Уравнение с четырьмя неизвестными (СИ)

— Привет! — она улыбнулась, от чего стала еще красивее, — ты удивлен?

— Немножко, — признался я, и сел за столик, — бизнес-ланч, пожалуйста. И компот, да, — сказал я уже официантке.

— Я сейчас объясню. Дело в том, что я… Как же сказать? Короче, я девушка Влада Каминского. Знаешь, кто это?

Опа! Знаю ли я? Ой, я как-то сразу почувствовал себя Маргаритой. Просто смешно, какое совпадение — сейчас эта Юля будет уговаривать меня придержать Нику и вернуть ей тушку музыканта!

— Допустим, — кивнул я в ожидании продолжения.

— Ну вот. А ты знаешь, что между твоей Никой и моим Владом что-то происходит?

Она надеялась открыть мне Америку? Я улыбнулся.

— Юля, давай уточним: я знаю, в каких отношениях я с Никой. А ты уверена, что определение «девушка Влада Каминского» точно передает реальность?

Она опустила глаза:

— Ты знаешь больше, чем я думала. Но ты же понимаешь, что мне нужно?

Разумеется, тебе нужен сладкий музыкант. И нейтрализовать Нику. Хм, наш с Владом план нейтрализации Ли не оригинален, ничуть!

— Ну и чего же ты хочешь от меня?

— Скажи ей. Скажи Нике. Расскажи ей, что у нас с Владом на самом деле просто временная размолвка. Что мы встречаемся уже два года. Что он любит меня, а не ее. Скажи, если ты знаешь, что они трахаются, и ничего не предпринял сам, то скажи ей хотя бы обо мне. Все сгодится, чтобы только это не переросло у них во что-то серьезное и не лишило нас с тобой наших любимых людей! Или я не права?!

Ужас какой. Истеричная барышня. И дура. Но все-таки мне интересно, а что из сказанного ею правда? Неужели музыкант действительно с ней встречался? Не мудрено, она секси. Но тогда в ее воплях есть смысл!

— Карты на стол, Юля. Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО с ним встречалась? Или он просто переспал с тобой по пьяни, а теперь ты не можешь успокоиться?

— А ты действительно встречаешься с Никой, или просто принимаешь желаемое за действительное?

Боже, ну и разговор! В последнее время мне прямо везет на идиотские разговоры, как в романах.

— Мои отношения с Никой тебя не касаются. Это ты пришла выворачивать передо мной свое грязное белье, так что если ты ждешь от меня какой-то реакции, будь добра хотя бы мне не врать!

— Я не вру! Это было не раз. Это продолжалось до прошлой весны. А потом появилась эта Вера. И все, он с катушек съехал. А у нас с ним была любовь, понял?

— Была да сплыла. Прости, но ты не конкурент Нике, Юля. Не конкурент. Я не слишком хорошо знаю Влада, но зато знаю Нику. У тебя нет шансов. Даже если Ника предпочтет меня, вряд ли Влад вернется к тебе.

О, черт, что я несу? Это она заражает меня своей непроходимой тупостью?! Я кудахтаю, как девица! Бред, просто бред! Нахрена я пришел? Нахрена я с ней говорю?!

Для полноты картины Юля зарыдала. Потоки туши потекли из глаз сразу, без подготовки, красного носа, шмыганья – она заплакала, как будто кран открыли. И совершенно ровным голосом она принялась меня уговаривать:

— Хорошо, пусть эта Вера такой бриллиант, что вы все на ней помешались. Не важно. Но ведь тебе тоже не нужно, чтобы у них вышло? Не нужно, нет! Так почему ты не хочешь мне помочь? Это в твоих интересах!

— Господи, Юля! Ты же врач! Соберись, меня знают в этом кабаке, все косятся. Вытри лицо. Слушай, я подумаю. И обещаю приложить все усилия, чтобы вернуть Нику себе, а Влада тебе. А теперь давай прощаться, мне пора на работу.

Она вытерла лицо и встала.

— Спасибо. Я надеюсь на тебя. Спасибо.

И ушла. Господи, что за бредятина?!

Я пробежался до конторы, поднялся в area и потребовал у Ники перекур:

«T_Agalarov: курить! только ты и я! пожалуйста!»

«N_Romanova: боже, какая экспрессия) ну пойдем)»

Я выскочил в курилку, а Нику задержала какая-то менеджерица. Я закурил, плохо представляя себе, что я сейчас скажу Никеше, но мне необходимо было побыть с ней, скинуть липкую и противную паутину, в которую я вляпался после разговора с этой дурой Юлей!

Хрен мне, а не разговор с Никешей! Вместо Ники в курилку вошла Захарченко! Иероним Босх ухмыльнулся мне серыми глазами этой психопатки. Сегодня, определенно день идиотизма.

— О, Агаларов, — вместо приветствия процедила Захарченко. Нет, не Захарченко. Теперь я ясно видел, что это за баба. Это Ли. Та самая, что не пожалела на меня двадцать тонн. Та самая, что красивым жестом вернула мне их. Та самая, против кого я согласен дружить даже с музыкантом!

— Что? — выдавил я из себя.

— Ничего, — пожала плечами она.

А! Она не знает, что я знаю! Ну, так я ее просвещу!

— Передавай привет Ли, — и я выдал ей самую сладкую из своих улыбок.

— Непременно, — улыбнулась она не менее ослепительно, — сказать, что ты, наконец, решил соскочить?

— Скажи, что я не дерусь с бабами, ты, сумасшедшая сука!

— Зато я дерусь со всяким, кто вздумает мне мешать. Я смотрю, твоя голова зажила? Так может ты соскучился по больнице?

Вроде бы передо мной телка. И я могу ее соплей перешибить. Но у меня по спине пробежался бодрый рой мурашек. Наверное, не стоило говорить ей. Теперь она действительно может устроить мне неприятности. Но я все никак не сведу в кучу страх перед возможностями Ли и стоящую передо мной хрупкую блондиночку Лерочку. До меня только теперь в полной мере допер весь происходящий идиотизм: эта психопатка, этот музыкант, эти разговоры из бредового сна, это всё! Почему? Почему все так сложно? И так нелепо? Чем я прогневил богов? Почему девушка, которую я люблю, связана с таким балаганом?

— Пошла ты к едрене матери, Ли! Я не участвую в этом абсурде. И я тебя не боюсь, не хер сверкать на меня глазами!

— Зря, — отрубила Захарченко, и я не очень понял, к чему относилось ее замечание: толи к моему неучастию, толи к тому, что я не боюсь. Я не придумал, что ответить. На мое счастье в курилку вышла Ника. И сразу показала, кто на самом деле хозяин балагана и положения:

— Лера? Привет. Птичка, пойдем!

И я пошел. Не удержавшись, бросил насмешливый взгляд на Ли и пошел за Никой.

Аверс:

Их было трое — блондинка, брюнетка и рыжая. Если бы их по прежнему было трое, Марго собиралась бы сейчас на пьянку. И купила бы подарок. А так она купила четыре белых розы и собралась на кладбище.

День рождения Крисы.

Ненавидела ли Марго Кристину? Нет. У них были прекрасные, теплые отношения. Марго была в курсе перипетий с Каа, и даже некоторых поступков Ли, известных только Крисе.

Радовалась ли Марго, когда Крисы не стало? Нет. Не стало Крисы, близкого друга. Но Ли не обернулась, не посмотрела вокруг, не увидела. Так что смерть Крисы ничего не изменила.

Марго остановилась у могилы и растянула губы в улыбке. Она первая. Сегодня первая.

— Здравствуй, Криса, — прошептала Марго и смахнула листья с верхушки памятника.

— Здравствуй, Марго, — произнес голос за спиной. Марго обернулась.

— Здравствуй, Ли.

Ли подошла поближе, поставила на могилу огромный вычурный букет. Марго так же молча положила рядом свои розы.

— С днем рождения, Крис, — сказала Ли. Марго промолчала.

Ли вынула из внутреннего кармана фляжку, отхлебнула и протянула Марго.

— С днем рождения, Крис, — сказала Марго и тоже отхлебнула.

Первые капли дождя упали с неба. Ли подняла к низким облакам лицо, и какое-то время постояла так.

— Вытри, — сказала Марго, — а то кажется, что это слезы.

— Смешно, — ответила Ли, вытирая щеку, — плачущая Ли, смешно.

— Поехали на наше место? — предложила Марго.

— Да, конечно. Сейчас.

Ли погладила фотографию Крис на памятнике. И резко дернула головой, от чего волосы взметнулись волной.

— Все, поехали.

Мотоциклы, взревев, укатились прочь. Влад Каминский вышел из машины и пошел к могиле.

— Криса, — прошептал он и поставил на могилу корзину желтых роз, — с днем рождения.

Он присел на корточки, оказавшись лицом к лицу с фотографией на памятнике.

— Я скучаю. Я люблю тебя, Крис. Я люблю память о тебе.