Короли Бурбона (ЛП)

Господи, Розалинда.

Ее телефон завибрировал у бедра, заставив подпрыгнуть. Она вытащила сотовый и выдохнула:

— Слава Богу,… алло? Лэйн? У тебя все в порядке? — она нахмурилась, когда Грета посмотрела на нее. — На самом деле, я оставила его в машине, но сейчас же схожу за ним. Да. Конечно, конечно. Где ты? Хорошо. Я заберу и принесу его тебе.

Отключившись, Грета спросила:

— Что происходит?

— Не знаю. Он попросил ноутбук.

— У него в доме должен быть с десяток компьютеров.

— После случившегося сегодня утром, думаешь, я буду с ним спорить?

— Натерпелся страху, — сказала Грета, хотя ее лицо выражало полное неодобрение. — Я пойду проверю клумбы и горшки перед домом, и подтвержу место для парковки на завтра.

— На восемь утра?

— Восемь утра, а потом пойду домой. У меня начинается мигрень, а завтра будет долгий день.

— Ужасно! Иди домой сейчас же, вернешься к самому началу.

Прежде чем Лиззи успела отвернуться, ее великовозрастная подруга посмотрела на нее суровым взглядом поверх тяжелых очков.

— С тобой все в порядке?

— О, да, абсолютно.

— Поскольку Лейн все время пасется здесь, поэтому и спрашиваю.

Лиззи взглянула на дом.

— Он разводится.

— В самом деле?

— Ну он так говорит.

Грета скрестила руки на груди, и ее немецкий акцент стал более заметным:

— Отсутствуя около двух лет, не слишком ли поздно…

— Он не плохой, знаешь ли.

— Прости? Nein, ты не думаешь так всерьез.

— Он не знал тогда, что Шанталь была беременна.

Грета взмахнула руками.

— Ну, конечно, и это все меняет, ja? Поэтому он добровольно женился на ней, когда был с тобой. Просто идеально.

— Пожалуйста, не надо, — Лиззи потерла усталые глаза. — Он…

— Он был с тобой, и в то же время не был. Он звонил тебе, приезжал?

— А если и делал так? В конце концов, это мое дело.

— Я целый год названивала тебе, пытаясь вытащить из дома, чтобы ты пошла на работу. Я все время была с тобой и заботилась… разгребая тот бардак, который он сотворил. Поэтому не рассказывай мне, у меня нет к нему положительных эмоций, даже когда он шепчет тебе на ушко…

Лиззи дотронулась до щеки женщины.

— Хватит. Мы закончили с этим. Увидимся завтра утром.

Уходя, она бубнила себе под нос проклятия всю дорогу до машины, взяв ноутбук, отправилась к дому. Намеренно избегая кухни и зимнего сада (поскольку не хотела нарваться на Грету, которая собиралась домой), Лиззи вошла в библиотеку, и не задумываясь направилась к коридору, ведущей к лестнице для персонала и к кухне. Завернув за угол, она остановилась, пропуская двух полицейских, выносящих тело на носилках.

Останки Розалинды Фриланд были помещены в белый полутораметровый мешок на молнии, которая, к счастью, была плотно закрыта.

— Мэм, — произнес один из офицеров, — я вынужден попросить вас отойти в сторону.

— Да, конечно, извините, — сглотнув подкатывающую тошноту, она повернулась к стене, стараясь не думать о случившемся.

Но ей не удалось.

Она сообщила свое имя полиции, как и все остальные сотрудники, и кратко описала, что делала все утро, а также последние несколько дней. Когда ее попросили рассказать что-нибудь о главном бухгалтере, она фактически ничего не смогла ответить, поскольку не знала ее настолько хорошо, кроме как женщину, занимающуюся счетами.

Лиззи не знала была ли у нее семья или кто-то из близких родственников, которых следовало уведомить о смерти.

Она опять нарушила этикет Истерли, поднимаясь по главной лестнице, но учитывая, что фургон коронеров был припаркован перед домом и место преступления находилось прямо по коридору обслуживающего персонала, она была уверена, что ее промах не будет засчитан. На втором этаже, она уменьшила свой поспешный шаг, проходя мимо картин, написанных маслом и довольно-таки редких, отображающих свою давность и высшее мастерство.

Приблизившись к двери Лэйна, она не могла вспомнить, когда в последний раз спорила с Гретой, можно сказать на пустом месте. Господи, ей хотелось позвонить своей подруге и... но что она могла сказать?

«Отдай ноутбук и уходи, — сказала она сама себе. — Сделай так».

Лиззи постучала в дверь.

— Лейн?

— Входи.

Войдя в спальню, она обнаружила его стоящим у окна, опирающегося одной ногой о подоконник, и упираясь руками о его согнутою ногу. Он не повернулся к ней и молчал.

— Лейн? — она огляделась вокруг, больше никого не было. — Давай, я оставлю тебе ноутбук…

— Мне нужна твоя помощь.

Сделав глубокий вдох, она сказала:

— Хорошо.

Но он продолжал молчать, рассматривая открывающийся вид сада. И Боже, помоги ей, было невозможно не пожирать его глазами. Она поймала себя на мысли, что пыталась отыскать признаки напряжения… в его накаченных мускулистых плечах, коротких волосах, достающих до конца шеи, в выпирающих бицепсах, напряженных и видных из-за короткого рукава рубашки поло.

Он переоделся с того раза, как она видела его в последний раз. Принял душ, поскольку от него исходил еле уловимый запах шампуня, смешанный с лосьоном после бритья.

— Я сожалею о Розалинде, — прошептала она. — Какой ужас.

— Хмм.

— Кто ее обнаружил?

— Я.

Лиззи закрыла глаза и прижала ноутбук к груди.

— О, Боже.

Внезапно, он полез в передний карман брюк и что-то достал.

— Ты побудешь со мной, пока я кое-что посмотрю?

— Что это?

— Что-то, что она оставила на виду, — он показал ей черную флешку. — Я нашел ее у нее на столе.

— Это... предсмертная записка?

— Не думаю, — он опустился на кровать и кивнул на ее ноутбук. — Ты не возражаешь, если я ...?

— О, конечно, — она села рядом, открыла Lenovo и нажала кнопку включения. — У меня есть Майкрософт офис, а также ворд, прочитать документ не проблема.

— Не думаю, что это документ.

Экран загорелся, и она передвинула компьютер к нему.

— Вот.

Он вставил флешку в USBпорт и стал ждать, на мониторе появилось окно, предлагая на выбор различные варианты, он нажал «открыть файл».

Папка была только одна, под названием «Уильям Болдвейн».

Лиззи потерла бровь указательным пальцем.

— Ты уверен, что хочешь показывать мне это?

— Уверен, я не смогу смотреть это без тебя.

Лиззи наклонилась к нему и опустила руку ему на плечо.

— Я здесь с тобой.

Почему-то она вспомнила женское белье персикового цвета, которое увидела за кроватью его отца. Вряд ли оно принадлежало Розалинде, поскольку она предпочитала все светло-серых тонов, и скорее всего у нее в гардеробе просто других не было. Но кто знает, что скрывала эта женщина под классическими юбками и блузками?

Лейн нажал на файл, и сердце Лиззи бешено заколотилось, словно она пробежала милю.

Он оказался прав. Не было ни любовного письма, ни предсмертной записки. Перед ними была заполненная таблица со столбцами чисел и дат, с кратким описанием, Лиззи находилась слишком далеко от экрана, поэтому не могла прочесть.

— Что там? — спросила она.

— Пятьдесят три миллиона долларов, — пробормотал он, прокручивая страницу вниз. — Я готов поспорить, что это пятьдесят три миллиона.

— Что ты имеешь в виду? Постой... ты хочешь сказать, что она украла их?

— Нет, но думаю, она помогла украсть их моему отцу.

— Что?

Он взглянул на нее.

— Я уверен, что руки моего отца в крови. Или, по крайней мере... мы убедились, что в крови.

21.

Уставившись в компьютер, стоящий у него на коленях и прокручивая таблицу Excel до конца, Лейну не нужно было складывать все колонки с цифрами, поскольку в самом низу, в правой колонке Розалинда выделила жирным общую сумму.

Он надеялся, что итог окажется — пятьдесят три млн. долларов.

Неа, на самом деле оказалось шестьдесят восемь миллионов четыреста восемьдесят девять тысяч двести сорок два доллара и шестьдесят пять центов.