Безвозвратно (ЛП)

Я царапалась и пиналась между ними четырьмя, но они отражали большинство моих ударов, и казалось, что мои конечности бесполезны.

Я уже знала, что комнаты здесь звуконепроницаемые, а если нет, то всё, что услышат вокруг, это как их знакомые трахаются день и ночь напролёт, но я была уверена, что крик привлечёт внимание, хотя бы немного.

Гейб достал раскладной нож и прижал его к моему горлу. Моё зрение затуманилось. Я нуждалась в воздухе.

— Мы позволим тебе дышать, но если закричишь, я тебя порежу.

Я кивнула, что угодно стоило воздуха, размышляя, что кто-то должен быть в пути. Человек, стоящий за мной, освободил мой рот, и я втянула в себя воздух, практически кашляя. Я делала вдох за вдохом, пока моё тело наполнялось кислородом и возвращалось зрение.

— Они придут за мной, — сказала я. Как только я открыла рот, чтобы сказать больше, Гейб затолкал туда мокрую тряпку, обвязывая её лентой. Чем бы ни была пропитана ткань, она имела лёгкий мыльный вкус.

Один мужик толкнул меня по направлению к кровати. Я пыталась сопротивляться, но чувствовала вялость, отключающую мои ноги, пока ступала по ковру. Нет, они снова меня накачали наркотиками. Тощий взял меня за руку, в то время, как Гейб взял за другую, и они потащили меня к кровати.

Гейб развязал ленту и вытащил тряпку изо рта, отбрасывая её в сторону.

— Так лучше?

— Пошёл ты, у…ублюдок, — я не справлялась с собственной речью. Я ждала, что придёт забвение… дьявол, я жаждала его, потому что так мне не пришлось бы быть в сознании, пока они со мной расправлялись.

Он снова положил ткань мне на рот, пока другие притягивали мои ноги и руки к углам, чтобы привязать меня.

Я дёрнулась, что было сил, но эта, в лучшем случае, слабая попытка привела к тому, что верёвки врезались в мою кожу и затянулись на серебряных наручниках.

Я снова застонала сквозь повязку, надеясь создать достаточно шума, чтобы меня услышали, но тяжёлая рука опустила мне на лицо, оставляя вкус крови во рту.

Я зарыдала, пытаясь проглотить жидкость, прежде чем захлебнусь. Гейб вытянул свой ремень и обмотал его вокруг руки. Я затрясла головой, рыдая, но он поднял руку и ремень со свистом опустился на мои рёбра. Я закричала от боли, следом последовал ещё один удар.

Один из них намотал мои волосы на кулак и приложил палец к губам, показывая мне, чтобы я была тише. Гейб перенёс удары вниз на мои ноги, в то время как другие хватали и выкручивали мою грудь.

«Пожалуйста...» Я надеялась, что наркотики вырубят меня. Возможно, если бы я была без сознания, то после ничего не вспомнила бы. Где, чёрт подери, охранники?

Черноволосый мужчина поймал мой взгляд и прошипел мне на ухо:

— Жаль, они поймали не ту крысу.

Мои глаза расширились, и я закричала в тряпку. Ремень опустился на промежность, и мои крики превратились в вопли, а затем всхлипы.

Я не могла дышать. Моя грудная клетка сжалась и сотрясалась, слёзы катились по лицу, а слизь заполняла нос и горло.

Гейб схватил меня за подбородок.

— Каждый звук, что ты произносишь, делать только больнее, — прошептал он грубым, низким голосом.

Ремень опустился на бедро, а затем поперёк груди. Комната размывалась, пока я рыдала в повязку, которая заглушала мои мольбы и крики.

Один мужчина сдёрнул штаны и взобрался на меня сверху.

Я затрясла головой, мысленно крича ему остановиться, и завизжала в кляп. Следующий удар обрушился на мою грудь. Мужчина, что был на мне сверху, взял у Гейба ремень и обмотал его вокруг моей шеи, перекрывая воздух.

Что если в этот раз никто не придёт их остановить?

Я почувствовала мучительную вспышку боли, когда он втиснулся в меня, но потом комната милостиво стала темнеть.

Почувствовав брызги воды в лицо, я очнулась. Теперь их было трое: тощий, что опоил меня, ушёл. Моя глотка горела от бесполезных криков, а тело трясло от смеси боли, злости и адреналина.

Я не хотела быть в сознании.

Другой выступил вперёд, но Гейб оттолкнул его назад.

— Ни за что. Теперь моя очередь.

Он пнул меня в живот, и верёвки врезались в кожу, когда я в ответ свернулась в клубок.

— Помоги мне перевернуть её.

«О нет, только не это», — подумала я. Но у меня не было сил бороться со всеми ними, пока они переворачивали меня и перевязывали верёвки. По всей видимости, в этот раз, они не хотели рисковать. Я почувствовала, как что-то мокрое скользит к моему влагалищу, и затем палец вошёл внутрь. Я закричала в подушку, и ремень опустился на мои лопатки. Ещё десять ударов пересекли мою спину, пока я не почувствовала, что больше не могу ни кричать, ни плакать, не дышать.

Я то приходила в себя, то снова отключалась. Я подумала, что отправляюсь в забвение — сладкое забвение оградит меня от мучений, — но почувствовала, что ещё в сознании, и я всё ещё слышу людей вокруг себя. Теперь они менялись, по очереди подвергая порке мой зад различными вещами. Я чувствовала что-то вроде трости, потом кнут, с каждым ударом усиливающий боль.

Кто-то поднял мои бёдра, и я ждала, когда следующий член проникнет в меня. Вместо этого что-то затрепетало у моего клитора.

Нет, ещё хуже. Я взбрыкнулась, пытаясь освободиться, но палец снова скользнул в мой зад. Каждый раз, когда я дёргалась, чтобы уйти от вибраций, палец проникал всё глубже.

Комната снова завертелась, и я оказалась на заднем сиденье машины.

Блядь, я была в отключке достаточно долго, чтобы они успели вынести меня из здания. 

Но там не было выхода, моё тело всё ещё находилось в комнате.

Меня затолкали на узкое заднее сиденье распространённого такси-пикапа. Рука была прижата ко рту. 

— Она очнулась. 

— Дай ей снотворного, — светловолосый мужчина что-то передал в заднюю часть пикапа.

Алан. Крыса среди охранников — Алан.

Я брыкалась и пиналась, стараясь прорваться к двери, но щемящая боль пронзила мою руку, и я потеряла контроль над конечностями. Я тряслась на сиденье, быстро разгоняющегося грузовика. Наркотики вызвали онемение тела, но по какой-то причине я всё ещё была в сознании. 

Я посмотрела на мужчину, держащего меня.

— Что… вам… нужно? — всё это прозвучало как одно слово. — Где Шарлин? 

— Заткнись, сука. 

Рука ударила по лицу и, дёрнувшись, я очнулась. Гейб хмыкнул, стоя на коленях позади меня и держа руку между моих ног.

— Не хорошо отключаться, когда я работаю над твоим удовольствием, Принцесса.

Вибратор всё ещё гудел у моего клитора, и когда Гейб скользнул ещё одним пальцем в мою вагину, я осознала, что была мокрая. Моё проклятое тело сдавалось, восставая против меня.

Я снова закричала в ткань, и его рука опустилась на мою задницу. Движение сильнее придвинуло мои бёдра к вибратору, и я почувствовала, как во мне распространяется покалывающий комок давления.

«Нет, нет, пожалуйста, не позволяй этому случиться». Я пыталась прогнать ощущения, как я сделала это с Россом в «Перспективе», но они усиливались во мне слишком быстро. Я потеряла контроль над телом и разумом.

Слёзы пропитали подушку. Несмотря на все мои неимоверные усилия держать бёдра неподвижно, они дёргались с движениями Гейба. Ещё больше рук присоединилось к безумию, потирая мои свежие шрамы на спине. Шрамы не были такими болезненными, как после Кирка, но прикосновения подвергали мои нервы перегрузке, каким-то образом усиливая всё, что делал Гейб.

Я снова закричала и зарылась лицом в подушку. Моё тело затряслось и дёрнулось. Пассивный оргазм скрутил мои мышцы, и всё, что я могла делать, это рыдать.

Я делала глубокие вдохи, пытаясь найти воздух, но почувствовала, как что-то большое, прижимается к моим ягодицам.