Учитель (СИ)

Через десять минут он тихо покинул мою комнату, плотно закрыв за собой дверь. Я же с улыбкой на лице закрыла глаза, понимая, что наконец-то свободна.

В обществе Дмитрия Алексеевича, я бы не уснула ни при каких условиях. Я пользовалась шансом изучить его. Внимательно вкопаться в скрытые проявления его личности. Наверное, странно звучит. Мы утопали в тишине ночи, лишь редкостно поглядывая друг на друга во тьме, ничего не замечая вокруг. Как можно таким способом понять, о чем думает человек, находящийся рядом? Никак, верно? Никак… я поняла по тому, как мужчина крепко сжимал мою ладонь своими мокрыми, скользящими по коже пальцами. И дрожь его тела передавалась нитями мне. Я испытывала его неуязвимую боль на себе. Я старалась поддержать учителя, сильнее прижимаясь к его крепкому телу. И у меня вышло. Со временем Дмитрий успокоился, что не смогло не порадовать и облегчить мое состояние. Я ведь переживала.

Проснулась я в десять часов утра с какими-то лишними минутами. В нашей семье, сказать, неприлично и просто оскорбительно просыпать после десяти, если ты, конечно, не болен чем-то серьезным. Мои родители настолько помешаны на порядке, что считают даже в выходные непозволительным для себя устроить себе отдых, продлив свободное время на несколько часов сна. Строгий распорядок дня, каждому даются определенные обязанности в качестве работы по дому или за его пределами, к вечеру – занятия необходимыми уроками. Для меня такая жизнь превратилась в круговорот, и привычка как прививка вошла в мои вены, заполняя полностью. Обязанность слушать родителей – моё наказание. Ослушание не подлежит разбору. Как скажет отец иль мать – будет их воля. Я, как ребенок, еще самостоятельно не обеспечивающий себя, не имею прав на собственное мнение. Не могу идти на поводу своих желаний. Разве после такой строгости я не могу назвать себя узником, который гниет в родном особняке? Красивая жизнь с некрасивой начинкой.

Однако не сегодня. Спасибо, Дмитрий. Гость в нашем доме огромная редкость, за исключением некоторых папиных работодателей. Если уж кто-то осмелился остаться ночевать в нашем обществе, все правила «от» и «до» отменяются. Так что, пожалуй, моя бодрость и достаточно радостное настроение – заслуга Дмитрия. Если бы не он,

я бы сейчас драила полы или корпела над учебником русского языка или алгебры.

Спускаясь на первый этаж прямиком в кухню, я имела некий страх перед ожиданием увидеть разгневанного отца или расстроенную моим бездельем мать, однако такого исхода событий не последовало. В кухню я забежала радостная, потому что слух ласкал забавный смех Дмитрия и менее приличный ржач, некультурно выражаясь, моего братишки. Радовал тот факт, что голосов родителей я не уловила.

Не ошиблась. За столом, как два давних друга, в объятиях сидели мой учитель и старший брат. Даниил, вальяжно разложив обе ноги прямо на столе, за которым мы, между прочим, принимаем трапезу, попивал из бокала красное вино. Дмитрий соизволил не забывать про своё воспитание (которого на самом-то деле нет), и спокойно сидел за столом и глотал не так скромно как Даня то же вино, одной рукой обняв моего брата за плечи.

Заметив меня, скромно стоящую подле двери, учитель поманил меня к себе пальцем. Я послушано подошла и села перед ними на другом конце стола. Слишком подозрительно попахивало гарью, неприятно влезающей в нос, и довольные мужчины перед моим лицом были в повышенном настроении. Дурак догадается, что они пьяны. Не так, чтобы «Ой, Мороз, Мороз» запевать пьяные, конечно, но пьяны до небольшой одури в голове.

- А где отец с матерью? – обратилась я к брату, но ответил мне не он.

Дмитрий удивленно приподнял брови, недоумевая, к чему я это вообще спросила.

- Они уехали в театр до вечера, так как погода восстановилась за одну ночь. Кстати, я отправлюсь домой ближе к вечеру, твой отец попросил меня остаться у вас еще ненадолго. Кстати, - мужчина заикнулся, чувствуя, что говорить дальше он не в состоянии, - в школу в понедельник идти.

- Я знала, что в понедельник, - сказала я.

Брат с Димой переглянулись и истерически засмеялись. Было бы мне смешно, если бы не было так грустно. Это разве нормально? Мой учитель, нет, вспомните это слово, учитель! Он выпил с моим младшим несовершеннолетним братом в моем доме, в то время как хозяева покинули его стены. Стыд! Был бы стыд, но мне за него не стыдно. Мне радостно почему-то. Я завидую Дмитрию. Завидую его плевому отношению к мнению окружающих и к тому, за что другие люди густо краснеют и извиняются.

- Ладно, я, пожалуй, пойду.

Стоило мне сказать эту фразу и даже встать и собраться уйти, как учитель настойчиво схватил меня за спортивные штаны, в которые я переоделась, и остановить на месте.

- Выпей. С нами-и-и, - буквально выкрикнул он. – Давай, давай. Ик. Ну же.

Разумеется, я вежливо отказалась. Вернее, отказалось мое воспитание, однако в мыслях я давно валялась где-то в прихожей на коврике для обуви бухая и голая, напившаяся, и бесстыдно смеющаяся.

- Сестренка, выпей хоть бокальчик, а мы посекретничаем.

Брат попытался подмигнуть мне, но не особо-то получилось. Взамен этому он закрыл оба глаза и рухнул куда-то под стол с криками: «Официант, счёт мне на стол, живо!», утаскивая за собой еще и учителя, но тот был в состоянии сохранить равновесие и остаться сидеть на стуле.

- Живой, - потрогав моего брата ногой, уснувшего под столом в считанные секунды, уверенно объявил Дмитрий. – Не переживай, скоро пройдет.

- Что вы себе позволяете? – постаралась строго спросить я. Честно, желания никакого было обсуждать его поведение в чужом доме. Мне просто было интересно увидеть реакцию Дмитрия, узнать, проявится ли в нем хоть какое-то сожаление о содеянном деле.

- В смысле? – сделав последний глоток, спросил он. От его пьянства было много пользы; возьмем, к примеру, блестящие глаза и нисходящую улыбку на его губах. Алкоголь красит нашу жизнь, одновременно забирая ее здоровые молекулы.

- Пьете в моем доме? Да еще и с учеником! – возмущенно воскликнула я.

Дмитрий горестно усмехнулся, опрокинув голову назад и прикусив губы. Я тяжело сглотнула слюну. Словно в горле всё застряло, когда я поймала его этот жест.

- Он не мой ученик, - рассмеялся мужчина. – И предложил выпить Даниил сам, - продолжал хихикать Дмитрий, прикусывая губы, видимо, чтобы прекратить вести себя так на моих глазах. – И еще мне плевать, где я и кто со мной. Захотел – выпил.

- Вы ведете себя неприлично, - сделала колкое замечание я. Зачем? Просто так. Потому что я хотела стать такой же, как и он, но понимание, что это невозможно, зарождало во мне приливы гнева. Да, я не такая! Да, я слабая, раз не могу сделать так, как хочу сама! От этого стыдно. От этого больно. Ужасно. Нестерпимо.

- Если я скажу, что мне плевать, тебя это заденет?

Я поражалась его стойкости даже в опьяненном состоянии. Он – человек, выделяющийся из толпы. Именно его я заметила, и, можно сказать, я не чувствую к Дмитрию ничего, кроме уважения. На данный момент мне так казалось. На данный момент я обманывала саму себя, что для меня не имеет значения его поцелуи и эта неожиданно сплетающая наши разные судьбы связь. Я до последнего готова отрицать то, чего на самом деле отрицать нельзя.

- Меня – нет. Но больше дороги в мой дом вам не будет.

Я захотела уйти. Просто оставить всё, как есть сейчас. В голове вертелись разные предположения; сказать, что это маленькая ссора – не сказать ничего. Мы не ссорились, мы и не спорили. Это я всему виной. Мне постоянно что-то не нравится.

Пускай Дмитрий допивает вино, мой брат спит под столом, свернувшись в клубок как несчастное животное. Пусть они сидят в мужской компании, а я запрусь в своей комнате, и буду лить слезы на свои учебники. Лить слезы

непонятно из-за чего. В этом и проблема. Я ищу неприятности там, где их нет. Неизвестность пугает меня, но для Дмитрия она всегда манящая и беспредельная. Бесконечная.

- Никуда ты не уйдешь, - прошипел Дима и привлек меня за запястье к себе.