоть и в сознании, да и вид его мешков под глазами не радовал, а сейчас перед нами стоял элегантно одетый мужчина с посвежевшим лицом и чистой улыбкой. Поражаться уже не следует; мне вошло в привычку его быстрое перевоплощение. Кажется, нет ничего, чего бы ни сумел сделать Павленко Дмитрий Алексеевич. Или мне уже так виделось.

Отец не стал раздеваться и сказал, что отвезет Дмитрия домой.

- Благодарю за то, что приютили, - на выходе добродушно произнес преподаватель. – Особенно вам спасибо, в вашем обществе мне было приятно провести время, - он широко растянул губы в улыбке и поцеловал восхищенную комплиментом мать в руку.

- До свидания, Дмитрий Алексеевич, - не забыл подать знак Даниил. Учитель подмигнул ему и пожал руку. Мать убежала на кухню с воплями, что у нее «убегает ягодный компот», Даниил попросил Павленко посещать наш дом как можно чаще. Отец удалился согревать салон автомобиля, в том время как учитель потуже завязывал шнурки на ботинках.

Ему следовало уже покидать наш дом, но Дмитрий настойчиво всматривался в мои глаза, словно ожидал какого-то действия. Я молчала, мои мысли кричали, сердце рвалось на части. Видимо, терпение рухнуло, и учитель по-деловому попрощался и со мной.

- До свидания, Крылова, - криво, явно натянуто улыбнулся он. Когда дверь за ним медленно и неторопливо, будто специально давая мне секунды на раздумья, закрывалась, что-то во мне пересилило страх и желание взяло над разумом контроль.

- Дмитрий Алексеевич, - боязливо произнесла я, в легкой одежде выбежав на улицу за ним. Дверь я придерживала одной рукой.

- Да? – как-то сухо спросил мужчина. Я смутилась, но все же спросила, опустив глаза в пол:

- Сходите со мной куда-нибудь?

Резко учитель приподнял меня двумя пальцами за подбородок, мигом очутившись рядом. Страх овладел моим состоянием. Мысли, что отец увидит, не давали покоя.

- В смысле – свидание? – криво усмехнулся учитель мне в губы. Он выглядел безумцем в моих глазах. Его эмоции порой непонятны. То ли он обрадовался в тот момент, то ли бы поражен, иль возмущен. Не разберешь, и мне эта загадочность нравилась.

- Да, - я почувствовала поражение и тихо согласилась.

- Не боишься, что родители не отпустят? – лукаво поинтересовался. Я незамедлительно ответила:

- Я совру.

- А если узнают?

- Будь, что будет.

Дмитрий аккуратно заключил мое лицо в обе ладони и невинно прикоснулся ко лбу немного сухими губами. Я вздрогнула. Либо холод на улице взял власть над собой, либо мои чувства. Быть может, всё вместе и сразу. Смешались в одном коктейле.

- Завтра в два часа дня приходи в центральный парк, - не посмотрев на меня, произнес он и ушел. К счастью, машина отца оставалась в темноте за гаражами. Машину Дмитрия обещал доставить к его месту жительства наш дворецкий, когда снег немного оттает и очистит дорогу для такой рухляди, как автомобиль моего учителя.

«В два часа, - подумалось мне, - центральный парк. Два часа. Центральный парк».

С такими мыслями я гордилась своей маленькой победой, своей миниатюрной, но одновременно огромной смелостью. Я была рада, что сделала первый шаг. Первый шаг к чему? Этого я по-прежнему не знала.

========== Глава 20 ==========

Повествование ведется от лица Дмитрия