Сотвори для себя мужчину

— Go downstairs and open the door! "Идите вниз и откройте дверь!" скомандовала она.

Албанцы нехотя попятились.

— Quickly, guickly "Быстро, быстро.", — прикрикнула осмелевшая Даша. Из-за спины ее выглядывал возбужденный Георгий.

Спустившись вниз, албанцы открыли дверь и покорно вытянули руки, на которых в ту же секунду защелкнулись наручники.

— Синьора, вы в порядке? — вежливо обратился сержант к раскрасневшейся Даше. — А мальчик? Они вам ничего не сделали? Врач не потребуется?

Вслед за полицейскими в дом вбежал Александр и с размаху бросился к матери на шею.

— А Настя? — выдохнула Даша.

— Настя сидит в кустах: в прятки играет. Никто ее не видел, — успокоил Дашу "младший" сын.

Даша торопливо принялась объяснять полицейским, что бродяги требовали денег.

— А еще они хотели есть, — тяжело вздохнув, добавила она.

Вскоре за окном послышался шум мотора, и на площадку перед домом спустился вертолет. Первым из кабины выскочил Бой. Громко лая, он подбежал к мальчикам, словно желая убедиться, что с ними все в порядке. Вслед за ним появился взволнованный Мел с сотовым в руках.

— Что с Настей? — коротко выдохнул он. — Где она?

Услышав знакомое ему имя, Бой насторожился.

— Папочка, она в прятки играет, ждет, когда ты ее найдешь! — улыбаясь, выкрикнул Александр.

…Обед протекал в разговорах о происшедшем. Настя была допущена к общему столу и принимала деятельное участие в разговорах, повторяя понравившиеся ей слова.

— Папа, ты знаешь, мама собиралась стрелять, — говорил, захлебываясь от восторга, Георгий. — Она держала бродяг на мушке! Совсем как героиня вестерна! Ого!

— Наша мама очень храбрая! — погладил сына по голове Мел. — Никому спуску не даст! — Он весело подмигнул жене, счастливой от того, что все ее дети в целости, а муж рядом. — Но кроме того, она же знала, что вы, мои дорогие мальчики, поддержите ее в минуту опасности!

— Конечно, папочка, — бойко отозвался Георгий. — Я почти не испугался, когда увидел этих дядек! Я бы им показал!

— А какой молодец наш Алекс! — с восхищением продолжил Мел, оборачиваясь к Александру. — Прежде всего подумал о Насте, хорошо ее спрятал! Ведь ее могли украсть! Маленьких детей чаще всего похищают! И мне позвонил вовремя. Без него полиция не смогла бы приехать так быстро!

— Вообще, Мел, у нас, отличные сыновья! — горячо поддержала Даша мужа.

— Отличные сыновья! Отличные сыновья! — громко подхватила Настя, стуча ложкой по столу. — У нас отличные сыновья! Отличные сыновья!

Все дружно рассмеялись.

— Но самая храбрая у нас Настасья, — с трудом сдерживая улыбку, сказал Мел. — Отсиделась в кустах, как партизанка! Вот это самообладание.

…Вечером в постели Мел спрашивал Дашу:

— Неужели ты бы выстрелила?

— Не знаю, дорогой, по правде говоря, никогда не думала, что так страшно наводить револьвер на человека, стоя от него в трех шагах…

— Да, на курок нажимать страшно, не дай Бог когда-нибудь сделать это…

— Но я, наверное, все же выстрелила бы, если бы они прикоснулись к Гоше или ко мне…

— Господи, как хорошо, что ничего не случилось. Ну, прижмись ко мне, моя воительница! Иди ко мне, сладкая моя!

Он гладил ее шелковистую кожу и чувствовал, как она начинает трепетать от его прикосновений.

Даша

4

Тридцать первого декабря вечером Мел и Даша были приглашены в Милан на новогодний прием, устраиваемый мэрией. За десять дней до этого Мел получил красивый муниципальный конверт с не менее красивым приглашением "оказать честь и прибыть с супругой" на ночное торжество, где ожидались все влиятельные лица города. Приглашение означало, что Мел замечен властями; это не могло не обрадовать. Даша тоже встрепенулась: в Италии она еще не выходила в свет из-за маленькой Насти. Но сейчас дочке было уже два с половиной года. На эту ночь Даша намеревалась вызвать девушку-бэбиситтер, к услугам которой уже прибегала; та попросила разрешения прийти со своим бой-френдом — не встречать же Новый год одной! Даша разрешила с условием, что дети не будут заброшены из-за "молодых утех".

…Мел вел машину, без труда различая знаки на хорошо освещенном шоссе. Изредка он бросал короткие взгляды на сидевшую рядом жену. Вдвоем им хорошо молчалось. Даша чему-то улыбалась, смежив веки. Слабый аромат теплых духов витал в салоне. Эти духи он подарил ей на Рождество, которое они встретили вместе с детьми, дома…

В сочельник, накануне Рождества (католического, разумеется; в Италии невозможно его не отмечать), дети забавно суетились. За две недели до праздника близнецы получили от отца небольшую сумму денег на "подарки мамочке и Насте". Посоветовавшись, они съездили в магазин синьора Николло и вернулись домой с большими свертками, сохраняя тайну покупок даже от Мела, финансово поддержавшего мероприятие. Настя, которая осознанно встречала Рождество впервые в жизни, хвостиком таскалась за братьями, время от времени вопрошая:

— А Санта-Клаус придет?

— Не Санта-Клаус, а Дед Мороз, — солидно поправили ее братья. Санта-Клаус приходит к итальянцам, а к нам — Дед Мороз.

— Почему? — допытывалась малышка.

— Потому что мы — русские, к нам ходит Дед Мороз.

— А подарки? — забеспокоилась Настя.

— Завтра утром найдешь около кровати.

— Я спать ночью не буду, — топнув крепенькой ножкой, заявила девочка.

— Тогда и подарков не будет; подарки приносят во время сна, — терпеливо объяснил Георгий.

— Хорошо, я засну, — тут же пообещала Настя.

К праздничному ужину Даша решила приготовить утку с апельсинами. Это был, правда, не итальянский, а французский вариант рождественского угощения. Но, зная приверженность своей жены ко всему французскому, Мел не возражал; честно говоря, ему было все равно: что ни выходило из Дашиных рук, все было вкусно.

Накануне сочельника на семейном совете с участием близнецов было решено допустить Настю к ночному застолью, но хорошо ее "выслать" в предвечернее время. Малышка проснулась между восемью и девятью часами вечера и тотчас осведомилась, не приходил ли еще Дед Мороз. Братья доходчиво объяснили ей, что он пока находится на полпути к Лаго Маджоре. Настя обещала терпеливо ждать, время от времени, однако, возвращаясь к тревожащему вопросу.

В девять все пошли одеваться к праздничному ужину. Для черненькой, похожей на отца Насти было приготовлено длинное розовое платье в оборках и рюшах, с изящной вышивкой на лифе. Малышка, раскрыв рот, замерла от восторга, увидев это великолепие, висевшее в родительской спальне на маленькой вешалочке, а потом, будучи натурой весьма деятельной ("в папочку", как любила с ласковой иронией говорить Даша), бросилась надевать его задом наперед. Помогая дочке справиться с шуршащим нарядом, Мел и Даша от души хохотали над ее ужимками. "Настоящая маленькая женщина!" вытирая слезы, говорил Мел. Сам он был одет, как всегда элегантно, хотя и просто — в коричневых тонах. Даша же специально к Рождеству купила нежно-сиреневое платье, длинное, до пола; к нему прилагались ожерелье из аметистов ручной работы и такие же серьги; украшения заблаговременно подарил Даше Мел. На мальчиках были нарядные костюмчики, совсем как у взрослых, сидевшие на них безукоризненно; костюмчики эти Мел привез из Милана, от известного кутюрье.

Мел крикнул Даше, чтобы она включила магнитофон, и под бравурную мелодию торжественно внес в гостиную богато украшенную мишурой искусственную елочку на специальной подставке. Настя, увидев ее, завизжала так оглушительно, что близнецы, не сговариваясь, как по команде заткнули уши.

— Это Дед Мороз принес, это Дед Мороз принес, — хлопая в ладошки, закричала она, подпрыгивая на месте от возбуждения.

— Нет, малышка, это скорее Снегурочка, а подарки от Деда Мороза будут потом, — улыбаясь, пояснил ей Мел, — утром.

Когда восторги поутихли, все сели за красиво сервированный стол. Взрослые пили шампанское "Дом Периньон", мальчики — кока-колу, а Настя яблочный сок. Мелу казалось, что соблазнительней его жены нет женщины на свете; Даша думала о том, как ее влечет к седому элегантному мужчине с благородным лицом — ее мужу, отцу ее детей. Близнецы наслаждались обществом родителей; а Настя… а Настя, маленькая, забавная Настя, впервые в жизни встречавшая Рождество, ни о чем не думала, ей просто было хорошо. Правда, она всерьез опасалась, что мелкие рачки и моллюски, которых она выуживала из праздничного ризотто (как и утку, Даша приготовила по просьбе Мела), превратятся у нее в животе в больших и страшных крабов. Однако братья заверили ее, что этого не произойдет, и Настя успокоилась.