Трудное время (ЛП)

Я немного протрезвела.

— Я не очень хороша в этом.

— Я хочу увидеть тебя.

Я кивнула. Для этого мужчины все, что угодно.

Он забрал все, свой вес и тень, ложась на спину. Его член был таким идеально неприличным, нависая над его животом и сияя в дневном свете. Бесстыдным. Мне захотелось тоже это почувствовать — гордость и наготу при свете солнца.

Я оседлала его, и он выгнулся, помогая мне скользнуть на место. Мне пришлось закрыть глаза на мгновение, его выражение лица было таким напряженным. От его голоса я снова открыла их.

— Позволь мне дать тебе все, что тебе нужно.

Я растаяла. Эта поза была не только для его созерцания. Он предлагал, чтобы я воспользовалась им, получила удовольствие от него. Раньше я была в этой позе с мужчинами, но они всегда углублялись в меня очень… лениво. Желая эту позицию только ради шоу, чтобы ничего не делать. Но не Эрик. Его тело было таким же неумолимым, как и когда было надо мной, напряженное и готовое к схватке. Его сильные руки удерживали мои бедра, его темные глаза ждали.

Я начала двигаться, немного подаваясь вперед и опускаясь назад.

— Скажи мне, если тебе нравится немного по-другому.

— Делай все, что тебе нравится. Это все, чего хочу я.

— Я довольно неуклюжая.

Он улыбнулся так спокойно на фоне моего промедления и неуверенности.

— Я тоже. Вместе мы справимся.

Я улыбнулась ему в ответ, не обращая внимания на то, как защипало в глазах, готовая пролить слезы благодарности.

— Вот, — сказал он, беря мои запястья. — Наклонись, так тебе не придется удерживать равновесие. Ты не должна устраивать шоу.

Я обхватила ладонями его бока, и он погладил по моим рукам.

— Просто подурачься. И может, найдешь движение, которое тебе понравится. И не переживай обо мне — я могу днями наблюдать, как ты исследуешь все эти вещи со мной.

Я кивнула, ерзая и экспериментируя, я нашла угол, под которым было легко моим бедрам, и начала свободно двигаться, взад и вперед, полностью контролируя трение. Когда Эрик согнул колени позади меня, легкий удар его бедер о мою задницу вызвал самый неожиданный, эротический разряд.

— О, — промурлыкала я. — Так хорошо.

Когда я начала двигаться по-настоящему, он присоединился ко мне, напряг свое тело, чтобы усилить все мои действия.

— Ого. — Я ускорилась, чувствуя сладкий небольшой укол при каждом подъеме, когда мой клитор терся об основание его члена. Так же хорошо, как и рука. Даже лучше, трение получалось более грубым, чем от нежных кончиков пальцев, более возбуждающим. Безошибочно мужеским.

Когда моя спина заныла, начав болеть, я опустилась на предплечья. Все мое тело охватило огнем. Трения стало больше, только теперь терлись мои соски о его грудь. Оно пробегало через меня, присоединяясь к удовольствию между моих ног. Я застонала, разрываясь между шоком и голодом.

Я кончу. Я никогда не кончала вот так. На самом деле, я не могу вспомнить, когда кончала во время полового акта без использования пальцев, а это было определенно более интенсивно. Словно я и в правду использовала его. Воруя это удовольствие прямо у его члена, ударяясь своим возбуждением прямо об него.

Я услышала свой голос.

— О, мой Бог.

— Возьми это. Все, что тебе нужно.

Черт, его голос. Так же хорош, как физический контакт.

— Продолжай говорить. Или стони. Все что угодно.

— Используй меня, — сказал он. — Используй мой член, Энни.

— Черт.

— Чувствуешь, каким твердым ты меня делаешь?

— Да. — Мир накренился, гравитация — сила, которая сосредоточилась в теле этого мужчины, в этом сексе. Все было заточено, сфокусировано, туго до боли, связанно на нем.

— Я так много раз мечтал об этом, — сказал он мне.

И на этом я сдалась — всегда это. Понимание того, что он хотел меня так же сильно, как я его все эти месяцы. Что он мечтал обо всем этом, а затем думал, что потерял…, пока я не вернулась к нему.

Я кончила так, как никогда от своей руки. Удовольствие было неумолимой волной, ее гребень нес, нес и нес меня так долго, как никогда раньше. Затем, наконец, обрушил меня на самое дно.

Комната восстанавливалась по одному объекту и по одной стене друг за другом, и вот я снова тут. Остолбеневшая, запыхавшаяся. В беспорядке, но счастливая. Пусть этот мужчина видит, что он делает со мной.

Когда дымка спала, его собственное желание и нужда завладели моим вниманием. Испарина на его груди выдавала то, как тяжело он дышал, и я чувствовала его пульс внутри себя, как и видела его биение на его раскрасневшейся шее. Его руки были терпеливыми, но глаза дикими.

Он схватил меня за талию и сел, вонзаясь своим членом глубоко в меня, крепко удерживая меня, он поднялся на колени. Затем его руки оказались на моей заднице, отстраняли меня, потом полностью овладевали мной. Дюжину вдохов он просто удерживал меня неподвижной, вбиваясь в меня, его бедра поднимались снова, снова, снова.

Сильный. Это слово эхом отзывалось в моей голове с каждым ударом, звеня с благоговением.

Его голова упала, выпуская струю воздуха на мое плечо. Я почувствовала его дрожь, мышцы потеряли свою утонченность. С пораженным стоном он положил меня на спину и опустился на локти, его огромное тело накрыло мое, как сумрак.

Его голос был резким, скованным как его тело.

— Ты готова к этому?

— Да.

— Скажи мне. Прикажи мне. — Боже мой, этот мужчина. Этот жестокий бывший заключенный, больше и брутальнее, чем почти каждый прохожий на улице, и все же… прикажи мне. Я могу командовать им. Он так старается угодить мне.

— Покажи мне это, Эрик. Покажи мне, как ты теряешь контроль.

Его бедра помчались, координация ускользнула.

— Как же хорошо.

Я провела рукой между нами и погладила по его щеке. Проследила пальцем по его нижней губе и, когда его рот приоткрылся, я скользнула вовнутрь. Он немного пососал, затем выпустил меня со стоном, и задохнулся. Приказ, подразумеваемый в этом крошечном проникновении, завел его, как устное повеление. Очередное посасывание, очередное горячее дыхание, и он рассыпался на части на моих глазах. Я водила влажной подушечкой своего пальца назад и вперед по его губам. Его карие глаза зажмурились, когда проступили вены вдоль его шеи, и вбивающиеся в меня бедра замерли. Его стоны были беззвучными, их энергия была направлена в мышцы, которые дергались и расслаблялись, снова дергались, затем, наконец, размякли.

Я коснулась его лица, когда он перевел дыхание, заправляя его завивавшиеся от пота волосы за ухо, наслаждаясь видом его отяжелевших век и румянцем на его щеках.

Он нежно засмеялся и довольно пробормотал:

— Черт возьми. — Удерживая презерватив, он вышел, оставив меня, и побежал в ванную, вернувшись через секунду.

Когда гимнастика подошла к концу, декабрьская прохлада дала о себе знать, и мы вернулись под одеяла.

— Давай просто затаимся тут до конца дня, — сказала я.

Он перевернул меня на бок и обнял, его рот был у моего уха.

— Договорились.

Когда наши тела спустились с небес на землю, мне казалось, что я никогда в жизни не чувствовала себя так спокойно. Если это будет ожидать меня дома несколько ночей в неделю, я могу справиться с любыми неприятностями на работе.

Через минут десять или больше, мысль соскользнула с моих губ.

— Тебе не кажется…

Кончики пальцев бегали по моей руке поверх одеяла.

— Кажется, что?

— Тебе не кажется странным…, как мы встретились и как воссоединились? — спросила я. — То есть, какова вероятность?

— Нет, не совсем.

— Нет? Мне кажется это таким необычным. Как мы начали общение, и тот факт, что мы сейчас здесь, по-прежнему нравимся друг другу, с учетом того, как все сильно изменилось. Потрясающе, но необычно.

Он взял мою руку, поцеловав каждую костяшку по очереди.

— Прими во внимание, что ты встретила меня в свой первый рабочий день. Но я почти пять лет не встречал человека, который вызвал бы у меня такие чувства, которые вызвала ты. Мне не кажется это случайностью. Чудо, возможно, но не случайность.